Закат Пятого Солнца (СИ) - Штаб Юрий

— Тьфу ты! Дремучие дикари! Они точно живые? Даже то, что они двигаются, меня не убеждает! Трупы и то меньше воняют. Значит так, сеньоры, — обратился Педро к десятку испанцев. — Хватайте этих убогих и тащите к ближайшему ручью. Там замачивайте их до тех пор, пока они или не отмоются или не утонут. Да, и патлы им обкорнайте. Тошно смотреть! Настоящий парад Горгон Медуз.

Это замечание было абсолютно точным и вызвало смех конкистадоров. Длинные волосы, которые жрецы никогда не стригли, видимо из каких-то своих религиозных побуждений, висели вниз длинными толстыми прядями. Эти локоны, жесткие и пропитавшиеся кровью, действительно смахивали на отвратительных змей, шевелящихся от любого движения головы. В словах Альварадо звучала своеобразная логика — расчесать эти колтуны никто бы не смог.

Жрецы ничего хорошего для себя не ждали. Они кричали и пытались отбиваться, когда их тащили к воде.

— Надо же, — пыхтел Себастьян, таща за собой упирающегося индейца. — Если бы я вел его на заклание на алтарь, он и то меньше бы стенал и возмущался.

Риос, с его-то недюжинной силой, оказался в подобном деле просто незаменим.

На глазах у индейцев рушился весь привычный миропорядок. Святыни их были осквернены, жертвы, без которых боги бы просто умерли, перестали приносить. На месте каменной плиты, на которой людям вырезали сердца, теперь стояло изображение Девы Марии и деревянный крест. Остальные храмы также перешли во власть чужеземцев. Испуганные тотонаки поначалу действительно искренне верили, что мир вот-вот рухнет, не вынеся таких потрясений.

Жрецов отмыли, переодели, подстригли и приставили служить новому богу. Падре де Ольмедо, не жалея красноречия, старался убедить этих индейцев, что они, по сути, выполняют ту же миссию, что и раньше. Только тогда они были служителями ложных богов, а теперь станут поклоняться правильному. Жрецы, слушая перевод Марины, не очень-то верили. Где же это видано, чтобы богам достаточно было одних только молитв и вовсе не требовалось крови?!

Жизнь в городе замерла. Никто не работал на полях, не строил домов, не торговал. Зачем? Не сегодня-завтра конец света! Фернан, глядя на опустевшие улицы, испытывал неприятное чувство дежавю. Семпоала казалась вымершей, покинутой, как тот заброшенный город, на который они когда-то наткнулись в джунглях Юкатана. Кто разберет туземцев? А вдруг они сейчас возьмут и разбредутся в разные стороны, оставив свою оскверненную, как они считают, столицу? И Семпоала, попав во власть растений, скроется с глаз на века.

Но день проходил за днем, человеческих жертв больше не приносили, а солнце все так же исправно поднималось утром на небосклоне. Это было невозможно, немыслимо… Но вселенская катастрофа миру, похоже, не угрожала. Не грозила она даже отдельно взятым тотонакам, и они постепенно начали успокаиваться. Монтесума не спешил идти на них войной, белокожие союзники, хотя и ниспровергли богов, но в остальном вели себя справедливо: не грабили, не насиловали женщин, никого не убивали. К тому же они всерьез вознамерились идти к повелителю ацтеков. Такие великие и дерзкие свершения никак не могли быть делами простых людей. Это под силу только посланцам богов!

Испанцы, после разрушения языческих алтарей, заметно повеселели. Среди них хватало набожных людей и они теперь окончательно поверили, что эта земля является подобием рая и нужно всего лишь искоренить здесь дьявольские ритуалы. Фернан и Себастьян также ликовали, вспоминая те дни, когда они, будучи пленниками, безропотно смотрели на жертвоприношения. Жрецы поступили в подчинение к старому ветерану, хромому Торресу, от которого в битвах толку уже было мало. Отныне он направлял их действия, изучая постепенно язык, и индейцы исправно служили при освященном алтаре. В богослужении они ничего еще не понимали, так что чуть ли не вся деятельность сводилась к возжиганию свечей и курению благовоний. Но для начала и это неплохо.

