Идущие сквозь миры - Владимир Лещенко

Узкоглазые и смуглокожие монголоиды жили примерно на территории южного Китая, в Индокитае и в Австралии, где смешались с чернокожими аборигенами, и на многочисленных островах Индийского океана — островов этих было несравненно больше, чем у меня дома. Самым большим из них был Сахул — огромный массив суши между Азией и Австралией.

И только Африка оставалась Африкой — копты и туареги на севере, негры на юге. Правда, Сахара была мировой житницей, а крайний юг материка — сплошными джунглями.

Что до Южной Америки, то там жили вовсе не индейцы, а кто-то вроде арабов. Северная… ну, о ней разговор особый и невеселый.

Было еще одно важное отличие, и именно оно в наибольшей степени и определило судьбу этого мира. Америка и Азия не были разделены водой.

Путь между ними проходил там, где у нас плещется Берингово море. Между ледниковой арктической пустыней и тайгой с одной стороны и берегом моря с другой лежала относительно неширокая полоса легко проходимой суши, по которой и шла единственная дорога, связывающая Евразию и Америку, называемую тут Каоран. Правда, когда-то она называлась по-другому.

Случилось так, что тут в свое время возникли две соперничающие между собой мировые империи.

Первая занимала почти всю Азию — от Каспия и Уральского хребта до несуществующего тут Берингова пролива и от ледников до Индийского океана. На древнем, ныне вымершем языке она именовалась «Таххар», что в переводе значило просто «земля». Так ныне называется вся эта планета — во всяком случае, официально.

Вторая объединила весь североамериканский материк.

Таххарцы, как уже говорилось, именовали ее Каоран, а как звали ее сами жители, теперь уже, наверное, не известно никому.

Что было до возникновения Таххара, общедоступные источники умалчивают — те, во всяком случае, до которых мы пока что добрались.

Учебник всемирной истории для средней школы начинается со слов: «Как неопровержимо свидетельствуют летописи, первым государем империи Таххар был Хайгет I, возвысившийся до своего положения благодаря великому уму и воинской доблести». Что вполне можно понимать как «успевший перерезать глотки всем соперникам в борьбе за власть». А насчет Каорана не говорится даже этого.

Неудивительно: история (если не считать официозных хроник) была тут не в почете. А то, что писали в книгах, перевиралось вольно или невольно столько раз, что и сами таххарские историки уже не могли отличить правду от вымысла или заблуждения.

А между тем история у этого мира была, видимо, довольно интересной. Вот, к примеру, такая деталь — в одной из двух прочитанных нам исторических книг содержалось упоминание о высокоразвитой цивилизации, по некоторым данным существовавшей тут еще задолго до наступления последнего ледникового периода. И более того — тут были обнаружены ее следы.

Покинутые невесть сколько веков города из базальтовых блоков на тихоокеанских островах. Руины еще более величественных городов в африканских джунглях и южноамериканских нагорьях — да не одна-две находки, а буквально десятки. Стелы с непонятными надписями по берегам Европы…

Но не будем отвлекаться.

Итак, тут возникло две империи.

В первой, то есть Таххарской, правил император, и она чем-то напоминала довоенную Японию.

Во второй вся власть принадлежала органу, в учебниках называемому советом олигархов. Различия этим, конечно, не исчерпывались, но мне как-то недосуг было выяснять детали. Точно так же недосуг было вдаваться в многократно перевранные историками подробности: по чьей вине это соперничество приняло характер непримиримой вражды, отравившей многие поколения и в итоге отправившей проигравших в небытие.

Соперничество продолжалось больше семисот лет и вылилось в одиннадцать больших войн.

Начинали это противоборство всадники на мамонтах и арбалетчики, а заканчивали уже реактивные истребители и бронированные армады.

Последняя война длилась двадцать с лишним лет.

Как уже говорилось, тут был сухопутный мост между двумя континентами, и евразийская империя сполна использовала этот факт.

В последнюю войну каоранцы, разумеется, перегородили его глубоко эшелонированными укрепрайонами, в сравнении с которыми та же линия Маннергейма — кучка песочных домиков. Но все, что построено человеком, им же может быть и разрушено.

До сих пор в приполярной тайге туристам показывают остатки оборонительных линий каоранцев, и оплавленный бетон яснее ясного говорит, какие страшные бои тут шли когда-то.

Говорили, что при генеральном штурме, длившемся полтора с небольшим года, погибли больше семи миллионов солдат только со стороны победителя.

Тыл страдал не меньше фронта: его жителей с обеих сторон косили многочисленные болезни — к тому времени их уже почти сто лет использовали в качестве оружия.

В самом конце войны Каоран даже вплотную подошел к созданию атомной бомбы, но танки евразийцев опередили американских ученых…

Еще около года шла война во внутренних областях материка, пока последние остатки армии не были загнаны в горы, где все погибли от голода и болезней.

И тогда началось то, чему, наверное, не было подобного во всей вселенной.

Таххарцы не стали строить концлагерей с крематориями или гетто с виселицами. Все было организовано проще и в чем-то страшнее.

В самом начале оккупации были сожжены все библиотеки и казнены все учителя и вообще образованные люди. Не пощадили и ученых, пренебрегая возможностью использовать их способности на благо победителей. Были еще и эпидемии, возникшие сами по себе и распространявшиеся захватчиками. А врачей тоже уничтожили в первый же год — и тоже всех без исключения. Просто приказали явиться в комендатуры, заявив, что собираются организовать медицинскую службу при оккупационных властях, и перебили всех в одну ночь.

В городах были разрушены водопроводы и отопление, не подавалось электричество.

Был прекращен подвоз продовольствия, захвачены или уничтожены все склады с едой и лекарствами. Людям не выдавали никаких, даже самых скудных пайков, и вскоре улицы городов Каорана покрылись телами мертвых и умирающих от голода. Люди приходили молить о корке хлеба к воротам вражеских гарнизонов, в отчаянии с голыми руками шли на штурм — несколько дивизий было так вырезано подчистую.

Банды людоедов стали обычным явлением.

Беженцы массами потянулись в сельскую местность, но там было все то же самое.

С самого начала у земледельцев отобрали весь скот, вплоть до кур и кроликов, якобы для снабжения армии, и особо — всех лошадей.

У них отняли все горючее до последнего литра, и вся техника (у Каорана было лучшее в мире сельское хозяйство) стала грудой никчемного ржавеющего металла.