Argumentum ad hominem - Вероника Евгеньевна Иванова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В чем я мог быть точно уверен, так это в том, что когда скорая забирала дядю Портера, тот был в ясном сознании и стабильном состоянии. Парамедик даже слегка усомнился, что прошло больше четверти часа от выстрела. Но заострять внимание не стал, тем более, по приезду полиции начался обычный бедлам, официально именуемый строгим словом «процедура».
На вызов в центр города, да ещё в такое загадочное место, как Песенная коллегия, слетелись все патрули периметра, и какое-то время кабинет мистера Рейнолдса был похож на галдящий улей. Пока криминалисты не разогнали лишних зевак. А как только отсняли и наскоблили все, что положено, завернули и уволокли меня с собой. Подарив долгую и тихую паузу. Между собой они, конечно, переговаривались в процессе, но меня просто вертели из стороны в сторону, как куклу. Единственным печальным обстоятельством стало то, что всю одежду изъяли, как вещдоки, и заполучить её обратно выглядело совершенно невыполнимым квестом. А взамен выдали тренировочный костюм. Из залежалых запасов, судя по наклейкам. Сидящий на мне примерно так же, как благотворительное шмотье Консуэлы, и очень похоже пахнущий дезинфектантами.
Что любопытно, наша местная полиция обстоятельствами огнестрела интересовалась несильно: отсмотрела, опросила и почти разрешила мне гулять. Зато невовремя возникший агент, с банальной и явно не настоящей фамилией Смит, вцепился в меня, как клещ. Видимо, потому что с верхних этажей инцидент виделся иначе, чем с земли.
– Бригада скорой, приехавшей на вызов, описала ваше состояние, как в целом нормальное. Если не считать проблемы с рукой.
– Да, сэр.
– Не наблюдалось ни малейшего нервного напряжения. И это учитывая, что четверть часа вы, фактически, находились под дулом пистолета.
Нужно было изобразить потрясение? Возьму на заметку. Хотя, биться в истерике и заламывать руки как-то странновато. Учитывая моё досье.
– Сэр, я не в первый раз оказываюсь рядом с вооруженным преступником.
– Разумеется, мистер Тауб, разумеется. Но ваши навыки и опыт, наверное, должны были привести к иному развитию событий?
Это он к тому, что надо было сначала вырубить старика, а потом уже спасать ближних? Да, промашка налицо. Но врать… Фу. У меня же есть правда. Прямиком для агента Смита.
– Когда я вошел в кабинет, тот человек не выглядел опасным, сэр. Он явно был в замешательстве. Даже в ступоре. Наверное, потому что осознал, что сделал. А мистер Портер нуждался в немедленной помощи.
– Настолько немедленной, чтобы отказаться от мысли хотя бы разоружить преступника?
– Виноват, сэр.
– Видимо, ваше состояние и впрямь… - агент задумчиво провел кончиками пальцев по краю залысины на правом виске. Так медленно, словно считал поредевшие волоски.
– Так точно, сэр.
– Он что-нибудь говорил? Вряд ли все это время прошло в полном молчании. Должно же было что-то подвести мистера Рейнолдса к такому печальному финалу. Может быть, вы сказали ему нечто… э… наводящее?
– Никак нет, сэр.
И это почти правда.
– Значит, молчали оба?
Я сделал вид, что замешкался и задумался: надо же было хоть чем-то ободрить федерального служащего в его изысканиях.
– Этот мистер…
– Рейнолдс.
– Да, сэр. Он бормотал.
– Вы что-нибудь расслышали?
– Немного, сэр.
– Поделитесь?
Настолько щедро, насколько смогу.
– Он что-то говорил о своей службе. О том, как старался. А его начальство вроде как было им недовольно. И отличало других вместо него.
– А его это расстраивало?
– Наверное, сэр.
– И в мистера Портера он выстрелил именно поэтому? Профессиональная ревность?
– Не могу знать, сэр.
– Но вы же пришли с ним, верно?
– Да, сэр.
О чем отчасти сожалею.
– Я, признаться, подумал, что все вы трое работали вместе, по какому-то вопросу. Это не так?
– Я не вел дел с тем человеком из Коллегии, сэр.
– А с Леонардом Портером дела у вас были?
К счастью, да. Даже официально оформленные.
– Мы взаимодействовали в рамках заключенного соглашения.
– О, любопытно. Расскажете подробнее?
– Никак нет, сэр.
– Уклонение от дачи показаний, мистер Тауб, карается законом.
– Это конфиденциальное соглашение, сэр. Я не имею права разглашать его условия без согласия второй стороны.
– А если вторая сторона не может дать такого согласия?
Зря он это сказал. Для себя зря. Потому что теперь понятно, что состояние дяди Портера вполне стабильное. Просто либо он ещё не отошел от наркоза, либо к нему не пускают посетителей, либо просто не желает общаться с такими вот агентами. А поскольку, в отличие от меня, явно имеет должностное право их посылать…
Так что, волноваться пока не о чем. Тем более, о времени. Но это с моей стороны. Зато агент Смит, похоже, скоро перейдет в цейтнот.
– В подобных делах малейшее промедление может быть чрезвычайно…
Что именно он собирался мне внушить, осталось неизвестным, потому что дверь комнаты для переговоров распахнулась вместе с оглушающим:
– Вот же! Вот! Прекрасное помещение для брифинга! Что вы мне голову морочили? Занято, занято… Теперь свободно!
Человек, ворвавшийся к нам во главе небольшого отряда, уж точно медлить не собирался. Да и в принципе не умел.
Капитан Джеймс «Торнадо» Льюис, заместитель директора Департамента противодействия терроризму. Как рассказывают, прозвали его ураганом ещё в учебке. Только не за эффективное поведение в боевой обстановке или общую энергичность, а за способность молниеносным смерчем выметать здравый смысл из любого официального мероприятия. Со временем и повышениями в звании, как можно догадаться, все только усугубилось. Зато дела творятся ярко, громко, пафосно – на радость средствам массовой информации и руководству Управления, которое обожает мелькать на экране. Даже, когда приходится давать опровержения и приносить извинения, которые после вмешательства Льюиса совершенно неизбежны.
– Давайте, давайте, разворачивайтесь!
Высокий, статный и… как там обычно говорят женщины? А, импозантный. Непременно в форме. Для пущей внушительности, наверное. И всегда со свитой то ли секретарей, то ли адъютантов, что интересно, самозабвенно преданных своему шефу. Хотя, в чем-то их можно понять, потому что массовик-затейник же. Да и команду свою в обиду не дает: не помню ни разу, чтобы кого-то из его подчинения в чем-то обвиняли или вообще журили.
– Капитан, своими действиями вы вмешиваетесь в ход федерального…
У Смита личного опыта общения с нашим Торнадо, видимо, не было, а скупые строки досье передать мощь этого фейерверка не способны. Поэтому попытка воззвать к долгам, хоть гражданским, хоть служебным, успеха
