Первое дело Мегрэ - Жорж Сименон

Стоял ноябрь. Курортная публика разъехалась. Но солнце еще припекало.

— Скажите, пожалуйста, где тут вилла мосье Марба?

— Сразу за рестораном «Камбала», в саду… Но прежде чем Маленький доктор доехал до ограды виллы, из ресторана выскочила довольно странная личность. Очень маленький, очень худенький старичок, казавшийся еще более тщедушным от того, что на нем болталась слишком просторная пижама. Под расстегнутой курткой виднелась густо заросшая седой шерстью загорелая грудь.

Он был в домашних туфлях на босу ногу, а голову его украшал сильно помятый и донельзя засаленный колониальный шлем.

— Эй… эй! — крикнул он вслед автомобилисту и припустился за ним вдогонку.

— Простите, если я ошибся… Вы, случайно, не доктор Жан Доллан? Мой друг прокурор говорил мне, что у вас презабавная малолитражка… Я как раз завтракал, когда…

— Мосье Марб? — спросил Маленький доктор, не любивший подобных намеков в адрес Жестины.

— Я самый… Очень рад, что вы приехали. Но вы не телеграфировали и вот застаете меня в утреннем туалете…

Мосье Марб страшно нервничал. Разговаривая, он беспрестанно дергался, гримасничал, щурил глаза, вытягивал губы, шевелил пальцами…

— Я, как встану, сразу иду перекусить чего-нибудь в «Камбалу», запросто, знаете, по-соседски… С хозяином Титаном мы приятели. Может, пропустим рюмочку черносмородинной под анчоусы? А потом пройдем ко мне, и я вам все расскажу…

Все это, по правде сказать, не слишком обнадежило Маленького доктора. Спору нет, он обнаружил в себе особый нюх на преступления. Дважды, когда полиция оказалась бессильна что-либо понять, он нашел разгадку. А в Невере, кроме одного просчета, собственными силами восстановил всю картину сложнейшего преступления.

Но сейчас ему платят деньги. И поскольку чек на пять тысяч пришелся весьма кстати, у него не было ни малейшей охоты его возвращать.

Однако как быть, если Анна права и мосье Марб сумасшедший или, мягко выражаясь, большой оригинал?

— Титэн! Разреши тебе представить: мой старый приятель… — Знак глазами Доллану. — Знаем друг друга сто лет… Вот, приехал погостить ко мне на несколько деньков. Поболтать… Как положено добрым друзьям…

Новый взгляд, говоривший:

«Видите! Я храню ваше инкогнито! Вовсе не к чему, чтоб вся округа знала, зачем вы сюда пожаловали…»

— Анчоусы, Титэн! И оливок! Да бутылочку черно-смородинной похолодней…

Прямо рок какой-то! Стоило Маленькому доктору приступить к расследованию, как непременно по той или иной причине приходилось выпивать. А на сей раз вино оказалось особенно коварным: пьется как лимонад, зато через несколько минут ударяет в голову.

— Пойдемте… Сестра наверняка еще не встала, но это ничего не значит. Вот и поболтаем до завтрака. Не обращайте внимания на мой костюм. Я столько натерпелся от жары в колониях, что чувствую себя хорошо только в пижаме…

Дом точь-в-точь походил на своего владельца! Спустя час доктор уже изучил его вдоль и поперек. Это была вилла, каких множество на Лазурном Берегу, — мешанина самых разных стилей; тут можно найти и некое подобие минарета, и внутренний дворик с фонтаном, как в Северной Африке.

А удобств — никаких!

Правда, ванная комната имелась, но ванна была забита шляпными картонками и всяким старьем, а колонка, видно, уже давным-давно не действовала.

В столовой — сырость. Обои отстали. Мебель до того разнокалиберная, что казалось, находишься в аукционном зале, а не в жилых комнатах.

— Когда-нибудь, — уверял Марб, — я все это приведу в порядок… здесь ведь у меня настоящий музей! Тут собраны вещи, вывезенные со всех концов света. Службу я начал на Мадагаскаре… В холле на втором этаже вы, вероятно, обратили внимание на туземное оружие. Потом Индокитай… Видели мои малайские кинжалы с узором? Там есть редчайшие экземпляры. Ну конечно, кое-что из Северной Америки, как у всех… Затем Гебриды и Таити…

При виде этого хлама, до того загромоздившего комнаты, что трудно было пройти, становилось понятно, почему мосье Марб предпочитает столоваться в соседнем бистро…

— Все это мне очень дорого как память. После моей смерти коллекция перейдет по завещанию колониальному музею.

На чердаке среди всевозможных туземных сувениров Маленький доктор заметил детские игрушки.

— Вы были женаты? — спросил он, закуривая, чтобы отогнать запах всей этой рухляди…

— Тес… На Таити… На дочери вождя округа… Она умерла, но я привез сына. Сейчас он учитель плавания в Ницце. Я еще не рассказал, почему вас вызвал… Пройдемте сюда, чтоб нас не услышали, — я не доверяю даже Элоизе…

— Элоизе?

