Синдром отката - Нил Стивенсон

Тейтум кивнул.

– Мы выдадим вам радиопередатчик, работающий на шифрованном канале. Впрочем, честно говоря, почти везде здесь есть сотовая связь, и она обычно надежнее.

Осторожный вопрос Тейтума, нет ли среди его оружия чего-то «необычного», напомнил Руфусу о том, что стоит поднять тему, уже некоторое время его занимавшую. Дорога от Коталлы до «Летящей S» была долгой, Руфус о многом успел подумать – и в конце концов позвонил в Даллас адвокату Карлосу Нооме, полумексиканцу, полукоманчу, с которым познакомился в армии, где Карлос отрабатывал свой студенческий кредит военным юристом. Теперь он работал в фирме. Дал Руфусу несколько дельных советов, еще когда тот делил имущество с Мэриел, и потом, когда организовывал собственный бизнес. Поболтав несколько минут ни о чем – «как делишки, как детишки», – Руфус без обиняков рассказал Карлосу о том, что происходит на ранчо «Летящая S», и о собственной роли.

«Я смотрю, тебе без приключений не живется!» – сказал Карлос, а затем пообещал навести справки и подумать. Это заняло чуть больше времени, чем ожидалось – Карлосу пришлось посоветоваться с коллегами, хорошо знакомыми с Федеральным агентством авиации и его правилами. Но вчера Карлос позвонил и ввел Руфуса в курс дела.

– Теперь насчет законности… – начал Руфус.

– С вами официально подпишут контракт, на ваше имя, – пожал плечами Тейтум. – Но это не ко мне.

– Да, сэр, разумеется. Это понятно.

– Тогда в чем вопрос? – спросил Тейтум.

Руфус на мгновение высунул язык, но тут же вспомнил о хороших манерах и его убрал.

– Я говорю в целом о том, чем занимается Т. Р., что обеспечивает и вам, и мне работу. Насколько я понимаю… – тут он мог только повторить услышанное по телефону от Карлоса Ноомы, – законов, запрещающих Т. Р. делать то, что он делает, не существует.

– Если бы вы встретили лично кого-нибудь из наших законодателей… – начал Тейтум.

– Не имел удовольствия.

– Скажем так: такие вещи, как Пина2бо, выше их понимания. Тем более им в голову не придет изобретать против Пина2бо какой-то специальный закон.

– Понял. Ясно, – ответил Руфус. И снова процитировал Карлоса Ноому: – И даже если бы они попробовали, вышло бы ограничение в правах.

– Рэд, понятия не имею, о чем вы.

– Эти тонкости объяснил мне мой друг-адвокат. Конгресс не может принять закон, направленный против одного конкретного человека. Это называется «ограничением в правах» и запрещено Конституцией. Можно издавать только законы общего характера, запрещающие ту или иную деятельность. И даже тогда Т. Р. сможет протестовать, заявив, что это слегка замаскированное ограничение в правах.

На лице Тейтума по-прежнему читалось полное непонимание.

– Звучит отлично. Так что вас беспокоит?

– Ну, Т. Р. все-таки нарушает правила ФАА и, возможно, что-то еще.

– Верите или нет, но он получил у них разрешение.

– На запуск моделей ракет из детского ракетного клуба.

– Верно, и разрешение ему выдали.

– Потому что не знали, что он собирается делать на самом деле, – уточнил Руфус. – Но теперь, когда знают…

– Возможно, лишь вопрос времени, когда они отзовут разрешение, – согласился Тейтум. – После этого дальнейшие операции на Пина2бо станут нарушением правил ФАА.

– Ясно, сэр. Об этом я тоже спросил своего друга-адвоката, и он посмотрел законы. За нарушения правил ФАА полагаются штрафы.

– Я об этом слышал вот что, – заговорил Тейтум. – На земле у них – у ФАА – никакой реальной власти нет. Могут только подать на тебя в суд и, если выиграют дело, слупить штраф. Причем не слишком большой, там есть ограничения. Насколько я понимаю, у Т. Р. есть юристы, и они держат порох сухим именно для такого случая. Знают, как затянуть процесс так, чтобы ФАА годами не вылезали из судов. А если Т. Р. и присудят штраф – он просто подпишет чек.

– Значит, эти расходы включены в стоимость дела?

Тейтум кивнул.

– Но к тому времени Пина2бо проработает уже пару лет, и всем станет очевидно, какую мы приносим пользу.

– А случайно поразить самолет наши снаряды не могут, потому что…

– Потому что Шестиствольник стоит неподвижно. Какой пилот в здравом уме, увидев такую штуку, полетит прямо над дулом? А может, ФАА просто выпустит предупреждение, объявит нашу территорию бесполетной зоной.

Руфус кивнул; на мгновение его отвлекла мысль о том, что такой снаряд может сделать с самолетом, если в него попадет.

– Значит, что касается наших обязанностей…

– Прежде всего, – ответил Тейтум, – все, что мы с вами здесь делаем, совершенно законно, если вас это беспокоит. На курок Шестиствольника жмем не мы. Мы просто охраняем частную территорию. Во-вторых, самый для нас худший сценарий – это если правительство наложит на Т. Р. огромный штраф, он разорится и не сможет больше нам платить. Что ж, найдем себе другую работу. Сами понимаете, Рэд… – И Тейтум развел руками.

– Всякое в жизни случается, – подсказал Руфус.

– Вот именно.

В первую неделю Руфус держал свой трейлер неподалеку от Шестиствольника, возле Центрального, и спал внутри здания в звуконепроницаемой капсуле. Отсюда легко было добраться до любого интересующего его участка ранчо. Все оно было испещрено дорогами, порой едва различимыми. По некоторым можно было ездить лишь на первой передаче, с черепашьей скоростью, не сводя глаз с навигационной системы, настаивающей, что вы едете по дороге, хотя все вокруг свидетельствовало об обратном. Но вдруг, перебравшись через какой-нибудь пересохший ручей или перевалив через вершину холма, вы оказывались на несомненной дороге, прямой и ровной, словно какой-то великан прочертил ее острой палкой всего полгода назад.

Такова была и Старая Мраморная дорога, пролегавшая по горам между Пина2бо и рекой, по которой Руфус решил проехаться в один прекрасный день, просто потому, что ему понравилось название. Если верить навигационной системе, заканчивалась она перед каньоном с вертикальными стенками, прямо под вершиной горы. Без навигации Руфус ни за что не нашел бы это место, даже если бы знал, где искать. Общее направление движения было на юг и немного к западу, однако по дороге как только не приходилось петлять!

Он проехал долину между двумя отрогами, выходящими из северного склона горной гряды. Дальняя часть долины была буквально завалена сорвавшимися сверху камнями размером с буханку хлеба; они лежали впритык друг к другу, и ехать приходилось по ним. Но после какого-то момента следы камнепада прекратились; Руфус снова ехал по ровной почве – точнее, по ровному голому камню. Повернул на запад, в тень правого отрога. Напротив каньона ярко сияло солнце, подсвечивая слои осадочных пород – и один слой был белым. Поначалу этот белый слой находился высоко над головой; но дорога шла вверх, и через несколько миль Руфус поднялся на его уровень. Здесь