Ричард Длинные Руки — эрцгерцог - Гай Орловский

Я взял ее из дрожащих пальцев.

— Готова? Беги!

Я швырнул кость на секунду раньше. Боудеррия сорвалась с места чуть замедленно, все-таки страшится, впереди полыхнул адский огонь. Я догнал ее, толкнул в спину, и мы пролетели последние ярды сквозь исчезающий огонь и горячий воздух.

Она в страхе оглянулась, там нерешительно полыхнуло еще раз, но уже без энтузиазма, птичка пролетела мимо. Даже две.

— Господи, что за ужасы! Надеюсь, это последняя?

— Уверен, — ответил я и зевнул с протяжным волчьим подвыванием, — Как же это однообразие надоело…

Она смотрела на меня с патетическим возмущением. Я со стуком захлопнул пасть, выпрямился гордо, я ж красавец, кивнул и пошел с прямой спиной и развернутыми плечами. Надеюсь, она уже оценила мои широчайшие, а также косые, что старательно уберегают бока от «французских ручек».

Под ногами хрустнуло, одна из плит чуть просела. И сразу же впереди из стен напротив друг друга выметнулись два гигантских топора и начали на скорости резать воздух.

Она посмотрела на меня и сказала ехидно:

— Я молчу-молчу. Даже рот не открываю!

— Слишком громко молчишь, — пробормотал я. — И слишком широко не открываешь. Ворона влетит…

— Как здесь проходить?

— А надо? — спросил я.

Она изумилась:

— Но вы же…

— Ах да, — сказал я. — Вот смотрю на тебя и забываю все время, куда и зачем идем. Видишь, как ты действуешь на мужчин!

Она поморщилась.

— Так как?

Я присмотрелся к топорам, в самом деле не проскочить, измерил взглядом коридор по ту сторону.

— Дай-ка твой меч…

Она сказала настороженно:

— У вас есть свой!

— Свой жалко, — ответил я.

Она нахмурилась, но подала клинок, но на лице сильнейшее сомнение, стоит ли так делать.

Я присел, меч положил на пол, некоторое время присматривался, высчитывая время взмахов. Боудеррия охнула, когда я с силой толкнул меч острием вперед.

Он успел проскользнуть под проносящимися стальными лезвиями, прозвенел по камню эфесом и остановился.

Боудеррия спросила мрачно:

— И что?

Я промолчал, сам заколебался, вдруг да не получилось, хотя странно, чтоб у меня да не, однако топоры вроде бы двигаются все медленнее, неохотнее…

Наконец невидимые плечи перестали зудеть, топоры полностью ушли в стены.

Боудеррия обратила на меня удивленные глаза.

— Но… как?

— Мы нажали на плиту здесь, — объяснил я. — Произошел запуск, говоря по-умному, хотя бы этого можешь не понять… Для остановки нужно было наступить там, на той стороне, что и сделал твой меч. Как видишь, пригодился.

Она всмотрелась, плита под мечом в самом деле слегка просела в сравнении с другими.

— Мой меч не только для таких целей годится, — буркнула она. — Откуда вы всегда знаете, как их проходить?

Я пожал плечами.

— Если скажу, что сам делал чертежи для всех подобных ловушек… поверишь?

Она пробормотала, чуточку ошалелая:

— Ну… вообще-то… теперь… могу…

— Ну и зря, — сказал я. — Стал бы такой ерундой заниматься! Я герцог или не герцог? Это другие делают, а мне с нижайшим поклоном на подпись. Я человек дотошный, всегда смотрю, под чем ставлю свой красивый росчерк! А то так хрюкнуть не успеешь, как в женатых окажешься.

Глава 11

Она шла за мной сердитая и недоумевающая, а когда с обеих сторон затрещало и стены начали медленно сдвигаться, сразу сказала:

— Я молчу в тряпочку!

— Правильная женщина, — пробормотал я. — Но редкая, как та птица, что перелетела Днепр вдоль течения.

Она вертела головой во все стороны.

— Что делать будем?

Я спросил:

— А ты думаешь, почему плиты не обрушиваются сразу? А вот так медленно-медленно, словно не камни, а толпа зомби?

— Почему?

— Потому что убили бы и строителей, — объяснил и. — А так дают время… В общем, нам сюда.

Я уперся плечом в неприметную боковую плиту. Открылся узкий проход, пришлось двигаться боком, но через пять шагов вышли в большой светлый зал с зелеными малахитовыми стенами.

Боудеррия почти выпала следом, глаза как блюдца, рот распахнут, словно у голодной вороны.

— Как это мы… сквозь стену?

— Просто, — ответил я отстраненно. — А тебе какая разница? Вы против нас чарами пользуетесь чаще, чем мы против стен… Очаровашки чертовы… Похоже, мы наконец-то добрались до цели!

Она сразу выхватила мечи и начала оглядываться, пригибаясь, как хищный зверь перед прыжком.

— Где?

— Осторожно, — предупредил я. — Мечи против магии, увы, редко эквивалентны…

— Чем плохи мечи?

— Оружие ближнего боя, — сказал я сожалеюще, — а маг — боец дистанционный.

Она опустила мечи и хмуро наблюдала, как я вытащил из чехла лук, натянул тетиву.

— Какой-то вы странный рыцарь, сэр Ричард.

— Я правитель, — ответил я со значением.

— И что?

— Значит, — пояснил я, — во мне есть рыцарство, чтобы я мог понимать интересы рыцарей и проводить их в жизнь, во мне есть простолюдинство, я их лорд тоже и должен о них заботиться, во мне есть торгашество, так как купцы тоже мои, я должен чувствовать их нужды и открывать им пути к наживе, во мне есть все пороки, чтобы я знал желания подданных…

Она отшатнулась, затем указала кивком в сторону стены.

— Там враги, а вы меня пугаете своими пороками!

— Пугаю? — изумился я. — Соблазняю!

Я тихохонько высунулся из-за угла стены. Боудеррия напрасно трясется, никто не нападет, подземный город мертв в смысле защитных ловушек и заграждений, а отдельные работающие не в счет, да и созданы уже поздними поколениями, изрядно одичавшими.

Трое охранников расположились у входа, крупные мужики в старинного вида доспехах, но видно, что с чужого плеча. Да и сейчас любовно и гордо осматривают свои конечности, чуть ли не пылинки сдувают. В трех шагах на стене висит огромный медный щит, отсвечивает нагло, как может только медь, соревнуясь со скромным блеском золота.

— Не профессионалы, — определил я. — Из ближайших племен завлек обещаниями…

Она снова подняла мечи.

— Оставайтесь здесь, я уложу их сама.

— Нет, — сказал я. — Успеют поднять тревогу. Видишь тот щит? Стукнуть раз — тут же сбегутся все.

— Я могла бы успеть…

— Я человек осторожный, — объяснил я.

Боудеррия молча смотрела, как я наложил стрелу на тетиву, оттянул до уха. Ее тело напряглось и стало похожим на вырезанную из дерева фигуру и покрытую светлым лаком.

Я высунулся из-за стены и сразу же спустил тетиву, прошептав: