Лунный удар - Дино Динаев

В далеком Хьюстоне раздались аплодисменты.

Майор чуть скорректировал курс, направляя корабль в восточное полушарие. Под ним пролегла бескрайняя Атлантика, но майор уже не замечал всех ее красот, потому что увидел Луну.

Вид ее был страшен. Пока просматривался лишь огромный лунный серп, постепенно взбухающий над земным горизонтом по мере продвижения шатла вперед. Луна напоминала чудовищную по размерам черепаху, вздумавшую оседлать земной глобус.

На поверхности спутника продолжали бушевать бури, и из пылевых облаков торчали только наиболее высокие горные пики.

Планеты разделяло более тысячи километров, что давало пространство для маневра.

Автоматика выводила шатл таким образом, чтобы, не заходя в верхние слои стратосферы Земли, он оказался не ближе ста километров от Луны. Это расстояние было принято считать оптимальным с точки зрения безопасности.

Шатл прошел над Луной на высоте порядка ста десяти километров, и, наклонив корабль, астронавту удалось увидеть общую картину.

Картина просматривалась мрачная. На поверхности спутника все кипело. Открытыми оказались лишь некоторые области. Равнина Бейли в число их не входила.

— "Хьюстон", говорит «Селена»! Похоже, на спутнике начался ураган. Сориентируйте меня!

— "Селена", это Хьюстон. Мы связались с русскими. Сейчас будет получен пеленг.

Пеленг получен. Код корректировки передан в бортовой компьютер. Минимально допустимая орбита- 50 километров!

— Хьюстон, это чересчур много. Надежность срабатывания спасательного модуля не больше 30-ти.

— "Селена", выполнять приказ!

Коротким и ударами носовых корректировщиков шатл сбросил скорость, и спутник стал притягивать его. Высота стала таять. 100.95.80.

Трясти начало уже на 60-ти.

— "Селена", это Хьюстон. Датчики показывают усиление вибрации. Что там у вас?

— Все окей! — доложил Гас, стараясь не прикусить язык.

На 50-ти сработали тормозные двигатели, останавливая неконтролируемое падение.

Вибрация немного утихла.

— "Селена", отстреливайте спасательный модуль!

И в этот миг пеленг русских исчез. Гас понял почему, стоило ему взглянуть вбок, шатл по-прежнему висел крыльями перпендикулярно орбите.

— "Хьюстон", похоже на Бейли новый выброс! Я не вижу посадочной площадки! Модуль в таких условиях просто разобьется! Прошу разрешения занять расчетный эшелон 30!

Ему разрешили не ниже сорока.

Опять усилилась вибрация.

Внезапно, в коротком просвете Гликенхауз увидел металлический отсвет.

— Я что-то вижу! — передал он. — Это в районе равнины Бейли. Плохо видно, попробую опуститься ниже!

— Своими действиями вы нарушаете инструкцию! Визуальный контакт не входит в вашу задачу! — раздался голос Уолша. — Возвращайтесь на орбиту!

Майор сделал вид, что команду не слышал и включил тормозные двигатели. Под действием силы тяжести шатл резко провалился книзу. В тридцати километрах от поверхности корабль основательно затрясло. Гравитационные поля двух планет наложились друг на друга и устроили настоящую свистопляску. Шатл несколько раз прокрутился вокруг своей оси.

— Вижу обломки! — передал Гликенхауз. — Утверждать, что-либо точно не могу. Похож на разбитый летательный аппарат. Самолет или вертолет.

— Отлично, майор, надеюсь, ты удовлетворил свою тягу к исследованиям? — прокричал Уолш. — Приказываю начать десантирование модуля!

Выполняя приказ, майор скинул предохранительный клапан с пульта управления спасмодулем (ПУСМ). На мониторе загорелась надпись:

— Точность десантирования не гарантирована из-за большого разброса. Дистанция превышает расчетную.

Астронавт ввел запрос о нужной дистанции. На дисплее замелькали цифры расчетов, учитывающих дальность, видимость, силу притяжения, устойчивость пеленга и множество других параметров.

— Не больше двадцати километров, — был ответ.

Майор доложил в Хьюстон.

— Приказ выполнить не могу. Расчетная высота 20 километров.

На этот раз ответил генерал Биллистайн.

— Ты сделал все, что мог, сынок! Сбрасывай модуль и уходи!

— На сколько у русских осталось кислорода?

— На два часа.

— Если я отстрелю модуль сейчас, они могут потратить все свои запасы кислорода на поиски!

— Гас, послушай меня! Никто не вправе требовать от тебя невозможного! — сказал генерал. — Ты уже герой! Ты сделал все, что в силах этого чертова аппарата. Не твоя вина, что техника несовершенна.

— Сэр, через два часа им станет нечем дышать!

— Послушай меня, сынок! Это реальность, и с ней ничего не поделать. Просто смирись, а твой грех перед Богом, я, так и быть, возьму на себя по долгу службы!

Это приказ. Или я должен напомнить тебе о положениях устава вооруженных сил.

Если на то пошло. Это всего лишь русские, которые еще на моей памяти были нашими врагами!

Гликенхаус посмотрел вниз сквозь фонарь. Луна «кипела». Обломочно-пылевой слой имел такую плотность, что казалось «Селена» идет уже над поверхностью. Астронавт представил, как русские сидят сейчас в эпицентре этой каши, сгрудившись у пеленгатора, и ждут. Херовая, должно быть, смерть от удушья, подумал Гас.

Астронавт повел джойстиком управления главным двигателем, и шатл стал погружаться в кипящую атмосферу. По рации что-то крикнули, но тотчас связь оборвалась. Пыль надежно экранировала сигналы. Оно и к лучшему, рассудил Гликенхаус. Корабль сотрясали мощные толчки. Началась болтанка.

Восемнадцать километров.

Пятнадцать.

Десять.

Струи песка со крипом обтекали фонарь. Пару раз в крыло саданули крупные обломки.

— Нарушение термоизоляции плоскостей! Меры устранения: выйти из зоны переменной плотности, занять стационарную орбиту и осмотреть плоскости визуально! — загорелась надпись.

Нажатием кнопки астронавт обновил показания ПУСМ. Загорелась надпись:

— Пеленг неустойчив. Большой разброс. Точное десантирование не представляется возможным!

Нужно было опускаться ниже.

Скрипя зубами, Гликенхауз повел джойстик еще дальше. Частота вибрации усилилась, черты кабины приобрели расплывчатые очертания. Фонарь окончательно забился песком. Шатл зарылся в него носом.

Девять километров.

Восемь. Первый полет и сразу рекорд! Подумал Гас.

И тотчас показания ПУСМ:

— Сигнал пеленга неустойчив. Точное десантирование невозможно.

Одним движением Гас откинул забрало шлема. Показалось, что он попал в ад. Тряска, грохот, свист окончательно вышедшей из строя радиостанции.