Был жестокий бой - Альберт Зарипов

- Какие там номера? - спросил он. - Посмотри их, пожалуйста! И название завода! Или модели? Что там вообще написано?

Я зачитал ему все буквы и цифры, которые имелись на ружьях. Капитан Тёскин аккуратно вписал их в свою амбарную книгу, которую затем осторожненько закрыл.

- Ну, вот и всё! - произнёс он, выйдя из-за стола и взялся за ружья. - Куда их мне теперь? Только лишняя морока!

Тут я сразу же вспомнил горящие глазки военного коменданта и сразу же подсказал товарищу начальнику вроде бы дельную идею.

- Какому-нибудь генералу нашему подарить! Чтобы он потом на охоту ходил.

Товарищ капитан Тёскин уже шёл в таинственные недра своего склада, когда он услышал и понял мои слова. Он немедленно остановился и повернулся ко мне.

- Ты это серьёзно? - спросил товарищ начальник.

- Шучу-шучу!

Я действительно шутил. Но не тогда, а именно сейчас. Однако капитан Тёскин меня понял правильно и через минуту он вернулся уже без ружей.

- У наших генералов зарплаты большие. - проворчал начальник службы и одновременно склада. - Пусть покупают!

Поскольку процедура приёмки уже была окончена, я попрощался и взялся за тяжеленную створку. Когда щель стала шире, то в увеличившуюся полосу наружного света попал один автоматический гранатомёт, притаившийся в глубине склада. Я узнал тот самый АГС-17. У которого отсутствовала крышка лентоприёмника. Стало быть, "не мой" боевой трофей, а уже денисовской группы.

- А чего вы бойцов не возьмёте? - спросил я Тёскина, вновь засевшего около двух полных ящиков с наваленными патронами. - Не дают что ли?

- Да ну, их! - товарищ капитан опять мотанул головой.

Я его понял снова и очень даже хорошо. Нынешний начальник службы РАВ отлично знал о судьбе своего предшественника и именно поэтому капитан Тёскин в своём уголовно-ответственном деле не доверял никому, а тем более солдатам, от которых можно было ждать чего угодно. Не говоря уж о более опытных ловкачах-прапорюгах… Один из которых и подвёл под статью УК слишком уж доверчивого к подчинённым майора Ильюшенко. То есть старого начальника службы РАВ. Поэтому я не стал мешать товарищу капитану собственноручно пересчитывать патроны, видимо, сданные кем-то на его склад после стрельб.

"Пусть считает свои патроны дальше! До вечера ведь ещё уйма времени…"

Хоть я и спешил в своё подразделение… Но эту тяжеленную "дверь" при её закрывании следовало хорошенько придерживать обеими руками. А то она могла захлопнуться со всей своей силой. И тогда товарищ капитан замучается толкать её изнутри. Вот я и надрывался…

Наконец-то, многотонная створка затворилась так, что осталась небольшая щель. Как и прежде. Поэтому я со спокойной совестью и чистой душой пошёл в свою палатку, над которой почти по-домашнему курился лёгкий дымок.

- Вы чего такие хмурые? Что случилось-то?

Это были мои слова, обращённые ко всем сразу… И к товарищу командиру второй группы, и к остальным нашим бойцам, всё ещё пребывавшим в жесточайшей меланхолии. не удержавшись от любопытства, я остановился около Юры Денисова и стал допытываться о причинах столь массовой депрессии.

- Что тут такого произошло? Раз у всех такие рожи кислые-прекислые?

Солдаты молчали, упорно продолжая заниматься разгрузкой машин. Тогда я перевёл свой взгляд на капитана Денисова.

- А-а-а!.. - мой коллега обречённо махнул рукой и взялся за новую сигарету. - Вздрючили нас… Даже и не знаю как сказать! Причём, только наш восьмой батальон… А третий погладили по головке! Обидно…

- Нифига себе! - пробормотал я, почувствовав за собой какую-то вину. - Это из-за комендачей что ли?

- Да из-за всего! - ответил капитан Денисов и кивком головы указал мне на нашу старую палатку. - Иди! Там Серёга тебе всё расскажет…

Командир роты капитан Батолин находился внутри и в данную минуту возился с какой-то документацией. Я коротко доложил ему о своём прибытии и даже слегка похвастался тем, что мне удалось отстоять наши ружья от гнусных посягательств оборзевших комендатурщиков.

- Это очень хорошо! - сказал Серёга, но его радость была слишком уж коротенькой. - А нас ту-ут! Скажем так… Отругали по полной программе и в грязь втоптали! Только нас, то есть разведгруппы из 8-го бата! Пудановскую группу даже не тронули.

Как оказалось, едва наша колонна прибыла в расположение бригады и едва только личный состав построился в две шеренги… Весь в предвкушении праздничных речей и радостных поздравлений с благополучным возвращением из боевой командировки… Как высокое бригадное командование вместо хотя бы сухих слов благодарности за успешно выполненные задания и отсутствие каких-либо потерь среди личного состава… Вместо предполагаемого и долгожданного торжества военной справедливости наши солдаты с офицерами услышали жесточайший разнос.

