Шалтай–Болтай в Окленде. Пять романов - Филип Дик

— Потому что она была ошибкой. Чем занимался Гриммельман? Пытался бороться с ними их же методами. Естественно, они победили. Если так с ними воевать, они обязательно победят. У них ведь вся власть. А нам нужно не высовываться, чтобы нас не замечали.

— Теперь поздно, — сказал он. — Я уже в списке призывников.

Рейчел ответила:

— Но, может, им надоест, и они сдадутся. Может, решат, что оно не стоит того. Если каждый раз, когда тебя будут вызывать, мы будем приходить и спорить с ними, тянуть резину…

— Иногда мне хочется сдаться, — сказал Арт. — И сказать: «Да п–п–пошло оно все! Забирайте».

— Мы пропадем, если тебя заберут.

— А так не пропадем? — спросил он.

— Нет, если захотим.

— Я точно хочу, — с жаром сказал он.

— Это она купила тебе одежду, в которой ты вернулся? Никогда ее раньше на тебе не видела, а денег у тебя не было.

— Да, она купила.

— И даже костюм? — Рейчел положила ручку на стол. — Что, выбирала тебе?

— Да, — признался он.

— Хороший костюм. Я видела. Наверно, ты ей правда понравился, и ей хотелось, чтобы ты хорошо выглядел.

Жестом руки она подозвала его к себе:

— Посмотри, может, что–нибудь поправишь?

Он подошел к ней и увидел, что она пишет Патриции. В письме она желала им удачи в браке и выражала надежду, что они вскоре смогут как–нибудь собраться вчетвером.

Он прочел письмо, и ничего в нем не смутило его. Под именем жены он поставил и свое имя. Рейчел сложила письмо и сунула его в конверт.

— Как ты? — спросила она.

С тех пор как он вернулся, оба они чувствовали себя не в своей тарелке, им все еще было не по себе в присутствии друг друга.

— Лучше, — сказал он.

— Что ты скажешь, если я поработаю некоторое время на полную ставку? — спросила Рейчел. — Чтоб денег побольше заработать.

— Не надо тебе этого делать.

— А может, стоило бы. Тогда не нужно было бы у кого–то помощи просить. — Она накинула на плечи пальто. — Не пройдешься со мной?

— Я сам отправлю, — он взял у нее письмо.

— Ты хочешь снова увидеться с ними?

— Давай, — согласился он. — Можно.

— Но нам нужно быть осторожными, — предупредила она. — Все, что извне, может повредить нам. Разве не так? Все внешнее, что могло бы вдруг снова встать между нами. Всегда есть опасность, что случится что–то ненастоящее, а нас убедят, что это как раз важно. Понимаешь? Выдумка, какой–нибудь набор слов. Они ведь так и стараются. Постоянно твердят что–нибудь такое.

На ее строгом личике отразилось беспокойство, тревога омрачила его. Арт поцеловал ее и пошел к двери.

— Я сразу домой, — сказал он. — Купить тебе что–нибудь?

— Да, возьми чего–нибудь по дороге. Может, в «Старой перечнице». Мороженого какого–нибудь. — Она шла за ним. — Знаешь, чего я хочу? Их пиццы.

— Хорошо. Принесу.

Он поднялся по ступенькам на дорожку и, сунув руки в задние карманы джинсов, повернул к «Старой перечнице». Он шел, шаркая и стуча каблуками по асфальту. Полы его черной кожаной куртки отгибались назад, поднимались, развевались на холодном вечернем ветру.

На углу он опустил письмо в почтовый ящик и пошел дальше, к «Перечнице». До автокафе было несколько кварталов. Он не торопился, разглядывал бары, закрытые магазины, проезжавшие машины. Встретил приятелей и кивком поздоровался с ними. На углу у аптеки прохлаждались четверо знакомых парней, и он остановился, чтобы перекинуться с ними парой слов.

Потом он перешел улицу и миновал закрытый магазин одежды. Впереди толпились люди. Присмотревшись, он увидел стоявшую там полицейскую машину. У бордюра остановилась полицейская «Скорая помощь», и он понял — что–то случилось.

Народ собрался у входа в старый отель «Плезантон». По тротуару был разбросан мусор. В лужах какой–то жидкости валялись яичная скорлупа, листья салата–латука, овощи, какие–то отбросы, битая посуда, мятая бумага. Работники «Скорой помощи» несли на тротуар носилки, полицейский оттеснял людей.

— Что случилось? — спросил он у группки подростков, стоявших с краю толпы.

— Какой–то шутник сбросил кучу дерьма с крыши, — сказал самый высокий из ребят.

— Ни фига себе, — удивился Арт.

Подростки наблюдали за происходящим, засунув руки в задние карманы.

— Чего тут, блин, только нет, — парень наклонился и поднял осколок. — Пластмасса какая–то.

