Невозвращенцы - Михаил Черных

Полусонный ярл уже почти дошел то столь вожделенной постели, пусть и не мягкой пуховой, но все равно — кто уставал как лошадь, тот поймет как манит любая горизонтальная поверхность, даже каменная. Но вот до уже почти уснувшего разума дошли слова, проникли сквозь оплетенную дремотой часть и достигли до еще не заснувшего. Раньше Александр не понимал смысл выражения «сон как рукой сняло». Теперь же он прочувствовал это на себе. Он замер, застыл. Обратился в слух. Но Гудред понял его неправильно, подумал, что его наниматель совсем разозлился за то, что его отрывают от сна.

— Ну завтра так завтра…

Александр развернулся, резанул Гудреда острым как нож взглядом и приказал:

— Рассказывай.

— Отец рассказывал, — быстро начал Гудред, поняв что ярл спрашивает очень серьезно, — что можно стать берсерком или ульфхендаром, или еще кем, если Силы одарят тебя звериным обличием. Но это очень сложно, гораздо сложнее, чем пить настой из мухоморов. Ведь сначала Силы надо найти. А у них нету ни капища, ни жрецов… Их можно в любую минуту встретить на дороге, а можно всю жизнь потратить на поиски. Выглядят они как огромные живые существа. Дальше нужно сделать что-то, чтобы они расщедрились на дар, причем простые молитвы тут не помогут. Надо либо выполнить их повеление, совершить подвиг, либо принести предмет какой… Вот только задания эти совсем не простые…

— И дальше что?

— Ну коли расщедрились они, то становишься оборотнем. Ты будешь сильнее чем прирожденный оборотец, но управлять своим ликом и контролировать себя сможешь не с самого начала. Этому надо будет учиться. Поначалу не сможешь оборотиться вообще, для этого потребуется какой-то рывок: тот же напиток обычных оборотцев, или ярость дикая, или вкус крови на языке… Со временем силы у таких возрастают и они становятся непобедимы, они сильны, быстры и в боевом трансе себя держат. Про таких рассказывают легенды поколениями и являются они родоначальниками великих родов. Ведь самое главное — у такого оборотца в роду тоже будут оборотцы, правда уже прирожденные.

— А как происходит одарение?

— Об этом есть разные сказания. Одного Великий Волк укусил до крови, за руку, и в этом роду с тех пор повелось родимое пятно в виде укуса. Другой встретился с Медведем, и тот провел своими когтями по его груди, и с тех пор у каждого ребенка в том роду были белые полосы на груди — отличительный знак. Еще ходят легенды о том, что Сила давала проглотить кусочек себя, или наоборот, брала кусок тела одариваемого, так что эти легенды гораздо древнее даже нашей веры, ведь Один за мудрость тоже оставил Мимиру залог — свой левый глаз…

— Ясно…

— Вот я как увидел, что ты обернулся, и пошел крушить на ладье новогородцев, так я и приготовился. Как кончились воины, так я тебя в спину копьем столкнул в воду, чтобы на своих не бросился. И пока ты не вернулся, тебя все отталкивали. Холодная вода, она не только головы, она все отлично остужает, даже берсерка из транса со временем…

Александр задумался. В принципе все сходилось. И то, что он спас того медвежонка, и то, какой огромный медведь пришел потом. С другой стороны, его ни царапали, ни кусали, он ни ел и его не ели. Хотя, ведь когда тот медведь его вылизывал, его язык как щетка содрал с раны всю засохшую корку крови. «Все сходится» — подумал он.

Вот с этого разговора и пошла их дружба, которая выросла из простого интереса. Потом еще многое Александр узнал от Гудреда, познания об окружающем мире того были неожиданно глубоки; много друг другу помогали. Было у них и много общего, например, Гудред точно так же, как и Аскель, оставил в поселке молодую жену… Но увы, помимо друзей почему-то находятся и враги. Необъяснимая неприязнь, которая помешала Раннвейгу пойти под руку Аскеля, переросла в стойкую злобу, после того, как Аскель все же взял на топор ту ладью.

Хотя, как объяснили Александру Соти и Эгиль действовал он совершенно правильно, с какой стороны не посмотреть. Во-первых, он не стал гробить на первом приступе свою дружину, во-вторых — другая дружина была не его клана, в третьих смерть их только увеличивает долю остальных, в четвертых… и так далее. Но злоба Раннвейга от этого не уменьшалась.

В начале июня четыре драккара продолжили свой викинг, на последок использовав крестьян деревеньки в качестве тренировочных снарядов. Треллям выдали по топору и щиту и натравили на них несколько самых молодых хирдманов, которым пора уже было пролить кровь. В результате этой кровавой бойни, а что может сделать забитый баронский крестьянин, которому запрещено даже смотреть на оружие, против натренированных молодых волчат? Но несмотря на это один из викингов был убит.