- И всё это из-за двух несчастных телевизоров, раздолбанного вентилятора и ящика с вином! - рассказывал мне ротный. - И акцент делался только на две группы из восьмого батальона! Пудановская группа ведь из третьего бата и поэтому она осталась самой лучшей! Им теперь выдадут новенькие камуфляжи, бушлаты, тельники и ботинки… А всем нам - кукиш с машинным маслом! И увольнения им разрешили, а нашим нет!

- Жалко! - произнёс я и даже вздохнул. - Обидно, что из-за этого барахла… Серёга! Ты уж извини, что так оно всё вышло! Ну, с этими чёртовыми телевизорами!.. Мои бойцы хотели из двух слепить один и поставить его в нашей палатке… А оно, сам видишь, как получилось!.. А ведь всё это из-за этих…

Далее я употребил крайне непечатное выражение… И коротко рассказал о своих приключениях на КПП: как комендачи попытались сначала отобрать ружья и даже обезоружить меня, а потом старались изо всех сил, чтобы найти мало-мальски подходящий повод…

- Чтобы эти ружья преподнести своему шефу! - говорил я и виновато улыбался. - Он уже приехал на КПП! Забежал в комнату и даже руки потирал от радости… Но я им устроил маленький облом… Если бы ты видел всё это блядство!

Однако командир нашей роты и весь остальной личный состав стали участниками другого поистине незабываемого зрелища…

- Представляешь?!.. - возмущался Батолин. - Мы стоим в строю, такие радостные и воодушевлённые! Но вышло начальство и как только открыло рот… Так и давай нас поливать матюками! Как грязью!.. Даже спасибо нам не сказали! Хрен с ним, с этим барахлом вещевым! Хотя новое обмундирование и бушлаты нам бы не помешали! И ведь всё это есть на складе! Другое неприятно!.. Пудановская же группа всю командировку протащилась и пробалдела в своём карауле на втором этаже. Только один раз выехала вместе с нами, да и то… Просидела на блок-посту, когда мы на первую засаду вышли… И всё ведь!.. А мы сколько там по ночам шастали? И сколько раз мы местность прочёсывали? А они на всё это наплевали…

- А что же Тарасов? - спросил я после короткого молчания. - Он-то что?

В палатку уже вошёл капитан Денисов, который наверняка слышал все наши разговоры-пересуды…

- А что Тарасов?! - усмехнулся Юра. - Мы построились, а он пошёл на доклад в штаб бригады. Может быть именно от него комбриг и узнал про все наши сегодняшние залёты: про напившихся в дороге бойцов и про всё это барахло… Особенно про твои телевизоры. Хорошо, что тебя здесь не было! А то бы они тебя прямо тут сожрали!

- Это из-за телеков? - поразился я. - Ну, нифига ж себе?!

- Да не только… - проворчал Юра.

Снаружи послышался шум и грохот проезжающего грузовика… Поэтому мы какое-то время молчали, чтобы не надрывать голосовые связки. Затем посторонние звуки стихли.

- Ну, ладно! - заявил ротный и хлопнул по столу толстой амбарной книгой. - Мы-то знаем!.. Что группы из 8-го батальона для них тут как пасынки! Но нам не привыкать! Что в Аксае мы самые хреновые, что здесь!..

- Им же надо 3-ий батальон из дерьма вытаскивать! - проворчал я. - Вот они и докапываются до любой нашей мелочи! То есть до малейшего залёта!

И всё же у нас были очень убедительные доводы, чтобы собой гордиться! Причём, вполне так заслуженно…

- Зато мы всем батальоном в плен не сдавались и ни одного солдата не потеряли! - заявил, вставая со своего места, капитан Батолин. - Ни убитым, ни раненым! И всё имущество мы привезли обратно с собой. Ни одного патрона духам не досталось!

Это было правдой. Конечно же, не совсем прилично сравнивать такое… Но мы были на войне, где счёт идёт совсем уж по другим меркам.

- А трофеи? - подсказал я. - И АГС-семнадцатый, и эти ружья охотничьи… Радиостанции тоже!

- Ой, блин! - воскликнул ротный Серёга, вообще-то уже собравшийся идти на вещевой склад. - Ты же ещё ничего не знаешь!

Капитан Денисов тоже начал добродушно подсмеиваться в свои усы… Что-то здесь "опять" было не так!

- А чего это я не знаю? - спросил я, вновь холодея душой.

Я смотрел на своих развеселившихся друзей-товарищей и у меня уже в который раз за сегодняшний день возникло тоскливое предчувствие какого-то неумолимо надвигающегося залёта. Сперва оно возникло тогда, когда помощник коменданта обнаружил эти чёрно-белые телеящики и завернул наши Уралы на штрафстоянку. Затем когда я оказался в комнате-ловушке с тремя майорами… Словно в банке с тремя ползучими гадами… Потом во время телефонного разговора с полковником Бруссковым, который хоть и посмеялся над моей нелепой ситуацией, но всё же мог поступить совершенно, скажем так, по своему… И вот теперь, когда все мои беды вроде бы закончились… Неожиданно всплыла очередная напасть…