— Кого–нибудь поранило? — спросил Арт.

— Женщину одну — мимо проходила. В нее, видно, попало. Не знаю, я только шум слышал.

Арт пробился поближе и увидел кучу мусора, а посреди всей этой помойки — обломки прозрачной сферической оболочки. Полицейский записывал то, что ему рассказывал пожилой господин с тростью.

Сойдя с тротуара, Арт прошел мимо «Скорой» и стал удаляться от толпы. На углу перед ним выехала полицейская машина, в глаза ударил свет.

— Документы предъяви, парень, — сказал коп.

Арт стал рыться в бумажнике. Два копа вышли из машины и направились к нему.

— Почему после одиннадцати на улице? Ты что, не знаешь про комендантский час?

— Я вышел письмо в ящик бросить, — сказал он.

— Покажи письмо.

— Я уже опустил его.

Он все возился с бумажником, потянулся было к внутреннему карману куртки — проверить, не там ли у него лежат личные документы, но тут один из копов схватил его за руку. Другой толкнул к стене.

— Что тебе известно про эту дрянь с крыши? — спросил первый коп.

— Про какую дрянь?

— Которую с крыши гостиницы сбросили. Ты был наверху?

— Нет, — сказал он, его голос прозвучал как–то тонко и слабо. — Я просто мимо шел… — Он показал туда, откуда пришел. — Я письмо вышел в почтовый ящик опустить…

— Почтовый ящик вон там.

— Я знаю, — сказал Арт. — Я туда его и бросил.

Еще один коп привел троих парней. Все они были напуганы до дрожи.

— Эти за гостиницей торчали.

Он пихнул их, и они подались вперед, чуть не упав.

— Через черный ход, наверно, выскочили, — сказал один из копов.

— Забирай, — сказал другой, отъезжая.

Рация в полицейской машине у тротуара громко вызывала кого–то, выкрикивала какие–то номера.

— Комендантский час нарушили — бери их пока на этом основании, а там расколются.

Вместе с другими ребятами Арта оттащили от стены и запихнули в машину. Пока выруливали на проезжую часть, он смотрел, как полицейские хватают все новых парней. К кварталу подъехало еще несколько автомобилей полиции. «Если бы не это письмо…» — подумал он.

— Честно, — говорил один из парней, негр, — мы ничего про это не знаем. Просто шли мимо. В драйв–ин шли, понимаете?

Никто из копов не отвечал.

Арт смотрел в окно и держал в руке свой бумажник и документы. Копы даже не взглянули на них, в спешке погрузив его в свою машину. Интересно, они вообще будут проверять документы, спросят, как его зовут, или им вообще нет до этого никакого дела?

Глава 21

За выходные краску с мебели и стен квартиры Джима Брискина удалось отскрести. После уборки квартира приобрела прежний вид. Патриция спрятала мольберт, кисти и краски в шкаф, и ни он, ни она больше не говорили о том, что произошло. Он предоставил ей возможность почти все почистить, вымыть и оттереть самой. Сидя на полу в джинсах, хлопковой рубашке, с убранными в тюрбан волосами, Пэт трудилась, вооружившись мылом, водой, ведром и большой щеткой. Она, по–видимому, была не против. На это у них ушел весь день в субботу и воскресенье, а в воскресный вечер они пригласили в гости Фрэнка Хаббла. Втроем они пили вино и разговаривали.

— Что у тебя с рукой? — спросил Хаббл.

— Порезалась, — ответила Пэт, пряча руку.

— Печатать сможешь? — спросил он.

— Попробую.

Хаббл поинтересовался:

— Вы снова поженились?

— Еще не совсем, — сказал Джим. — Сдаем кровь на анализ. Через несколько дней получим разрешение и тогда поженимся. Не горит.

— На работу завтра выходишь?

— Да, — сказала Пэт. — В понедельник.

— А ты? — спросил он у Джима.

— Я вернусь, — ответил Джим. — В конце месяца.

— А если тебе дадут читать рекламу Полоумного Люка?

— Буду читать.

— Почему?

— Потому что хочу остаться в эфире.

Пэт, сидевшая рядом с ним, заерзала. Она подтянула ноги и подобрала их под себя.

— Джим хочет увеличить время «Клуба 17», — сказала она, — чтобы он по вечерам шел. Собирается вернуть его в восемь и продолжать до конца вещания.

— Если получится, — добавил Джим. — Если Хейнз согласится.

— Будешь много рок–н–ролла крутить? — спросил Хаббл. — Сети начинают давить — видел последний список запрещенных дисков? В основном это малые фирмы грамзаписи, негритянская и блюзовая музыка. Мне тут показали пресс–релиз Би–би–си: они уверяют, что у них нет списка запрещенных записей, есть просто список музыки, которую они не передают.