Дети Армагеддона - Терри Брукс

— Я могу это повторить, — произнес Логан. — Конец наступит для всех. Произойдет нечто ужасное, и оно уничтожит все, что осталось от этого мира. Возможно, речь идет об оружии. Но, возможно, и о чем-то другом. Странствующий морф — единственный, кто может нас спасти. Этот морф — дитя одной из самых могущественных носителей магии, когда-либо существовавших на свете. Нест Фримарк — легенда. Ее дитя заключает в себе надежду, и это дает всем нам шанс.

— Ее так называемому ребенку теперь должно быть шестьдесят или семьдесят лет, — заметил темнокожий паренек. — Староват для спасения мира.

— Ее дитя не имеет возраста в нашем понимании, — ответил ему Логан. — Странствующий морф не подчиняется человеческим законам. Он живет по собственным законам и принимает облик и форму существования по своему выбору. Когда-то прежде, когда его привели к Нест, он был мальчиком. Он может принять этот облик еще раз.

— Ладно, но это не я, — огрызнулся парень, скривив губы. — И не они, тоже.

Он указал на трех других мальчиков, которые, кажется, склонялись к тому, чтобы с ним согласиться, лица их выражали недоверие.

— А что твой талисман? — спросила Сова. — Что он тебе говорит?

— Мой талисман указывает на странствующего морфа, — сказал Логан. — Но он не разговаривает. Кости, которые вы нашли в моем кармане, — это пальцы правой руки Нест Фримарк. Если их кинуть, они указывают на странствующего морфа. Если морф здесь, кости скажут нам.

Подростки переглянулись, на их лицах отражалась разнообразная гамма чувств — от сомнения до подозрительности.

— Эти кости живые? — недоверчиво спросил темнокожий подросток.

— Они волшебные, — ответил Логан. — В некотором смысле — да, они живые.

Подросток осмотрел на Сову.

— Пусть он бросит их. Посмотрим, что они делают. Тогда мы решим, что делать с ним.

Девушка, казалось, размышляла, потом взглянула на Логана:

— Ты можешь воспользоваться талисманом здесь?

— Мне нужно, чтобы вы отступили на достаточное расстояние, тогда я смогу различить, на кого из вас указывают кости. — Логан взглянул на парней с продами. — Вы должны довериться мне и отвести проды так, чтобы я мог двигаться.

Темнокожий мальчик посмотрел на своего мощного товарища и пожал плечами. Он отодвинул прод на два фута от шеи Логана и ехидно спросил:

— Так достаточно, мистер Рыцарь Слова?

Логан подождал, пока второй парень сделал то же самое, потом медленно опустился на колени. Когда он вытащил черную ткань и бережно расстелил ее на полу, подростки сгрудились вокруг него. Огонек свечи едва освещал необходимое ему пространство, по большей части перекрываемый головами любопытствующих.

— Отодвиньтесь, — велела Сова, которая поняла его затруднения. — Пусть у него будет достаточно света, чтобы он видел, что делает.

Ребята расступились. Логан кивнул, потом взял кости и ссыпал их на ткань. Тотчас они заскользили по ней, собираясь в пальцы, цепляясь друг за друга, пока не образовали узнаваемое целое. Подростки глухо зароптали, один или двое отпрянули.

Но кости повернулись в сторону от кружка детей, и вместо этого нацелились на Логана, указательный палец выпрямился, а другие сцепились вместе.

— Итак, странствующий морф — ты, а не кто-то другой, — ухмыльнулся темнокожий подросток. — Большой сюрприз!

Логан ошеломленно уставился на кости. В голове была абсолютная пустота. Потом внезапно он понял, и резкая боль скрутила его желудок. Он передвинулся в сторону — кости не шелохнулись. Они продолжали указывать в том же направлении — от него, от ребят, и дальше из этой комнаты, во тьму. Логан уставился в темноту, чувствуя, как на него обрушиваются стены, погребая под собой все его надежды на благополучный исход.

— Кости говорят, что странствующего морфа здесь нет. Есть кто-нибудь, кто сейчас отсутствует, но раньше был здесь?

Логан посмотрел на Сову, потом на других подростков, уже предчувствуя ответ. Маленькие ладошки Свечи сжались в кулачки.

— Ястреб, — прошептала она.

Когда Ястреб пришел в себя, с раскалывающейся от боли головой после перенесенного удара, он обнаружил, что заперт в темной комнате без окон, с бронированной дверью. Скудный свет пробивался в щель над порогом, позволяя оценить размеры помещения. Ястреб осторожно сел, понял, что его не связали, попытался встать и снова быстро сел. Голова кружилась.

Некоторое время он собирался с мыслями. Первая из них наполнила душу Ястреба раскаянием. Какой же он дурак… Он должен был взять собой Чейни, должен был не ждать, пока собака поправится, должен был сообразить, какой опасности сам себя подвергает…

Должен был, должен был, должен был…

Ястреб сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Что толку изводить себя сейчас? Что сделано, то сделано. Они поймали его, и он в плену. Ястреб припомнил, как они захватили его. Они не случайно наткнулись на него, они его поджидали. Надо полагать, они знали о его встречах с Тессой. По всей вероятности, ее тоже разоблачили. Если это так, Тессу ожидает та же судьба, которую они уготовили ему.

Впервые Ястреба окатила волна страха.

Поборов его, Ястреб поднялся и начал обследовать дверь, пытаясь отыскать возможность выбраться отсюда. Они забрали все его оружие, даже «гадючье жало», и ему было нечем отжать пружины замка. Однако Ястреб не сдавался, он ощупал пальцами все стыки и дверь, потом обшарил основания стен, надеясь, что его тюремщики могли забыть что-то полезное на полу.

Когда за дверью послышались приближающиеся шаги, Ястреб все еще продолжал бесплодные попытки. Тотчас он вернулся на середину комнаты и вновь сел.

Дверь отворилась, впустив комнату дневной свет, который лился сквозь высокие наклонные окна, расположенные в стене напротив дверного проема. Тюремщики явились вчетвером — высокие и сильные. Слишком много, чтобы даже попытаться напасть на них. Поэтому Ястреб без сопротивления позволил связать себе руки и вывести в коридор. Пройдя по нескольким коридорам и лестницам, они вошли в комнату, наполненную людьми.

Единственная, кого он знал здесь, была Тесса. Она сидела на стуле, лицом к длинному столу, за которым расположились трое мужчин. Рядом с ней стоял пустой стул, и Ястреба подвели к нему. С ним никто не заговорил. В комнате царила тишина, нарушаемая лишь едва слышным бормотанием. Должно быть, здесь собралось две сотни человек, а возможно, и больше. Ему развязали руки и подтолкнули к свободному стулу.

Один из тех, кто привел его, наклонился к уху Ястреба:

— Если ты попытаешься бежать или учинишь беспорядок, мы тебя снова свяжем. Ты понял?