Грешница и кающаяся. Часть I - Георг Борн

Раны, нанесенные львом, оказались неопасными, и Маргарита поправилась бы быстро, если бы не жестокая лихорадка, которая сильно усложнила болезнь. Вальтер все жалованье тратил на лекарства. Уходя в аптеку, он запирал Маргариту с ребенком на ключ и бежал всю дорогу, чтобы как можно скорее возвратиться к больной, которая бредила и металась на постели. Когда деньги кончились, пришлось продать кое-какие вещи.

Дни и ночи проводил юноша у постели любимой женщины, он готов был отдать собственную жизнь, если бы это могло помочь ей.

И вот однажды, когда он шептал у ее изголовья, Маргарита умолкла. Вальтер оцепенел: девушка, о которой он мечтал в дни юности и которой был предан всей душой, лежала бездыханной.

В отчаянье он прильнул к ее ногам.

— Бесценная моя, ты меня никогда не любила,— говорил он сквозь рыдания.— Ты никогда не относилась ко мне так, как я относился к тебе. Ты не могла любить меня, я не стоил того, но я только раз рассердился на тебя за это, уж очень мне было горько! Прости меня, дорогая. Я тебя очень люблю! Я был счастлив и тем, что мог быть полезен тебе. Когда лишен всего, доволен и немногим. Я был счастлив видеть тебя рядом, даже не имея надежды назвать тебя своей! Я еще больше полюбил тебя и простил от чистого сердца, когда ты явилась ко мне с ребенком на руках. Это было тяжело и больно, но с Божьей помощью я не пришел в отчаяние. Когда я увидел тебя такой несчастной, оставленной всеми, когда услышал твой нежный голос, моя душа наполнилась неизъяснимой любовью к тебе. Ты умерла, но оставила мне ребенка, твое сокровище и твою радость; не бойся, я клянусь перед тобой всеми святыми, что твой ребенок не испытает нужды и не будет брошен на произвол судьбы, как это сделали с тобой. Ты меня слышишь, Маргарита?…

Вальтер в отчаянье схватил руку девушки и поднес к губам. Вдруг ему показалось, что он слышит слабое дыхание. Сердце юноши забилось; он склонился над лицом Маргариты… Она дышала тихо и ровно. Вальтер осторожно отошел от постели, он понял, что она спала. Он принял сон за смерть и кризис за предсмертную борьбу. Маргарита спала крепко и спокойно. Вальтер упал на колени. Он молился страстно, искренне, благодарил Бога за то, что он оставил в живых любимую им женщину.

Маргарита постепенно поправлялась. Вальтер уступил ей с ребенком хижину, а сам ночевал рядом, под двумя деревьями. Зимой он рассчитывал перевести Маргариту в город, к знакомым, бедным, но добрым людям.

В одну из таких спокойных и мирных ночей и явилась Леона. Когда ее фигура растворилась во тьме леса, испуганная Маргарита почувствовала, что с ней непременно случится какое-то несчастье. Сердце ее замирало при одном воспоминании о мстительных глазах монахини, и хотя Вальтер старался ее успокоить, но и он сам предчувствовал беду, хотя и не знал, откуда она угрожает.

Они долго обсуждали, что же предпринять, потому что оба были уверены, что монахиня, не медля, исполнит свою угрозу.

— Сердце подсказывает мне,— говорила Маргарита,— что она замышляет что-то против меня и ребенка. Какая бы участь меня ни постигла, я все перенесу, но дитя я должна спасти от нее. Время дорого. Я не имею права медлить, я должна поскорей бежать отсюда, искать убежище где-то в другом месте.

— Останься здесь, Маргарита, я буду защищать тебя и ребенка, пока жив,— просил Вальтер.— Я никому не дам коснуться тебя и малютки!

— Вальтер, я не могу иначе. Мне кажется, завтра же над нами разразится гроза!

— Ну что же, тогда делай, как тебе подсказывает сердце.

— Ты так добр, Вальтер. Ты столько сделал для меня, хотя я этого не стою. Было бы ужасно, если бы мне пришлось с тобой расстаться. Как ты можешь думать, что я покину тебя, тебя, который для меня жертвовал всем.

— У меня есть руки, и я ничего не боюсь.

— Не думай, голубчик, что я неблагодарна,— умоляла Маргарита со слезами на глазах.— Я только укрою ребенка, а потом возвращусь к тебе.

— Но куда, кому ты его отдашь? Я вижу, ты права, но не могу придумать, куда его отдать.

— Предоставь это мне, завтра рано утром я пойду искать убежище. Материнское сердце подскажет мне.

Вальтер больше не возражал.

Как только свет показался между густыми деревьями, Маргарита покинула хижину. Она не знала, куда идти с ребенком, у нее не было ни души, кому она могла бы его доверить, но она должна была во что бы то ни стало удалить его от опасности, которую она предчувствовала.

Уже рассвело, когда Маргарита подошла к столице.

Несчастная мать остановилась в отчаянии. Люди проходили мимо, не обращая на нее внимания. Все куда-то спешили, а она в оцепенении смотрела им вслед. Если бы у нее были средства, она могла бы вознаградить за услугу, но ведь у нее не было ничего, кроме жизни и любви. И где бы она нашла человека, который за любовь пожертвовал бы чем-нибудь? Где бы она нашла человека, который взял бы ребенка из сострадания? О вы, матери, которых Бог наградил счастьем самим воспитывать своих детей, вы, которые любуетесь своими здоровыми и веселыми малышами, войдите в положение несчастной Маргариты и не осуждайте молодую мать, которая так жестоко наказана за свое увлечение.

Вдруг отчаянная мысль озарила ее лицо. Нужда делает людей изобретательными, и зачастую девушка с твердой волей находит выход из положения, о котором никогда не догадается человек в благоденствии.

В первую минуту Маргарита содрогнулась при мысли о спасении такой ценой, потом сказала себе, что хотя она теряет материнские права, но в воспитательном доме ребенку будет лучше. Когда же она представила себе, что ребенок ее будет отдан в чужие руки, в которых она не была уверена, сердце ее облилось кровью. Но ведь в воспитательном доме, думала она, благочестивые сестры, они с одинаковой заботой принимают всякого ребенка, какого им принесут. К тому же несчастная вспомнила, что у ее малыша есть пять родимых пятнышек, по которым она всегда сможет его отыскать.

Маргарита поспешила к воспитательному дому. Но чем ближе она подходила, тем походка ее становилась медленнее. Стыд, страх и ужас охватили несчастную. Ей казалось, что каждый прохожий угадывал ее намерение, смотрел на нее с презрением, как бы говоря: «Смотрите, она несет своего ребенка в воспитательный дом!» И все же, превозмогая себя, она шла дальше. Уже приблизившись к воспитательному дому, она обратила внимание на высокую стену напротив. Это была ограда столичной тюрьмы.

Нижние окна воспитательного дома были настолько высоки, что под ними можно было смело пройти незамеченной (тем более, что на противоположной стороне глухая стена) и положить ребенка в корзинку.

— Пресвятая Богородица! — шептала несчастная женщина, вынимая ребенка из платка и прижимая к губам.— Будь покровительницей моему маленькому! Будь ему матерью, защити его от всякого зла, ты ведь знаешь, что я погибла навсегда! А ты, милый ангел, ты, невинное создание, дай Бог тебе лучшей участи, чем та, что выпала на долю твоей матери! Не проклинай ее, когда ты будешь среди чужих, когда будешь чувствовать, что ты сирота. Да пошлет тебе Божья Матерь силы, чтобы оставаться всегда доброй, как Она дает ее мне пережить этот час!