Стальной ворон. Книга 2 - Екатерина Стадникова

— Что ж. Голосуем. Кто за то, чтобы Леди Эмьюз Варлоу была комиссована, зажгите свет, — попросил председатель.

Несколько робких огоньков вспыхнуло над рядами.

— Кто против? — уже без интереса осведомился реконструктор, и в зале сделалось светло, как на лужайке летним солнечным днем.

Множество огоньков покачивалось на воздетых к потолку ладонях. «Жаль, Эмьюз не видит этого», — подумал Тангл.

— Комиссия на основании открытого голосования и опираясь на заслушанные показания, приняла решение, — откашлявшись объявил председатель. — В просьбе комиссовать Леди Эмьюз Варлоу отказать.

Зал взорвался овациями! Руфус с прочими Тенями поднялся в кабинет ректора, где сообщил пожелания по кандидатурам учителей для своей девочки. Наложенные чары постепенно отступали, и от эмоций, переполнявших душу, кружилась голова и подкашивались ноги. Жутко хотелось носиться по воздуху кругами вокруг люстры главного холла и визжать, как девчонка, которой купили пони.

Руфус страстно жаждал верить, что леди Корникс смотрит на него не из-за широченной глупой улыбки. Тень стояла рядом с Вильгельмом и что-то периодически спрашивала у него шепотом. Никто не стал возражать, когда Тангл вприпрыжку побежал к своим подопечным. Уходя, Руф уловил обрывок разговора:

— Потом тебе ее покажу, — смутился Хьорт. — Пока еще ничего не ясно. Документов целый ворох. Не думал, что все так сложно.

— А я что? Ничего, — пожала плечами Корникс.

В холле уже кишели студенты. Они совершенно не понимали, отчего зал был оцеплен. Сквозь окна Руф увидел макушку Эмьюз, прижавшейся к Тэсори.

— Я какое-то время пробуду в Шейдивейл, — призналась Мария. — Только видеться нам не удастся. Некоторые мои действия расцениваются как мелкое хулиганство.

— Что ты сделала? — маленькая Тень испытующе посмотрела на своего связного.

— Ничего особенного, принцесса, — подмигнула та. — Подумаешь, подарила пару яиц тому, кто в них, похоже, отчаянно нуждается.

Приставы, вызванные из города, приглушенно хрюкнули.

— Отправляемся, господа? — спросила Тэсори.

— Да, мэм, — подтвердил высокий мужчина в форме. — Но если хотите поговорить еще, не стесняйтесь.

— Не стоит, — покачала головой Мария. — Прощаться можно вечно. Не скучай, принцесса.

Она взяла приставов за руки, и все трое растворились с воздухе.

— Эмьюз! — Руф не придумал ничего лучше, чем просто сгрести девочку в охапку. — Впереди поразительные перемены. Теперь не только мы с Вильгельмом будем учить тебя. Но и еще двое, причем обоих ты знаешь. Это Сэр Симадзу Синдо и Леди Лани Канани.

Он отстранился и посмотрел Тени в лицо.

— То, что уничтожило бы карьеру другому Танцору, станет твоим достоинством. Я верю в тебя! Верю, как если бы мне было позволено верить в бога. Если станет трудно, знай, у тебя всегда есть плечо на которое можно опереться. Мое плечо!

Наставник говорил и говорил. Теплые ободряющие слова ворохом сыпались из него, как из рога изобилия. Эмьюз ровным счетом ничего не понимала, но исключительно из вежливости улыбалась в ответ на лучезарную улыбку Тангла. Прежде чем наставник перешел ко внятным объяснениям, его зеркальце ожило и сообщило, что Финн желает видеть Руфуса в своем кабинете. Де наставник забыл что-то подписать.

Пропал Тангл так же внезапно, как появился. Умчался проворным ветерком, оставив свою подопечную в недоумении. Мысли спутались. Эмьюз видела дядюшку Джулиуса, живого и здорового, но тот слишком спешил, чтобы поговорить или просто остановиться. «Все в порядке», — бросил он. — «Мне сейчас некогда».

А теперь тетку за какие-то яйца взяли под стражу. «И чего тут смешного?», — подумала леди Варлоу, вспоминая веселых приставов. На горизонте замаячил Хьорт. Тень безумно обрадовалась, ведь Вильгельм мог прояснить ситуацию с тем, что наплел наставник. Девочка подбежала к нему, но и тут ее не ждали.

— Я не к тебе. Прости, красавица. — Танцор рассеянно потрепал Эмьюз по макушке. — На твоем месте я нашел бы Тангла. Ты нужна ему сейчас, как никто.

— А… Хорошо, — она потупилась.

Невольно проследив за Хьортом сквозь окно, девочка увидела, как к Вильгельму присоединились двое. Сначала Дэн. Антропоморф был взволнован и выглядел счастливым. Потом, развеивая маску, подошла хрупкая Тень без бровей с татуировками на голове и шее. Ее короткие огненно-рыжие волосы торчали в разные стороны колючим солнышком. Хьорт представил Дэну свою странную знакомую, а липовый мальчик учтиво поклонился. Без всякого шутовства. Тогда Вильгельм обнял их обоих, а после вся компания зашагала прочь по припорошенной снежком мостовой.