Только тот трелль, который победил в схватке, уцелел. Остальных, включая женщин и детей викинги убили. Александр пытался, как мог остановить резню, но его не поняли. Пришлось смириться. Сжигать поселок, чтобы не привлекать внимания дымом, не стали.

Их целью в данном походе был тот самый баронский замок, от которого в прошлом году Соти и Эгилю пришлось спешно бежать. Теперь же они хотели отомстить. Но вот незадача, даже двух сотен хирдманов не хватит чтобы захватить замок. Защищает его около тридцати человек баронской дружины, но под защиту стен еще набьются все взрослые мужчины и женщины, что живут окрест, поэтому нападающих встретят и камни со стен, и ливень стрел, и несколько арбалетов. И даже если после всего этого и удастся захватить замок, то даже в случае этого потери будут неимоверные. В результате долго совещания, на котором никаких умных идей, кроме лобового штурма, придумано не было в голову Аскеля пришла одна мысль.

— А что собой представляет замок? — спросил Александр.

— Замок как замок. Обычный баронский. Стоит на берегу. В середине донжон — большая круглая каменная башня, в которой находится колодец и живет сам барон, его семья и ближняя челядь. Сама башня высотой в десять копий. Вход в нее на высоте дух копий и лестница только деревянная, чтобы можно было быстро сжечь, которая выходит во внутренний двор. Внутренний двор, в котором располагаются каменные и деревянные постройки, окружен каменной стеной высотой в три копья, по верху которой проходит помост для стрелков. По углам — башни со стрелками. Вокруг стены ров. Ров заполнен морской водой. В стене только одни ворота, которые охраняет башня. Подъемный мост, тыльная сторона которого служит как мост, внешняя — как щит, окован железом. За мостом — железная решетка. Мост поднимается на цепях…

— Недалеко от замка стоит деревня на пятьдесят дворов, из которой в случае чего в замок быстро прибегут дополнительные защитники. Вокруг лесов нет, скрытно подобраться нельзя, — добавил от себя Эгиль.

Александр мысленно добавил в свой план несколько пунктов и, вздохнув, поведал о своем предложении. Ярлы некоторое время молчали, оценивая предложенный план.

— План опасный. Слишком опасный — подумав сказал Соти.

— А кто будет исполнять главную часть?

— Ну, я предложил, мне и исполнять, — вздохнул Аскель. — Тем более что я непохож на викинга и говорю по росски.

— Тюру[79] понравился бы такой план, — вынес вердикт Эгиль. — Я думаю он уговорит отца своего Одина дать нам немного удачи.

— Хорошо. Попробуем.

— Только надо все сделать без ошибок, может даже по упражняться…

— Да. В данном случае это верно. Кого ты возьмешь с собой?

— Пару десятков из своей дружины.

— Может следует взять более опытных воинов? Из родного клана?

— Нет. Не стоит. Тем более это будет даже играть нам на руку.

— Ну хорошо. Будь по твоему. Когда начнем?…

Судьба Лудвига с самого детства была определена. В один из неудачных годов на земли пала засуха и родители Лудвига не смогли заплатить оброк старому барону Амальрику. За это он забрал у них сына, правда еще на два года освободил от всяких податей. Барон оказался хорошим человеком и ему понравился сметливый семилетний мальчуган. Он не продал его латинянам или ганзейским купцам, хотя за него давали неплохую цену, и оставил его у себя. Вырос мальчуган в крепкого и сильного парня, из которого десятник баронской дружины сделал справного воина.

Всю свою жизнь Лудвиг за это благодарил всех богов на свете. Что ему эта свобода, которой, как он слышал, кичатся всякие черные крестьяне на диком востоке? У себя дома, в детстве он никогда не ел досыта, а у барона он питался пусть и не очень вкусно, зато постоянно. Да и теперь — он уже десятник, его выделяет среди других и командир баронской дружины и сам молодой барон Аларейкс. В любой деревне ему почет и уважение, самая чистая посуда и лучший кусок, без всяких скидок на голод или неурожай, любая деревенская девка или баба на все готова ради того, чтобы получить в мужья такого парня как он. Но Лудвиг не торопился — зачем, если они и так на все готовы и без замужества? А еще есть такие приятные вещи как поход за добычей. При молодом бароне, кровь играет и просит подвигов, было уже таких два. В первом он участвовал — еще ничего не понимал, но быстро научился у старших, как извлекать из него максимум пользы. Ну и что, что во втором походе он получил стрелу от особо рьяного охранника купеческого (на своей земле барон строго запрещал всякие «шалости» с купцами, зато на чужой, куда он попал во время похода не жалел никого), зато барон сделал его десятником за место убитого старика Одовокара и пожаловал, чтобы рана пуще заживала, целый римский серебряный — кошель у купца был богатый.