Кремлевские подряды. Последнее дело Генпрокурора - Юрий Скуратов

В течение одной недели работу покинули сразу несколько блестящих следователей. Николай Индюков, занимавшийся расследованием убийства генерала Рохлина и делом о терракте в Пятигорске, ушел сам. Доведя до суда дело о двух чеченских женщинах-террористках, – Тайсмахановой и Дадашевой – он первым доказал, что с терроризмом можно и нужно бороться законным путем, что это зло не фатально, а вполне наказуемо и искоренимо. Опытнейшего Бориса Погорелова и «важняка» Владимира Елсукова, блестяще раскрывшего убийство ханты-мансийского прокурора, убрали. Этим расследованием Елсуков, классный специалист по экономическим преступлениям, доказал, что и «заказные» преступления тоже поддаются расследованию. Ушли добровольно их коллеги: Владимир Данилов, заместитель Генерального прокурора Владимир Давыдов…

Убрали Евгения Бакина, руководителя следственной группы по делу Холодова – перевели в НИИ Генпрокуратуры. Несколько ранее был буквально выдавлен с работы Владимир Киракозов, мой советник, в прошлом начальник Управления по надзору над следствием в органах прокуратуры.

Уволили Василия Кобзаря, замначальника уголовно-судебного управления по обеспечению участия прокуроров в поддержании гособвинения по уголовным делам, а также Петра

Трибоя – прекрасного следователя, руководителя следственно-оперативной группы по делу Листьева.

Избавились в Генпрокуратуре и от прекрасных и перспективных молодых людей – «важняка» Гребенщикова и помощника Генпрокурора по особым поручениям Белоусова. Их участь разделили ветераны – заместитель Генпрокурора Николай Макаров и прокурор Краснодарского края Анатолий Шкребец.

В общей сложности к весне 2000 года из Генпрокуратуры России убрали 48 человек!

Нехорошее сравнение, но этот список читается как какой-то мартиролог. А ведь все эти люди – цвет российской прокуратуры, ее элита. Ушли не просто высочайшие профессионалы, ушли те, кто имел свое мнение, не хотел прогибаться под политическим давлением и действовал по закону. В свое время я многих из них сам «сманивал» на работу в Генпрокуратуру, зная их как классных специалистов. А сколько высококвалифицированных работников ушло из региональных прокуратур! На смену им пришли «свои», верные «семье» люди, слабо подготовленные, с небольшим опытом работы.

В прокуратуре воцарилась атмосфера, в основном исключающая всякую самостоятельность, независимость: начальство дало команду, и ее безропотно исполняют…

Дело «Мабетекса» было показательно тем, что это было коллективное расследование. Я опирался в нем на своих коллег, которые сознательно занимали такую же, как и я, позицию, и, несмотря на противодействие, проводили обыски у высокопоставленных чиновников и даже в Кремле. Дело «Мабетекса» давало России шанс создать независимую уголовную юстицию. Но главное – прокуратура впервые выступила против кремлевской верхушки, обвиняя ее в коррупции.

Противостояние закончилось не в пользу прокуратуры. Оно, к сожалению, показало, насколько наша страна далека оттого, чтобы сделать судебную власть объективной.

Но личный ущерб каждого из нас, прокуроров и следователей, пострадавших из-за дела «Мабетекса», несравним с колоссальным для России международным ущербом, с неверием простых россиян в возможность и перспективу каких-то перемен к лучшему в стране.

Увольняли профессионалов не только из системы прокуратуры. В разное время убрали Министра внутренних дел РФ Анатолия Куликова, Директора ФСБ РФ Николая Ковалева. Сняли с должности Сергея Алмазова – честного налогового полицейского, убрали Игоря Кожевникова – главного следователя МВД РФ, из ФСБ убрали Алексея Пушкаренко и Дедюхина. Список этот можно продолжить.

Однако нельзя не отметить некий отрезвляющий эффект, произведенный на российских казнокрадов принципиальностью западной судебной системы.

Раньше наши высшие государственные чиновники, замешанные в незаконных делах, в общем-то были спокойны за свое будущее: чуть что не так – можно сразу уехать за рубеж, поближе к своим валютным счетам, размещенным в западных банках. Теперь же жесткая позиция швейцарцев по отношению к российской коррупции, поведение американцев в деле с Bank of New York сулят нашим коррупционерам ощутимые неприятности и на вожделенном Западе.

Испуг коррумпированных чиновников был силен. Раньше они знали, что если в России случится какая-нибудь революция или смена власти, то они спокойно осядут за границей и будут жить как порядочные бюргеры. Теперь же они знают, что любого из них могут арестовать и привлечь к ответственности.

