36 рассказов - Джеффри Арчер

Я кивнул головой.

— Вечерами Уильямс иногда бывает в «Мажестик», чтобы пропустить в баре стаканчик, и ему удалось собрать кое-какую информацию. Он убежден, что Розмари звонит из отеля кому-то, живущему в другой стране. Перед тем как поехать в отель, она просит остановить машину на стоянке перед банком и выходит из него с небольшим пакетом. Бармен сказал Уильямсу, что она заходит в одну из двух телефонных будок, которые находятся в коридоре напротив стойки для регистрации. Она потребовала, чтобы ее не соединяли через коммутатор отеля, и всегда делает прямой вызов.

— Как мы узнаем, кому она звонит?

— Подождем, когда у Уильямса появится возможность воспользоваться навыками, приобретенными не в школе для дворецких.

— Сколько времени это займет?

— Невозможно сказать, но Уильямс скоро появится здесь — он получил отпуск на две недели — и расскажет, какие есть для нас новости.

В конце месяца в Брадфорд приехал Уильямс, и я начал задавать вопросы, едва он вышел из вагона. Он рассказал о Розмари много нового, а меня интересовали даже малейшие детали.

Мне было приятно узнать, что она пополнела, страдает от одиночества и находится в состоянии депрессии, но при этом быстро тратит мои деньги. От последнего я, конечно, не пришел в восторг. Уильямс был твердо убежден: если Розмари и поддерживает контакт с Джереми Александером, то лишь тогда, когда бывает по пятницам в отеле и делает прямой вызов. Но ему пока не удалось выяснить, куда и кому она звонит.

Когда через две недели Уильямс вновь отправился на юг Франции, я знал о своей бывшей жене гораздо больше, чем узнал за все время нашей совместной жизни.

Как это часто случается в жизни, произошло событие, которого я, по крайней мере, не ожидал. В понедельник днем, в половине третьего раздался телефонный звонок. Дональд взял трубку и очень удивился, услышав голос Уильямса. Включив громкую связь, он сказал:

— Мы все втроем внимательно слушаем тебя. Объясни сначала, почему ты звонишь, ведь это не твой свободный день.

— Она меня уволила, — сказал Уильямс.

— Заигрывал с горничной? — первым делом спросил Хакетт.

— Если бы так, шеф. Все вышло гораздо глупее. Сегодня утром я отвозил мисс Кершоу в город и остановил машину перед светофором. Пока я ждал, когда загорится зеленый, мимо машины прошел какой-то человек. Он остановился и уставился на меня. Я узнал его в одну секунду и молил бога, чтобы светофор скорее переключился. Но он, опять посмотрев на меня, улыбнулся. Я покачал головой, но он обошел машину и, подойдя, постучал по стеклу. «Как жизнь, инспектор Уильямс?» — сказал он.

— Кто это был? — потребовал ответа Дональд.

— Нил Кейс. Вы помните его, шеф?

— Разве мог я его забыть? «Нил-никогда-не-попаду-в-суд», — сказал Хакетт.

— Я, конечно, сделал вид, что не знаю его. Мисс Кершоу ничего не сказала, и я подумал, что все обошлось. Но когда мы приехали домой, она приказала позвать меня и без объяснений уволила. Сказала, чтобы я упаковал вещи и покинул виллу в течение часа. Иначе она позвонит в местную полицию.

— Проклятие. Придется начинать все сначала.

— Не факт, — сказал Уильямс.

— Что ты имеешь в виду? Ты уже не служишь в ее доме — значит, контакт потерян. Но хуже всего то, что мы не можем заслать другого дворецкого. Теперь она будет настороже.

— Все это так, шеф, — сказал Уильямс. — Но она, догадавшись, что я полицейский, запаниковала, прошла в спальню и стала кому-то звонить. Мне уже было все равно, увидят меня или нет, поэтому я снял трубку телефона в коридоре и подслушал разговор. Сначала я услышал, как женский голос назвал кембриджский номер, затем связь оборвалась. Наверное, Розмари ожидала, что кто-то другой возьмет трубку, и быстро положила свою, услышав чужой голос.

— Какой это был номер? — спросил Дональд.

— Шестьдесят четыре, ноль, семь, что-то еще такое, семь.

— Что значит «что-то еще такое»? — рявкнул Дональд, записывая номер.

— У меня не было под рукой бумаги, шеф, так что я надеялся на свою память.

Я был рад, что Уильямс не видит угрожающей мины на лице Хакетта.

— Что произошло потом?

— Я нашел в ящике ручку и записал номер на руке. Сняв опять трубку, я услышал голос другой женщины, которая сказала: «Директора сейчас нет на месте, но я ожидаю, что он появится в течение часа». Я быстро положил трубку, потому что услышал в коридоре чьи-то шаги. Это была Шарлотта, горничная Розмари. Она спросила, за что меня уволили. Я не нашелся с ответом, и Шарлотта предположила, что я полез к хозяйке с заигрываниями. Я сказал ей, что она слишком ревнива, и тогда она съездила мне по физиономии.

