Темное, кривое зеркало. Том 2: Смерть плоти, смерть мечтаний - Гэрет Уильямс

Город лежал в руинах, и только храм Варенни всё ещё возвышался в гордом одиночестве. Кристаллическое озеро было заполнено грязью, илом и кое — чем похуже. Мосты разрушены, библиотеки обратились в развалины, храмы стали надгробиями.

А небо… небо было черным. Дождь прекратился, но облака, парившие наверху, обещали его скорое возвращение. Это были облака пыли, осколков и… кое — чего похуже.

Синевал шел вперёд, всё ускоряя и ускоряя шаги, и остановился у того, что когда — то было библиотекой. Он опустился на колени и поднял маленький обломок кристалла, составлявшего когда — то часть её стены. Теперь он был черным, потерял свою прозрачность и блеск. Это раскрошился в пыль в его руках.

Он поднялся на ноги, едва ли вспоминая об охотниках за его спиной. — Я построю новый Минбар, — чуть слышно сказал он. — Новый народ, новый мир, гордый и величественный мир, чтобы жить в нём, сильный и любящий мир, чтобы умереть в нём. Мы распахнём наше небо и обратимся к вселенной за помощью.

Он замолчал и посмотрел на окружавшие его руины. Он слышал крики раненых и заваленных, плач горюющих, зов потерявшихся.

— Мы вновь возвысимся, — твёрдо сказал он, утвердительно кивнув головой.

Затем он приступил к работе.

Часть 8. Между свечой и звездой

Минбар лежит в руинах, опустошённый теми, кого сам пытался уничтожить. В то время как Синевал пытается создать из пепла новый мир и новый народ, на его мечту нападают со всех сторон. Деленн впервые за два года вернулась домой, и она должна разобраться со своими чувствами к новой судьбе Минбара. Всё ещё скрывается в тени Улькеш со своими планами на будущее. Плюс: даны ответы на две величайшие тайны галактики.

Глава 1

Я вернулась домой.

Я должна быть счастлива. Я многое должна. Несмотря на всё, что случилось со мной за последние месяцы, всё, что я помогла построить на Казоми-7, Содружество, сформированное там… всё это, Минбар все ещё остаётся моим домом. Это здесь я садилась на плечи отца, чтобы наблюдать церемонии в храме, это здесь я встретила и служила Дукхату, это здесь я встретила и полюбила Неруна, это здесь я наблюдала, как умирает мой отец.

Я многое должна. И, по крайней мере, я не должна быть несчастной. Но это не тот Минбар, что я оставила, не тот дом, который я знала.

О, это не только физические изменения. К ним я бы могла приспособиться. Тузанор разрушен, Йедор почти полностью уничтожен, земля отравлена, небеса, заполнены горящим дождем и тучами пепла… ко всему этому я смогла бы приспособиться. Но не к изменениям в моём народе.

Теперь здесь правит Синевал. Воин. Он, я думаю, наконец, получил такой Минбар, какой хотел, сделал минбарцев такими, какими хотел. Каста мастеров была почти уничтожена во время недавнего раскола — о, Вален, почему я не могла быть здесь? Воины расколоты, разрываются между теми, кто следует за Синевалом и теми, кто выступает против него. Моя собственная религиозная каста… мы пали также низко, если не ещё ниже. Мы расколоты, наши цели и идеалы разрушены.

Они — не мой народ, и это — не мой дом. Хотела бы я говорить иначе, но из-за Синевала я сомневаюсь, что что-либо изменится за ближайшее время.

Да, я уверена, что он искренне печётся о нашем народе. Я уверена, он действительно считает, что его действия правильны. Я даже уверена, что он лучший выбор, чтобы вести нас сейчас. У него есть жестокость, сила и убеждение, которым я никогда не могла бы соответствовать. Я многое могла бы сделать, преследуя благую цель, но это ничто по сравнению с тем, что смог бы он.

Нет, он — подходящий человек, но я не могу побороть чувство, что на своём пути он обречёт на проклятье нас всех и прежде всего самого себя. Свою душу, свою справедливость, свои убеждения… всего себя он отдаст, пожертвует ради цели. Мы — нет, мы никогда так не сможем.

Я только надеюсь, что он помнит это.

Личный дневник Деленн. Датировано 18 декабря 2259 года.