Вороватые россияне убедились, что на Западе они никому не нужны – там и своих жуликов хватает. И теперь они говорят: «Никуда не поедем, нам и тут неплохо!».

Теперь, в этой новой для себя ситуации, раз уж приходится, разбогатев, жить на земле не очень любимой Родины, они будут вводить в России свои порядки. За такую страну, какая им сейчас нужна, они будут сражаться до последнего.

Бороться с ними не просто. У них реальная власть, огромные средства, возможность воздействовать на общественное сознание, наконец связи. И ради своего будущего спокойствия они попытаются взять под свой контроль прежде всего правоохранительные органы.

Надо сказать, эта сегодня эта задача ими фактически уже решена – на руководящие должности поставлены люди, которые четко понимают, чего желает от них Кремль.

Вопрос лишь в том, как долго это будет продолжаться…

Глава 10 Два следствия – одно дело

«В отставку я не уйду»

13 октября Совет Федерации в четвертый раз не утвердил мою отставку.

Предшествовало этому довольно жаркое лето, в течение которого кремлевская администрация весьма откровенно пыталась сломать мне шею, угрожая уголовными преследованиями и публикуя уничижительные статьи в газетах.

Не брезговали даже мелочами: отказали в выезде в Швейцарию – там собралась провести конференцию Международная ассоциация криминологов и криминалистов, где мне предложили сделать доклад о коррупции. Долго не выдавали заграничный паспорт, а потом внезапно изъяли и аннулировали его. Когда я спросил, в чем дело, мне ответили, что «паспорт оформлен неправильно. Есть кое-какие технические погрешности». Когда я наконец получил второй паспорт, конференция уже закончилась. Я сравнил новый паспорт с ксерокопией того, что у меня изъяли, – и никаких различий не обнаружил.

МИД России сорвал мою официальную поездку в Швейцарию по приглашению Карлы дель Понте – предупредил МИД Швейцарии, что если Скуратов появится в этой стране как Генпрокурор, то российско-швейцарские отношения сильно ухудшатся, а планирующийся визит Ельцина будет отменен.

Швейцарский МИД надавил на Карлу дель Понте, и та в конце концов сообщила мне:

– Я не смогу принять Вас на государственном уровне, а только как частное лицо.

И от этой поездки пришлось отказаться тоже.

В эти дни решался вопрос о назначении исполняющего обязанности Генерального прокурора.

Хотя именно Чайка признал законным возбужденное против меня дело, тем самым благословив ФСБ на запрещенную ей Федеральным законом «О прокуратуре Российской Федерации» оперативную работу против прокуроров, место и.о. ему пришлось оставить. Подкосило Чайку то, что его сын Артем оказался замешанным в связях с ингушскими криминальными лидерами. В марте 1999 года сотрудникам подмосковного Одинцова удалось задержать двух вооруженных ингушских бандитов – Ибрагима Евлоева и Хункара Чумакова. Артем Чайка отдал им машину отца с «правительственными» мигалками и спецталоном, запрещающим останавливать и осматривать автомобиль. На этой машине бандиты с оружием в руках отправлялись выколачивать деньги. И занимались этим довольно успешно, пока их не задержала милиция.

Летом об этой истории заговорили в полный голос, положение Чайки в прокуратуре заколебалось, пошли слухи о его увольнении. Тогда Чайка отправился на прием к Путину и тот – с разрешения Ельцина, естественно, – вручил ему портфель министра юстиции РФ. Кремль не оставляет в беде тех, кто ему помогает.

Стенограмму поразительного по своему цинизму и откровенности телефонного разговора опубликовала в те дни газета «Московский комсомолец». Беседуют два весьма влиятельных и известных человека: Борис Абрамович Березовский и Александр Стальевич Волошин. Первый – олигарх, «серый кардинал» Кремля, второй – руководитель президентской администрации. Оба – активные члены «семьи», оба до смерти боятся прокуратуры.

Б.Б.: Скажи, пожалуйста, примешь того человека, который приехал, или нет?

A.B.: Какого?

Б.Б.: Который приехал – Устинов.

A.B.: Повстречаюсь… Единственное: черт его знает – он болтливый или не болтливый?

Б.Б.: Нет, он будет абсолютно лояльным, будет молчать.

Интересно, правда? Судя по всему, беседа эта состоялась еще до назначения Устинова исполняющим обязанности Генпрокурора. Но не это главное. Гораздо больше меня волнует, насколько соответствуют действительности те характеристики, которыми награждает Борис Абрамович господина Устинова, будущего Генерального прокурора России? Да и сама по себе суть разговора: Березовский просит Волошина принять Устинова…