Синдром отката - Нил Стивенсон

и заканчивалась дорога – в тенистом тупичке, где плоский камень под ногами был усеян ржавыми остатками какого-то камнерезного оборудования; Руфус сразу узнал отбойный молоток. Окружающие стены состояли все из того же белого камня: судя по всему, это и был мрамор. Можно было проехать на машине и дальше, но тогда он въехал бы прямо в гору. Пещера в скале, очевидно искусственного происхождения, была, по всей видимости, входом в мраморный карьер.

Карта утверждала, что сюда ведет и еще одна дорога. Руфус видел ее отсюда – она вилась по соседней долине, дальше к западу. Видимо, по этой подвозили сюда тяжелое оборудование; та тропка, по которой приехал он сам, таких возможностей не предоставляла. Она носила предсказуемое название «Новая Мраморная дорога». Следы шин свидетельствовали о том, что в последние несколько месяцев по ней кто-то ездил. На горном пике, нависающем над входом в карьер, на высоте, может быть, в сотню футов, виднелась новенькая стальная вышка с солнечными панелями и какой-то электроникой. Должно быть, за этим сюда и приезжали.

Руфус выбрался из грузовика, с удовлетворением отметив, что жара здесь вполне терпимая. Высота составляла около мили над уровнем моря, а прямой солнечный свет в каньон почти не попадал. Руфус проверил, что его иффи работает, и заглянул внутрь карьера. Тот вовсе не был пугающе узким. Сюда вполне поместился бы грузовик. Мышиного гуано хватало – оно везде есть, – но не слишком много; совсем непохоже на зловонную, заваленную дерьмом нору, какие часто встречаются в Восточном Техасе. Оно и понятно: не так уж много здесь насекомых, которыми питаются летучие мыши. Из-за белого пола и стен карьер выглядел светлым и чистым. Руфус мало понимал в добыче мрамора, но общая логика конструкции была ему понятна: сводчатая крыша и каменные колонны, оберегающие ее от обрушения. Колонны здесь были высокими и массивными, просто выдолбленными из камня – так что расширялись кверху и книзу и естественно, без единого стыка, вырастали из пола и врастали в потолок. Все помещение внизу было немного шире, чем вверху.

Руфусу вдруг подумалось, что здесь можно поставить трейлер. Новая дорога к карьеру выглядит вполне пристойно, по ней не составит труда провезти прицеп. Сотовая вышка на вершине горы обеспечивает отличную связь. Правда, никаких других удобств здесь не было. Но у него есть генератор, а воду можно привозить в баке. Неудобно будет избавляться от отходов – но и тут можно что-нибудь придумать. Тейтум ведь сказал: «Можете поселиться где хотите!»

На следующий же день Руфус перегнал свой трейлер по Новой Мраморной дороге и припарковал перед входом в карьер. Внутри карьера, в тени, поставил складной стол и стулья. Здесь было прохладно, почти не беспокоили насекомые, а солнце, отражавшееся от мраморных стен, освещало карьер так ярко, что большую часть дня в нем было удобно читать и работать. В этот первый день он устанавливал на своих дронах радиомаячки, полученные от «Черных шляп».

Руфус прожил на ранчо уже неделю, когда Тейтум прислал ему такое сообщение: если, мол, Руфус в самом деле хочет внести свой вклад в безопасность ранчо, хорошо бы ему побыстрее подготовить свое оборудование и самому держать ухо востро на случай, если «в большой политике запахнет жареным».

Руфус просигналил в ответ «вас понял» – коротко и четко, по-военному. На самом деле он понятия не имел, что подразумевал Тейтум.

На следующее утро Руфус подключил компьютер к Интернету, используя телефон как точку раздачи, зашел на сайт видеоновостей и, раскладывая свои инструменты и детали от дронов на складном столе, включил ролики по запросу «Пина2бо».

Первые полчаса или около того он испытывал неприятное чувство, что все пропустил. Неделю назад, когда Руфус въехал на своем грузовичке в ворота ранчо, проект Т. Р. оставался секретом для широкой публики. Люди догадывались, что Т. Р. строит в пустыне нечто грандиозное – это было видно на спутниковых снимках, – но могли лишь строить предположения о том, что это и когда оно заработает. Приезд Руфуса более или менее совпал с моментом, когда Шестиствольник «начал палить на всю катушку» – иначе говоря, система заработала как часы и больше уже не останавливалась. За эти дни он не выезжал с ранчо и совсем не смотрел новости. Так что теперь его поразило огромное количество роликов – и та широкая известность, которую получил проект Т. Р., пока Руфус ни о чем не подозревал.

Правда, люди по-прежнему ничего толком не знали. Гадали, кто во что горазд. За несколько минут Руфус услышал столько диких гипотез, что голова у него пошла кругом, и пришлось себе напомнить: о том, чем занимается Т. Р. на самом деле, он знает гораздо больше посторонних. Команда Т. Р. выпустила несколько видео с объяснениями того, что они делают и зачем, и несколько разумных людей сочли их объяснения вполне правдоподобными – но на одного разумного комментатора приходилось десять безумных, несущих невероятную чушь. Рассказывали о проекте Т. Р. и в официальных новостях; но эти новости строились так, что много из них не узнаешь, – в основном там расспрашивали разных людей, что они чувствуют по поводу глобального потепления, и крутили старые рекламные ролики Мак-Хулигана. Даже более интеллектуальные сайты не могли отделаться от привычного им менталитета политических дискуссий: опрашивали экспертов, выясняли за и против, и так далее. Все это трудно вписывалось в категорию «запахло жареным», да еще и «в большой политике».

Так что он позвонил Аластеру. С той поездки они оставались на связи, время от времени перебрасывались парой фраз, отсылали друг другу фото. Аластер не ответил сразу, но через полминуты перезвонил.

– Извини, – сказал он, – я сидел за стойкой, там ничего не слышно.

Весь экран ноутбука Руфуса теперь занимала сцена, зеркально отражающая его собственное положение. Руфус сидел у входа в карьер: одна мраморная стена в тени, другая ярко освещена утренним солнцем. Аластер стоял у дверей одноэтажного дома в каком-то лондонском тупичке. Дома вокруг него ярко озарял закат. Виднелась пара припаркованных машин, но в основном улица была запружена пешеходами. Похоже, за спиной у Аластера был паб. В руке он сжимал бокал с пинтой жидкости карамельного цвета. Одет в темно-синий костюм, белую рубашку с расстегнутым воротом, без галстука. Примерно так же выглядели и многие прохожие на заднем плане. Цвета и оттенки костюмов варьировались; то же можно сказать о цветах напитков в руках. Были среди них и женщины: тоже одетые по-деловому, ухоженные, самоуверенные на вид. Все улыбались и явно хорошо проводили время.

Руфус понял: он только начал работать, а в Лондоне уже