Соседские войны (СИ) - Чар София

«Фу, паскудство, что за ночь?» – подумала я, мрачно отодвигая в сторону тихо скрипнувшую дверь, но с высокого порога в другую комнату так и не ступила.

В первое мгновение задрожали руки, заплясал свет от телефона, который я держала в руках. Тот самый свет, что выхватил из темноты черную фигуру в капюшоне. Разом пересохло горло, вспомнилась религия и подогнулись ноги. Чувствуя, что не могу сделать и шага, я успела попрощаться с жизнью и дурным басом заорала что было духу:

– О, Боже!..

И пока я морально готовилась грохнуться в обморок, что-то пошло не по плану. Мрачная темная фигура вдруг совершенно не мрачно дернулась и завертелась круг оси. Эм, Голливуд меня к такому не готовил! Это что, клуб веселых и отходчивых в моем лице изобрел новый способ борьбы с нечистой силой?

В тот момент, когда эти мысли носились в одной половине сознания, вторая как-то отвлеченно начинала понимать, что никакого черного капюшона на фигуре нет, и не такая уж она и мрачная, да и высотой не поражает.

– Ты чего орешь? – испуганный голос Дины окончательно разрушил всю мистику атмосферы.

Колени, что и без того подгибались, разом отказались служить, и я просто сползла на пол, давясь истерическим хохотом. Ежики пушистые, вот это встреча, вот это призрак!

И все это не выглядело бы так глупо, если бы мой «призрак» вместо того, чтобы успокаивать меня, не расхохотался в ответ. Смех, сперва звучавший так сдавленно, уже скоро просто грохотал, и успокоиться мы не могли. Вернее, поначалу мы, казалось бы, успокаивались, но потом посмотрели друг на друга в свете фонарика, и хохот снова подступил к горлу.

Уже скоро я почувствовала, что болят не только живот и щеки, но и грудь. Понимая, что еще немного, и просто тресну от хохота, я попыталась встать на ноги и скрыться в комнате, но не вышло. С новым взрывом хохота я рухнула на порожек и оттуда продолжила дорогу уже ползком. Судя по звукам, Дина за моей спиной просто сползла по стенке, которой придерживалась, на пол от смеха.

Хотите универсальное средство от призраков? Записывайте рецепт: доводите дух до смеха, периодически подогреваете градус абсурдности, и вуаля – призрак обезврежен! Главное, самому не обезвредиться вместе с ним.

Добравшись на четвереньках до кровати, я с трудом забралась на нее и накрылась с головой подушкой, только бы не слышать хохот Дины. Этому дурику только дай повод посмеяться – захохочет и захохочется. Сколько так лежала, не знаю. Постепенно удалось успокоиться и мне, и Дине, затих понемногу дом, и я, вернув подушку под голову, начала дремать,

В этот момент в полной тишине вдруг раздался звук. Скрежет острых когтей о дерево, который я только недавно слышалазадверью.

«Так, Маша, ша!» – с трудом подавляя желание зарыться под одеяло с головой, я все же осторожно поднялась на локтях, оглянувшись на открытую дверь, от которой и раздавался звук.

В первое мгновение я пожалела, что не нырнула под одеяло, во второе тоже, а в третье…

– Ворон, зараза, брысь! – раздраженно рявкнула я, бросив в сторону нагло горящих огоньков тапочек. Судя по негодующему мявку, попала.

Вот вам и вся деревенская мистика: две дуры-девки да котик-гад.

Глава 4. Ой чий то кінь стоїть, зубами клацає…

«О-о-ой, чий то кінь стоїть, зубами клацає…»

Раскаты сильного красивого голоса порадовали бы любого народника, но совершенно не вдохновили меня.

– У-у-у, изувер! – погрозив кулаком в сторону дома, из-за которого раздавалось пение, я мученически распласталась на кусте смородины.

Переплетение тугих веток отлично удерживало мои пятьдесят с весомым плюсом.

– Машка, хватит волынить!

Возмущение сверху, из густых зарослей яблони, где тоже проводился активный сбор урожая, вдохновил мало.

– Андрюх, отвяжись, а? – вяло предложила я, за что чуть не схлопотала по темечку засохшим яблоком.

– Андрей Михайлович, уйми свои таланты! – не менее возмущенно рявкнула Дина, по которой едва не попало то самое яблочко.