Острое как нож одиночество впилось между ребер. Эмьюз прислонилась лбом к стеклу. Студенты схлынули, и вокруг сделалось тихо.

— Эй, — Зан легонько толкнула подругу плечом. — Киснешь? Не надо. Никогда не надо. Чо б ни стряслось. Меня вот отчислят. Считай уже отчислили. Прогулы сделали свое грязное дело. Даже допуска к экзаменам не дадут. Отец уже летит за мной. Скоро я… вернусь в свой мир.

— Если думаешь, что мне от этого легче, то нет, — Тень грустно усмехнулась.

— Не думаю, — заверила она. — Это судьба, понимаешь? Так должно быть. Я верю в судьбу и знаки. У меня другое будущее. Но мы обязательно встретимся. Ща какие-то ваши законы нарушу. А, лилово! Мое настоящее имя Оксана Горчакова, Викторовна по батюшке. Жить буду очень долго. Еще пересечемся. Драконы не иголки и все друг друга знают. Понадоблюсь — найдешь.

— Звучит как прощание. — Сердце сжалось.

— Оно и есть. — Зан распахнула руки. — Обнимашки!

Эмьюз прижалась щекой к острому, твердому, как камень, плечу.

— Мне запрещено прощаться, — призналась девочка-дракон. — Тоже хитрые законы. Даже если меня выгнали, я все равно Люси Смит. Вот так вот. Пропаду из вашей жизни, а не хочется. Только судьба есть судьба. Давай. Расскажешь нашим, чо как. Мне надо успеть помахать лапой старику Лютеру.

— Прощай, Оксана Горчакова, — прошептала Тень.

— Не прощай, балда. До встречи! — Зан крепко поцеловала подругу в обе щеки и умчалась.

Снова одиночество и тишина. Эмьюз поплотнее запахнула теплую форменную мантию и сбежала вниз по ступенькам парадной лестницы. Ноги несли в университетский сад. Девочка бежала вдоль голых деревьев. Здесь ее следы были первыми на пушистом белом ковре. Зябкий ветерок играл снежинками. Тень поднялась на крепостную стену.

Горизонт отсюда казался бескрайним, а город крошечным. Косматое небо же выглядело отражением занесенной равнины внизу. Две горгульи, хлопая каменными крыльями, опустились по обе стороны от девочки. Пепельно-черная парочка принялась таращиться в даль вместе с Эмьюз, словно говоря: Ты не одна, даже если думаешь, что одна.

На душе сделалось невыразимо легко и светло. Не радость, но покой и гармония укрыли все страхи и тревоги, как белый снег скрывает от глаз землю, превращая ямы и кочки в одно бесконечное поле.

Руф полчаса пытался отыскать Эмьюз, но не сумел. Никто не видел ее. Зеркальце не отвечало, а комната пустовала. Он скорее почувствовал, чем услышал шаги. Тангл рывком распахнул дверь.

— Неважно смотришься, — поцокал языком Симадзу. — Что-то потеряр? Ири кого-то?

— Знаешь — говори. Не знаешь — проваливай, — утрированно приветливо улыбнулся Тангл. — Я и так сегодня сделал для тебя больше, чем ты заслуживаешь.

— Справедриво, — согласился Синдо. — Тебе средоваро почитать дневник своей девочки. Занятное чтиво. Там встречается некий юноша с предложением «будь моей». Не борьше не меньше. Бедняжка не осознает, о чем все это.

— Как?!! — Неконтролируемая ярость вспыхнула внутри.

— Просто. — Симадзу скрестил руки на груди. — Давнишняя рюбовь. Хм… Ты не в курсе? А она ответира ему «да». И пока про такое морчит по записям. Ты куда?

— Разбираться!!! — рыкнул Руф и оторвался от пола.

Сейчас Тангл был готов убить на месте проклятого ублюдка за одни только мысли в этом направлении. Он свято верил, что знает, о ком писала Эмьюз. Единственный парень, пришедший на ум, жил с отцом и дедом на территории университетского комплекса.

Руфус славился необдуманными поступками, когда дело касалось близких. Как глупо было вламываться в дом профессора Отто! Клаус сбежал вниз по лестнице на шум и никак не рассчитывал на нападение. Даже рассчитывай он, справиться с Танцором в бешенстве не представлялось возможным. А уж драться с ним — просто самоубийственно.

Тангл припер мальчишку к стене, отшвырнув кресло и повалив вешалку. В глазах Танцора читалась несгибаемая решимость придушить мальчишку.

— В чем дело? — прохрипел Клаус. — Сэр, что происходит?

— Сам скажи, — выплюнул Руф. — Как тебе хватило наглости говорить с Эмьюз про это!

— Не понимаю, — предупредил Клаус, оценивая свои шансы.