Я расхохотался, но Дон и Дженни были серьезны. Затем Уильямс спросил:

— Что мне теперь делать, шеф? Возвращаться в Англию?

— Нет, — сказал Дональд. — Повремени. Зарегистрируйся в отеле и продолжай следить за ней. Дай мне знать, если она сделает что-нибудь необычное. Мы уезжаем в Кембридж. Как только остановимся в гостинице, я сразу позвоню тебе.

— Понятно, сэр, — сказал Уильямс и положил трубку.

— Когда едем? — спросил я.

— Сегодня вечером, — ответил он. — Но сначала мне надо кое-кому позвонить.

Дон начал набирать кембриджские номера телефонов, первые цифры которых совпадали с теми, что сообщил Уильямс, а среднюю он подбирал из девяти цифр.

Набрав последние три цифры 707, он попал в школу. «Простите, ошибся номером», — сказал Дональд. Номер 717 оказался аптекой. Номер 727 — гаражом. Набрав номер 737, он услышал старческий мужской голос, который сказал, что он неправильно набрал номер. 747 был номером газетного агента. Набрав номер 757, он услышал голос жены полицейского. Я пытался сдержать рвущийся из груди смех, но Дональд только ворчал. 767 — женский голос, и Дональд опять был вынужден извиниться. 777 — колледж Святой Екатерины. 787 — женский голос; 797 — парикмахерская: «Не хотите ли сделать перманент или просто подстричься?»

Просмотрев еще раз список, Дональд сказал:

— Это какой-то из трех номеров: 737, 767 или 787. Пришло время воспользоваться своими связями.

Набрав номер в Брадфорде, он узнал, что новый заместитель главного констебля Кембриджа переведен на этот пост из Западного Йоркшира еще в прошлом году.

— Лик. Алан Лик, — повернувшись ко мне, сказал Дональд. — Он был сержантом, когда я только стал инспектором.

Поблагодарив за информацию своего брадфордского знакомого, он позвонил в справочную и получил номер главного управления полиции Кембриджа. Набрав кембриджский номер, Дональд услышал:

— Полиция Кембриджа. Чем могу вам помочь? — спросила женщина.

— Не могли бы вы соединить меня с заместителем главного констебля?

— Что сказать, кто ему звонит?

— Дональд Хакетт.

Через несколько секунд в трубке раздался мужской голос:

— Приятная неожиданность, Дон. Надеюсь, твой звонок — не светская любезность. По-видимому, звонишь насчет работы. Я слышал, ты ушел из полиции.

— Это правда. Но я звоню не насчет работы, Алан. Думаю, что в полиции Кембриджа я не смог бы получить такую зарплату, какую имею.

— В таком случае, что я могу для тебя сделать, Дон?

— Мне нужно знать, кому принадлежат три телефонных номера жителей Кембриджшира.

— У тебя есть на это ордер? — спросил Алан Лик.

— Нет, но расследование может закончиться арестом в твоей епархии.

— Ну что ж, вполне достаточно для меня, учитывая, что об этом просишь ты.

Дональд назвал три номера, и Лик просил подождать примерно минуту. Повернувшись ко мне, Хакетт сказал:

— Им надо нажать на несколько кнопок, и нужная информация появится на экране. Все очень изменилось по сравнению с тем, когда я начинал служить в полиции. Тогда нам приходилось добывать информацию ногами.

Послышался голос заместителя главного констебля:

— Первый номер 640737 принадлежит командиру авиакрыла Данверс-Смиту. Он живет один в собственном доме. — Констебль назвал адрес в Грейт-Шелфорде, что к югу от Кембриджа, и Дженни записала все детали.

— Номер 640767 принадлежит профессору и миссис Балческу, которые тоже живут в Грейт-Шелфорде. Номер 640787 принадлежит даме Джулии Рено, оперной певице. Она живет в Грандчестере и хорошо нам известна. Очень редко бывает дома, потому что гастролирует по всему миру. В прошлом году взломщики три раза побывали в ее доме — каждый раз, когда она уезжала за границу.

— Спасибо, — сказал Хакетт. — Ты мне очень помог.

— Ничего не хочешь мне сказать? — спросил Аллан Лик с явной надеждой в голосе.

— Пока ничего, — ответил Хакетт. — Я обещаю, что как только будет закончено расследование, ты первый узнаешь о результатах.

— Честная сделка, — последовал ответ, и трубку положили.

— Очень хорошо, — сказал Хакетт, поворачиваясь к нам. — Через пару часов мы выезжаем в Кембридж. У нас достаточно времени, чтобы упаковать вещи, а Дженни закажет номера в отеле в центре города. Встречаемся здесь, — он посмотрел на часы, — в шесть часов вечера.