— Моей сестре… Она живет со мной. Она вдова, бездетная… Когда я путешествовал, Элоиза жила с мужем, — он был начальником станции в Сансере. Сейчас сестра перебралась сюда. Она слабого здоровья… Пройдемте ко мне в кабинет.

Кабинет был заставлен всякой всячиной, даже больше, чем остальные комнаты.

— Представьте, что четыре года назад… Быть может, потому, что доктору платили впервые, он решил взять нахальством и разыграть из себя настоящего сыщика.

С апломбом, который придала ему выпитая черно-смородинная, он перебил:

— Если позволите, сначала я задам вам несколько вопросов…

Записной книжки у него никогда не водилось, если не считать блокнота для рецептов. Его-то Маленький доктор и извлек из кармана с уверенным видом поседевшего на службе полицейского комиссара.

— Когда вы вышли в отставку?

— Шесть лет назад… Я вам объясню…

— Позвольте! После вы мне дадите какие угодно объяснения. Итак, вы вышли в отставку шесть лет назад (он записал в блокноте: «шесть лет») и сразу обосновались здесь?..

— Простите! Я этого не говорил. Когда я вернулся с Таити шесть лет назад, я еще не знал, где поселюсь. Сначала я поехал к сестре, — у нее был свой домик в Сансере…

— И сколько вы там прожили?

— Два года. Я не знал, какой климат мне лучше подойдет. Я успел отвыкнуть от Европы… В блокноте появилась запись:

«Сансер: два года».

— Затем?

— Я купил этот участок довольно-таки дешево…

— Сколько?

— Двадцать две тысячи франков… Земля стоила тогда дешевле, чем теперь. Мне просто повезло…

— И вы построили?

— Скромную виллу для сестры и себя.

— У вашей сестры было какое-то состояние?

— Она получает пенсию за мужа — тысячу восемьсот франков в месяц.

— А вы?

— Три тысячи пять. Я был чиновником первого класса. Перехожу к фактам…

— Давайте!

— Вот уже три месяца…

— А до этих последних трех месяцев?

— Ничего… Мы преспокойно тут жили с сестрой. Каждое утро к нам приходит убирать женщина… Обеды и ужины мы берем на дом от Титэна — ведь мы же добрые соседи… Я тут завел знакомства, играю в белэт… Гуляю…

— А ваша сестра?

— Спит… Шьет… Вышивает… Сидит в саду…

— Так! Ну, и что же эти три месяца?

— Дважды в неделю, по ночам, я слышу, как в доме кто-то ходит.

— И вы ни разу никого не видели?

— Я пытался. Вставал. Выскакивал с электрическим фонариком, но все впустую. Если б я один слышал шаги…

— Ваша сестра… Напомните мне ее имя!

— Элоиза… Несколько старомодное, но…

— Она тоже слышала?

— Как и я. Особенно на чердаке… К тому же утром видишь, что вещи в беспорядке, разбросаны где попало…

— Кроме вас с сестрой, никто не живет на вилле?

— Никто!

— И двери каждый вечер запираются?

— Не только двери, но и жалюзи. Об этом-то как раз я и говорил своему другу прокурору. Знаете, доктор Доллан… Я человек не суеверный, но меня начинает одолевать страх. Где только я не жил!.. Я знаком с верованиями туземцев всех пяти частей света… Мне приходилось заниматься делами по обвинению в колдовстве, в частности в Габоне… Так что вы сами понимаете, меня не легко напугать… Стаканчик чего-нибудь? Нет? Да вы не стесняйтесь!.. Так вот… Меня не легко напугать. Я всегда смеялся над англичанами с их привидениями. И все же есть одно обстоятельство, с которым вас надо познакомить, раз мы хотим раскрыть истину…

«Торопишься, брат!» — подумал Маленький доктор.

— Когда я управлял округом на Таити, я построил дом на земле, почитаемой туземцами священной. Там даже сохранился камень, на котором прежде приносились человеческие жертвы. Я смеялся над их верованиями, как смеялся над верованиями африканских негров или негров с Соломоновых островов… «Вот увидишь, говорили они мне (там они всех тыкают), ту-папау отомстят…» Так они, доктор, называют своих демонов.

— Ну и что ж, ту-папау доставили вам неприятности? — бесстрастно спросил доктор.

— Там нет… Но вот уже три месяца… Не смейтесь надо мной… Я ничего не утверждаю. Еще раз говорю: я вовсе не суеверен. Я скорее готов признать, что явления эти, из-за которых я вынужден был пригласить вас, вызваны естественными причинами… И все же, когда я ночью слышу эти шаги и шум, то не могу не вспомнить угрозы туземцев. Ну кому может понадобиться разгуливать в три часа ночи в такой вот вилле? Ни разу ничего не исчезало! Значит, это не вор! И это не убийца, — ведь ему ничего не стоило нас убить, сестру или меня. Что можно искать столько недель в доме какого-то несчастного пенсионера?..