11. Посольство в Испанию

За всеми этими хлопотами время текло незаметно, но Кортес понимал, что вечно сидеть на побережье нельзя. Следовало отправляться вглубь земель, но сначала нужно было заняться еще одним крайне важным делом. Генерал-капитан отлично отдавал себе отчет в том, что король Карлос ничего толком не знает о событиях, происходящих здесь, в Новом Свете. Сведения в Европу поступают крайне отрывочные, противоречивые, искаженные в угоду тем или иным людям. Диего Веласкеса в Испании знают — он губернатор целого острова, при дворе у него есть свои преданные сторонники. Сам же Кортес, несмотря на все успехи его экспедиции, в глазах короля будет выглядеть всего лишь бунтовщиком, который покинул Кубу вопреки приказам губернатора. Следовало оградить себя от всех возможных обвинений.

Неудачные примеры Кордобы и Грихальвы показывали, что Веласкес вряд ли воздаст солдатам Кортеса по заслугам, сколь бы удачным не оказался их поход. Практически все золото уйдет губернатору, а они вновь останутся ни с чем. И вот генерал-капитан засел за написание письма. Это было непростое дело, но Кортес справился. В нем описывалась вся история, начиная с подготовки экспедиции и до возведения стен Веракруса. Особо подчеркивались трудности, которые пришлось преодолеть воинам, а также бесконечные богатства и чудеса открытой страны. Потом обстоятельно перечислялись претензии, накопившиеся к Диего Веласкесу.

Корабль можно в любой момент отправлять в Испанию. Но слова, как бы убедительно они не звучали, все же остаются слабым аргументом. Генерал-капитан созвал своих приближенных на совет.

— Помните, в какое изумление привели нас сокровища, посланные Монтесумой?

— Еще бы не помнить! — фыркнул Альварадо. — Этот император привечал нас так, будто мы завоевали для него страну. А вовсе не отобрали обширную провинцию тотонаков.

— Меня же больше удивило даже не само отношение, а стоимость подарков, — добавил Пуэртокарреро. — Впечатление такое, что Монтесума настолько богат, что совершенно не знает, куда девать золото.

— Вы отлично понимаете, что эта удивительная щедрость есть лучший пример того, как следует располагать к себе людей, — заметил Кортес. — Если мы желаем привлечь на свою сторону короля, то нам нужно и самим проявить такое же великодушие. Монтесума сумел найти отличный способ поразить наше воображение. Стыдно нам будет проявить меньшую проницательность, чем ее обнаружилось в индейском императоре.

— Отдадим наше золото королю? — спросил Фернан. — Все, вместо положенной ему пятой части?

Кортес обвел глазами приближенных, желая понять, как они отнесутся к такому решению.

— Думаете, что дон Карлос проявит больше благосклонности, чем Веласкес? — не скрывая сомнений, спросил Альварадо. — Король золото, конечно, возьмет, но что мы получим взамен?

— Утверждение в полномочиях, — ответил Кортес. — Он признает за нами права на самостоятельность. Когда мы, в глазах короны, станем независимы от губернатора Кубы, то всем нам это пойдет лишь на пользу. Уступив в малом, в следующий раз мы уже ничем не будем обязаны ни королю, ни Веласкесу. Станем исправно платить пятую часть в казну, остального же с лихвой хватит, чтобы возместить те потери, на которые сейчас пойдем.

Решение казалось рискованным, но разве вся эта экспедиция не являлась бесконечной ставкой на удачу? Кортесу пришлось потратить немало времени, убеждая капитанов согласиться на такой поступок. Наконец, он все же добился своего. Но теперь перед ним встала еще одна проблема. Кому доверить плавание в Испанию? Нужно плыть напрямик, минуя Кубу, иначе губернатор задержит корабль, присвоит себе золото, а столь важные вести до короля не дойдут никогда. Вместо этого через океан отправится письмо, в котором Веласкес живописно расскажет как Эрнан Кортес — мятежник и пират! — увел с собой сотни человек, похитил флот и лошадей. А еще разграбил одно из поместий губернатора и захватил корабль купца, плывущего в Дарьен. Уж Веласкес не поскупится на черные краски. Кому доверить переговоры в Испании?