Установить точное число погибших всё ещё не возможно. Сеч Дархан пытается подсчитать тех, кого мы вывезли, но множество судов с беженцами ещё не прибыло ни в одну из назначенных точек сбора, так что ни в чём нельзя быть уверенным. Тузанор разрушен полностью, но всё ещё нет никаких сообщений из южных городов…

Синевал выслушивал доклады, поступавшие со всех концов планеты. Восстановление спутниковой связи было его первой заботой и было произведено с небольшой помощью охотников за душами, которые управились довольно быстро. Часть их теперь была направлена в районы, подвергнувшиеся наибольшим разрушениям, для оказания медицинской помощи и проведения спасательных работ. Их сопровождало столько минбарцев, скольким Синевал мог доверять.

Опустошение было практически всеобщим, даже приблизительные оценки говорили о сотнях миллионов погибших. Не только в результате самой бомбардировки, но и от её последствий — взрывов, кислотных дождей, сильных землетрясений, повсеместных пожаров, нехватки продовольствия и питьевой воды, таинственных болезней, возникавших, казалось, ниоткуда. Некоторые ученые полагали, что люди использовали при бомбардировке химическое оружие, отравив атмосферу.

Синевал не спал уже три дня с тех пор, как люди отступили. И при этом число неотложных проблем не убывало. Он требовал от своих последователей не меньше чем, спрашивал с себя.

Вопросы, проблемы, заботы… сыпались на него со всех сторон.

Примас Majestus et Conclavus, прежний лидер охотников за душами, проложил свой путь так, чтобы столкнуться с ним.

— Один из наших… братьев был задержан в Серенла. Он…

— Он, что?

— Он проходил мимо умирающей минбарки. После того, как стало ясно, что нет никакой надежды спасти её, наш брат… принял её душу.

— Прикончить его, — быстро сказал Синевал, не поднимая взгляда. — Петлю на шею, я думаю. Публично.

— Но… он служил мне в течение столетий. Он…

— У нас договор, если помните. Никаких душ от моего народа. Ни одной, пока я жив! Вы единственное средство удержать мой народ вместе, и я не хочу, чтобы они ненавидели вас. Отныне любой, кто ослушается моих приказов, должен быть казнён. Включая вас, мой друг. Охотник за душами или минбарец… я правлю здесь.

— А его… коллекция?

Синевал помедлил. — Сохраните её, кроме души минбарки. Она должна быть освобождена, но остальные будут возвращены в Собор.

— Я понял. Благодарю вас.

Проблемы…

Чуть раньше с ним связалась Катс. Она и Сеч Дархан сделали всё, что смогли в мире убежища виндризи, и связались с одной из немногих оставшихся свободными минбарских колоний в секторе 27. Корабли с беженцами отправлялись и туда, но многие из них исчезли, возможно, были захвачены. Синевал в резкой форме приказал направить два военных корабля, чтобы найти налётчиков и уничтожить их.

Проблемы…

Он посетил зал Серого Совета на борту Вален'ты. Там он нашел трёх бывших членов Совета: Соновара, одного из его прихлебателей и Чардхея. Увидев Синевала, Соновар тут же оборвал свою речь, которую так страстно слушал Чардхей. Синевал выставил их оттуда и поместил под стражу. Затем он запер зал. Он всё ещё хранил ауру смерти и пытки.

Проблемы…

Он с вздохом сел. К сожалению лучшего времени, чтобы сделать это, не будет. Он и так откладывал это слишком долго, вероятно, потому, что не знал, что сказать. Тем не менее сказать нужно было многое.

Он отправил сообщение, и через полчаса или чуть позже Деленн и Старкиллер прибыли на борт Вален'ты.

— Пожалуйста, сатаи Дирон, мы просим просто выслушать нас.

— Я уже слушала тебя, жречишка, и услышала меньше чем ничего. Твои речи в лучшем случае подозрительны. Может мне отправить тебя докладывать Синевалу?

Гизинер мягко вздохнул и посмотрел на стоявшую перед ним женщину. Воины были печально известны… тяжёлым характером, если не сказать — тупостью, но это было необходимо. Никто из его касты не смог бы подобраться к Синевалу достаточно близко, чтобы… выполнить… необходимое. Однако даже мысль, довериться в таком важном деле воину была… ненавистна. Последние события ясно показали, насколько квалифицированным было их лидерство. Вален даровал им ответственное положение, а они злоупотребили этим. Если воины показали себя недостойными власти, а мастера — неспособными к ней, то оставалась только религиозная каста.

Разве не религиозная каста была, в конце концов, избрана Валеном, чтобы хранить нетленными его пути, его учение и наследие. Так сказал ворлонец. Он сказал…

Он сказал многое, и Гизинер мог сейчас вспомнить далеко не всё, но одно он помнил точно.

Это касалось Дирон. Лишь она одна могла это сделать. — Приведи её ко мне, — гласило послание. — Приведи её сюда.