Время жестоких чудес - Артем Лунин

Спасший его мужчина выглядел совершенно целым, кольчуга выдержала удар, но…

– Нужен целитель, иначе умрет. – Долговязый присел рядом.

Алек облился холодным потом.

– Я могу как-то…

– Не умеешь целить, лучше не берись! – рыкнул долговязый, водя руками над упавшим. Верея отчаянно закричала где-то рядом, Алек побежал на голос.

Криста отбивалась из последних сил, зеленая маска наступал. Верея увязла в схватке в десяти шагах, а хоть бы и на другом конце света. Парень, которого вроде бы звали Рей, несколькими отчаянными ударами заставил своего противника попятиться, бросился ей на помощь и упал, в спине торчала рукоять ножа. Девушка парировала страшной силы удар, рука онемела до самого плеча, меч выпал из бессильно разжавшихся пальцев. Враг что-то прорычал, замахнулся опять…

Меч ударился во что-то невидимое, высек искры и улетел в темноту. Мелькнула светлая полоса, из горла зеленорожего торчал кинжал, знакомый такой кинжал. Алек появился из огня, как демон ночи, взмахнул рукой, кто-то страшно закричал. Норик опустил секиру, крик оборвался хрипом. На поляну ворвался второй отряд воличей, Криста поняла, что дальше справятся без нее, и позволила себе потерять сознание…

Скоротечный ночной бой закончился.

Занималось хмурое утро, дул ветерок. Остро пахло пихтой и едва заметно – сырым дымком и лечебными зельями.

– Эйо, вернулась из Живы?

Светлеющее небо медленно поворачивалось над ней. На его фоне появилось смутно знакомое лицо. Седые волосы и черные брови, запавшие глаза, рисунок лопнувших капилляров около носа – «метки гнева», не скоро пропадут…

– Меня… не слишком… изуродовал… шрам?

– Какой шрам? – удивился юноша. – На тебе ни царапинки.

Алек?.. Криста моргнула. Он же…

– Ты… жив?..

– Жив. И за это спасибо тебе. – Алек потянулся в сторону, перед лицом ее появился кинжал, который она потеряла в болоте несколько лет назад…

Нет, не так!

Криста приподнялась на ложе из пихтовых веток, Алек ей помог. Девушка огляделась вокруг, превозмогая головокружение.

Они были на лесной опушке. Воины лежали, сидели, прислонясь к стволам деревьев. Жива вздрагивала, щелкали четки целителя, кто-то размеренно произносил заклинания.

Криста внимательно рассмотрела свои руки, прикоснулась к лицу.

Вот оно что. Она опять заблудилась во времени. Ей сейчас… восемнадцать. Джереми еще не родился, Летняя война пока не кончилась, болотники еще не поняли, что обманули сами себя. И Алек жив.

– Что?.. – Она слишком долго смотрела ему в лицо.

– Ничего, – торопливо ответила девушка, огромным усилием вышвыривая из сознания воспоминания о будущем. Не случившееся – не случилось. Не хочу знать.

Криста взяла протянутый кинжал:

– Держи свой.

– Нашелся… – Алек почти с нежностью улыбнулся. Помолчал.

– Ты спасла меня.

– Я спасала себя.

Алек поднял брови, она ощутила досаду, приходится объяснять то, что ей просто-напросто видно:

– Если бы мой кинжал не оказался у тебя в руке, тебе было бы нечего бросить, и тогда бы тот верзила прикончил меня.

– Все равно спасибо. Если бы твой кинжал не оказался у меня в руке, меня бы дважды убили.

– Ты же не хотел быть никому обязанным и чтоб никто не был обязан тебе. Ни дружбы, ни любви, так?

Алек открыл рот, Криста едва не покатилась от смеха, глядя на его физиономию.

– Откуда ты знаешь?

– Таков мой Дар. А про твой Дар тебе уже рассказали?

Алек кивнул, закрыл рот.

– Мы с тобой Носители Дара.

– Носители Дара, – повторил Алек медленно, словно пробуя эти слова на вкус.

Парень почесал в затылке, повел налитыми кровью глазами. Зрачки его были как булавочные головки. Наверняка она выглядит не краше, это отрицательный эффект активного использования ночного зрения. Самый слабый свет кажется невыносимо ярким, скоро взойдет солнце, и станет совсем невмоготу.

– Но это ничего не значит. Правда. Ты ошибаешься, думая…

– Думая что?

– Не знаю. Но что бы ты сейчас ни думал, ты ошибаешься. Носитель Дара тоже человек. И тоже может…

Криста запнулась, отвела взгляд.

– Предвид кончился, – сказала она. – Я что-нибудь интересное сказала?

– Ничего, кроме того, что Носитель Дара тоже может, но это ничего не значит, и что я ошибаюсь.

– Ты понял?

– Нет.

Криста подняла брови. Только скажи…

– Если это ничего не значит… – Алек замялся, покраснел, но все же выговорил: – …То я предлагаю тебе мою дружбу.

Девушка кивнула, сглотнула комок в горле. Вот оно. Свершилось. Переломная временная точка. Узел Судьбы.

– Я согласна.

Алек глуповато улыбался.

– Обойдемся без мешания крови, – сказала девушка. Парень поморщился, ох уж эти женщины, как бы ловко они ни управлялись с кинжалом и луком, все равно остаются слабым полом. Ох уж эти мужчины, все бы им высокие слова и красивые жесты, подумала в ответ Криста. Они угадали мысли друг друга и улыбнулись, душами чувствуя перемены в себе и в окружающем мире. Помолчали, чтя древний обычай.

Подошла Верея. Криста почувствовала исходящий от нее поток Живы.

– Я в порядке, – отмахнулась она. – Рей…

Она знала, но должна была спросить.

– Умер. Сразу.

Значит, его все-таки звали Рей. Криста опустила голову, зная, что должна была это сделать, в глазах закипали злые слезы. Будь проклято все на свете, будь проклят Дар, будь прокляты все Дары…

На плечо опустилась знакомая рука, девушка потерлась щекой, царапнув кожу о засохшую на содранных костяшках кровь. Железные пальцы, привыкшие к мечу, прикоснулись осторожно, вытерли слезы. Ты не одна. Отпусти мертвых. Думай о живых.

– Как тот парень? – Они одновременно задали этот вопрос.

– Внутреннее кровотечение. Если Луиса не ошибется, он будет жить, но войем уже не будет. – Женщина помолчала. – Мы потеряли семерых, ранены почти все.

– Чертовы белые…

– Это были не белые.

– Болотники! – Вало, как вепрь, с треском проломился через камыш. – Болотники, и никто иные! Предатели, дерьмо троллей, отродья Шайтанов!

С кряканьем взвилась перепуганная утка.

Майнус посохом сбивал белые головки гигантских одуванчиков.

– Я предупреждал, что жители низин не простят обиды, – тихо сказал он. – Теперь мы собираем то, что посеяли много лет назад…

Вало возмущенно фыркнул.

– Теперь скажи, что ты им сочувствуешь!

– Я скажу. – Проди тяжело взглянул на ривана Далекой Криты, кипящий от негодования Вало осекся.

– Я действительно сочувствую. Мы вытеснили их с тех земель, разрушили их капища, заставили жить в болотах, добывать для нас всякую химию, варить железо… Впрочем, мое сочувствие не помешает мне отдать приказ вырезать всех болотников до единого.