Влюблённые - Лина Вальх
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Правда иногда Уильяму начинало казаться, что он беспокоится об Эйлин больше, чем Алан.
В человеческом понимании этого слова.
— Почему ты мне сразу не рассказал о том, что у тебя теперь есть ребёнок? — вопрос давно крутился на языке у Уилла, но с самого приезда Алана в Чикаго он так и не решался его почему-то задать.
Алан пожал плечами.
— Хотел сделать тебе сюрприз, — с улыбкой ответил Маккензи.
Сюрприз ворвался в жизнь Уильяма неожиданно парой голубых глаз, ехидной ухмылкой несмотря на вывих лодыжки и слишком знакомыми чертами лица в приёмном покое. А вскоре появился и сам Алан, вишенкой на торте завершив сложившуюся в голове у Уильяма картину. В тот день он еще долго не мог вытолкать соскучившегося за десять лет Алана сначала из кабинета, а затем и из квартиры.
— И что дальше? Что ты будешь делать, когда она вырастет?
— Расскажу ей все, — отмахнулся Алан, даже под темными очками жмурясь от яркого солнца. — А затем, она составит нам компанию в этом увлекательном путешествии под названием «Вечность». Будет жить где-то рядом со мной, — задумчиво протянул он и зевнул. — Нет, разумеется, не прям рядом со мной, — тут же, словно спохватившись, добавил Алан и всплеснул руками. — Моё бедное старческое сердце этого не вынесет. Рядом, но… где-то в пределах этого мира. Возможно, найду ей кого-то, кто сможет выдержать ее характер. Как меня выдерживаешь ты, Уилл.
Он лучезарно улыбнулся Уильяму, и тот поморщился: еще пара приёмов у стоматолога и Алан сможет пускать своей улыбкой солнечных зайчиков. И почему-то Уилл был уверен, что Маккензи именно этого и добивается — характер у Алана был не сахар, но вызвать тяжёлые для организма болезни вполне мог.
Уилл вздохнул и поправил все время съезжающие на кончик острого носа очки.
— Ты говорил, что дети предают…
— И я все еще не отказываюсь от своих слов, — Алан вскинул вверх указательный палец и с видом мудрейшего из мудрейших учителей воззрился на Уилла. — Я учёл ошибки прошлого и сделал из них определённые выводы. Эйлин меня не предаст. Потому что ее воспитываю я, — он ткнул себя пальцем в грудь.
В скромности Алану никогда не было равных, однако даже он не всегда приходил к верным решениям. Или же просто заставлял все свои решения быть верными и исключительно правильными, идеальным, потому что по-другому просто не могло быть.
Уилл ловко увернулся от пролетевшего мимо волейбольного мяча и бросил в сторону играющих детей осуждающий взгляд, сопроводившийся тихим мягким смехом Алана. Уилл обернулся к другу и поджал губы.
— То есть ты решил, что все дело в воспитании? — скептицизм сочился из каждого звука, слетавшего с губ Уилла, но он даже не пытался этого скрыть.
— Ну разумеется, — едко усмехнулся Алан.
Два слова, интонации которых хватило, чтобы Уильям не стал задавать оставшийся ворох крутящихся на кончике языка вопросов. Взгляд сквозь тёмное стекло, в молочно-розовом тумане которого читалась скрытая за несколькими толстыми слоями угроза. Улыбка, которая до сих пор приходила к Уильяму в его ночных кошмарах, подёрнутых сизым дымом остывающего оружия и надрывными криками полицейских сирен.
Но один вопрос все же проскользнул мимо пристального надзора.
— Кстати, ты так и не рассказал мне, — осторожно подбирая слова, начал Уилл. — А другие родственники Эйлин?
— Они мертвы, Уилл, — беспечно повёл плечами Алан. — Все до одного.
Маленькие мурашки пробежали было по коже Уильяма, но тут же растворились, оставив после себя в напоминание лишь лёгкое немеющее покалывание в кончиках пальцев и чувство расползающейся глубоко внутри пустоты. Уилл знал, какой получит ответ и все же спросил, все же рискнул узнать, чтобы в очередной раз убедиться, что перед ним сидит самый настоящий Алан Маккензи.
Который не будет размениваться на сантименты и фамильные ценности.
— Но…
Уильям хотел бы что-то возразить, но тут же был прерван прижатым к губам длинным и изящным пальцем Алана.
— Никто не сможет претендовать на Эйлин, — понизив голос до заговорщицкого шёпота и растягивая каждое слово протянул Алан. — Она моя дочь. Она моя.
Алан скользнул кончиком языка по потрескавшимся губам и отстранился от него, мазнув пальцем по красной от ожога коже, — Уилл не оценил этого и обиженно зашипел. Маккензи лишь язвительно усмехнулся, снял тёмные солнечные очки и, резко изменившись в лице, приветливо помахал кому-то с тёплой улыбкой. Уилл тут же проследил взглядом за Аланом и практически подскочил на месте, когда его глаза заметили мелькнувшую неподалёку фигуру в знакомом розовом купальнике и смешных глупых нарукавниках с уточками, которые они выбирали втроём перед поездкой. Сквозь боль он смог поднять руку и помахать радостно подпрыгивающей, чтобы привлечь к себе внимание, Эйлин.
В последний раз подпрыгнув, Эйлин послала им воздушный поцелуй, и запрыгнула на спину стоящего рядом с ней высокого смуглого парня, что неловко покачнулся, но устоял на месте и понёс ее куда-то в сторону, послушно выполняя роль человеческого пони. Короткие светлые волосы Эйлин слиплись от воды, и издалека младшая Маккензи слишком напоминала Алана.
Уильям любил Эйлин, как собственную дочь. И не всегда был уверен, что так и должно быть. Были ли виной тому золотистые волосы и яркие васильковые глаза, так напоминавшие Уиллу об его сестре, или же все лишь потому что Эйлин проводила с ним слишком много времени? Уилл не знал ответа.
Он просто любил этого маленькое и беззащитное создание, как хотел бы, чтоб любили его.
— Она идеальная дочь, Уильям, — с гордостью произнёс Алан. — И в этом её главное отличие от всех остальных детей.
Глава XIX. Лазаир
Эйлин не понимала, почему до этого так боялась Лану Блейк.
Обычно отстранённая и замкнутая в себе девушка сейчас казалась Эйлин идеалом дружелюбия и заботы. Нет, Лана не изменила своим привычкам: она все так же многословно молчала, бормотала под нос и иногда невпопад бросала фразы в ответ на бесконечную неловкую болтовню Эйлин, — и все же найти кого-то, с кем ты был знаком до этого, казалось для юной Маккензи невероятной удачей судьбы. Пусть и напоминало лишний раз — это