Фыркнув, Михайлович захрустел ветками, взбираясь выше. Мне же ничего не оставалось, кроме как потянуться за дежурной горстью ягод, испытывая острое желание выкорчевать проклятые заросли. Сэкономленные несколько сотен совсем не грели мои исцарапанные руки и сгоревший на солнце нос, но озвучивать возмущения я уже не рисковала. Кто сказал, что инквизиция осталась в далеком прошлом? Скажите родственникам, что дача – бесполезное и травмоопасное зло, и вас немедленно предадут анафеме и самым ужасным пыткам. Куда там дыбе – попробуйте вскопать огород после того, как по нему всю осень бодро гарцевало стадо буренок местного фермера, и поймете, что застенки инквизиции не так уж страшны.

Чувствуя себя рабом с ненормированным рабочим днем, я с остервенением принялась дергать несчастные ягоды, бормоча под нос проклятия на голову всех. Досталось и Андрюхе, что то и дело стряхивал на нас пожухлую листву с обломками веток, и Сереге, который сейчас изображал Пикассо в панамке, разукрашивая забор, и даже Дине. По сути, ей-то ни за что, просто попала под горячую руку.

Фитнес-клуб «Садочек» грозил затянуться до глубокой ночи, и фиг бы инструктор-папа дал маврам отдохнуть. Но на наше счастье судьба решила дать нам передышку, ниспослав спасение.

– Девчата, хватит уже, давайте в дом! – голос мамы раздался совершенно внезапно, из-за чего я едва не выронила почти полное ведерко с ягодами.

– Идем! – радостно воскликнула я, без всякого смущения сминая ветки, только бы быстрее оккупировать душ.

Возмущенного ворчания Андрея по поводу «девчат» я уже не слышала, стремительно мча вперед к цели.

Как оказалось, мчала зря, душ уже был прочно занят нашим Пикассо.

– Ну, что за собака ты такая… – уныло протянула я, обнимая ведерко со смородиной. Вот она, заслуженная кара небесная за неуважение к ближнему.

– О чем, черешня, шелестишь? – меланхолично раздалось из-за двери, вызывая острое желание отвесить кому-то пинок.

– О водичке и мочалке. – мрачно бросила я, понимая, что освободится душевая не скоро.

– И со мной пошла бы? – вкрадчиво поинтересовались под соблазнительный шелест воды.

– Пошла бы! – все так же мрачно согласилась я.

Еще бы! Учитывая, как часто нас посылают по одному и тому же направлению, сходить туда с ним нужно обязательно. Не расстраивать же местных навигаторов.

– Еще чего, не по тебе розочка цвела! – фыркнул нахал и затянул уже знакомый шлягер о несчастном лошадкине.

Понимая, что этого гада не переспорить, я выругалась и уныло поплелась обратно к дому. Если уж отомстить оккупанту не удалось, хотя бы урожай сдадим на руки рабовладельцу.

– На костре-е-е моя ведьма сгорела в огне-е-е…

Дурной вой, в котором с большим натягом можно было опознать пение, мог стать кошмаром для любого соседа в многоэтажке. Но, к счастью для всех, одним из немногих плюсов дачи значился «размеры участка». Не сказать, что были они огромны, и нас не было слышно, но возможность бросить что-то в представителей современной эстрады они существенно понижали.

– В огне-е-е… – заунывно вывела я, с удовольствием отхлебнув остывшего чая.

Ближе к вечеру жара спала, парни были посланы в магазин, а мы с Диной ушли в прочную оппозицию по отношению к узаконенной власти и отгородились от нее тарелкой с арбузом. И сколько бы власть в лице отца не давила на совесть оппозиции, мы свои рубежи не сдавали и на прополку идти отказывались. Отчаявшись приструнить распоясавшихся подчиненных, отец махнул на нас рукой и устроился за баррикадой, отвоевывая у нас кусок арбуза.

– Вот чего вы сидите, девки? Ни поработать, ни парня поймать. Пошли бы на дискотеку местную, подцепили бы.

Попытка пристыдить нас возымела прямо противоположный эффект. Подавившись последним глотком чая, я громко кашлянула. Ну, так-то я не спорю, подцепить можно и «кого» и «чего», да так, что потом и распрощаться был бы рад, да не выйдет.