Нежданное счастье - Сьюзен Дай

И все это за каких-то несколько часов.

Что же может произойти с ним за две недели?

Глава 4

Глаза, которые Дэниел увидел, когда проснулся на следующее утро, были синими. Очень синими.

Глаз было шесть.

Он поморгал. Лорен и Аманда сидели, поджав ноги по-турецки, перед диваном. Малыш — Рори, догадался Дэниел — нетвердо стоял прямо перед лицом Дэниела; его глаза внимательно изучали его. Ребенок был прелестный, с нежными светлыми кудряшками, пухлыми щечками и такими же сверкающими, как у Марии, глазами.

У всех троих мордашки были измазаны шоколадом, и Дэниел догадался, что они уже добрались до своих пасхальных корзин. Девочки все еще были в ночных рубашках, на Рори не было ничего, кроме памперса.

Внезапно малыш своей пухленькой ручкой схватил Дэниела за волосы и дернул.

— Ай! — вырвалось у Дэниела. У карапуза отличная хватка!

Ребенок засмеялся, но не отпустил. Девочки тоже рассмеялись.

Мария примчалась со стороны кухни в тот момент, когда Дэниел, неудобно вывернув голову, пытался разжать пальцы ребенка. Она рванулась ему на помощь.

— Рори! Отпусти! — потребовала Мария. Высвободив его пальцы, она неодобрительно взглянула на всех троих детей. На секунду она привычно прикусила нижнюю губу. — Простите, что они разбудили вас, — сказала она Дэниелу. — Девочкам не терпелось получить их корзины. Я просила их не шуметь. — Она покачала головой. — Я не видела, что Рори пошел за ними.

Рори снова потянулся к Дэниелу, и Мария подхватила его на руки. Этот материнский жест ничуть не уменьшил желания Дэниела, которое мгновенно возникло, как только Мария оказалась в поле его зрения.

Потирая свою голову в том месте, где пострадал его скальп, Дэниел разглядывал Марию. Она была в том же пушистом синем халате. И выглядела все так же великолепно. Он был рад, что одеяло закрывает нижнюю часть его тела.

— Все в порядке, — произнес Дэниел, плотнее заворачиваясь в одеяло. Он взглянул на часы: — Все равно уже пора вставать.

Его ждали дела. Он должен найти агента по недвижимости, определить готовность дома к продаже, проанализировать будущее магазина…

— Но вы же в отпуске, — напомнила Мария. Удивленно подняв брови, она смотрела на Дэниела. Господи! Неужели этот человек не знает, как остановиться?

Нет, решила она. Наверняка не может. Казалось, он сейчас выскочит из постели и начнет просчитывать сделки по пути к столу с завтраком. Квентин был точно таким же — неспособным расслабиться, сделать перерыв.

И постоянный стресс убил его.

— Это деловой отпуск, — сказал Дэниел, усаживаясь. Дети все еще тихонько наблюдали за ним, а распростертый на диване, он чувствовал себя уязвимым.

Появление главы семьи Баррет выбило его из колеи. Не совсем представляя, как вернуться в норму, он решил, что лучше всего одеться и поскорее заняться делами.

— Похоже, вы придаете гораздо большее значение деловой его части, — сказала Мария с сожалением в голосе и покачала головой.

— Нужно переделать много дел, — просто ответил Дэниел.

Мария расценила это как намек, что ее собственная работа на этом закончилась. Заставить Дэниела отвлечься и нюхать розы в Грэнбери будет не так уж просто. У него определенно есть проблемы.

— Но вы должны хотя бы позавтракать, не правда ли? — с улыбкой предложила Мария. — Холди готовит черничные оладьи. — За ночь она так и не придумала новых способов убеждения Дэниела в ценности старого дома.

За неимением другого плана она решила проложить путь к сердцу Дэниела через его желудок. Она подумала, что горячая, вкусная домашняя еда в старинной кухне — это хорошее начало кампании по приобщению Дэниела к наследию предков.

— Черничные оладьи? — Воображению Дэниела предстала дымящаяся гора пышных оладий. Он обычно завтракал холодными хлопьями. Это было быстро, питательно и полезно. Черничные оладьи были неспешными, сладкими и непрактичными.

Немного похоже на Марию, неожиданно подумал он. Ему следовало упаковать свои вещи и отправляться прямиком в квартиру над магазином. Он мог бы позавтракать в кафе по дороге. Это было бы что-то остывшее, отдающее картонной упаковкой.

Нечто, совершенно не похожее на Марию.

— Пойдемте, дети. — Мария прервала его размышления, подталкивая детей в сторону кухни. — Нужно оставить Дэниела одного. — Она дошла до холла, девочки шли следом за ней. — Мы приготовим вам место, — сказала она.

Они исчезли в кухне, и теперь до него доносилось только отдаленное детское щебетание. Дэниел смотрел им вслед.

Место.

Это было всего лишь общепринятое выражение, простая фраза. Тем не менее почему же возможное «место» в окружении семьи Марии вызвало у него это непонятное ощущение тепла?

Вскоре Холди водрузила дымящееся блюдо черничных оладий в центр дубового кухонного стола.

— А Дэниел не придет? — спросила пожилая женщина, усаживаясь за стол напротив Марии. Обе девочки потянулись за оладьями, а Рори требовательно стучал кулачком по подставке у своего детского стульчика.

Место Дэниела оставалось пустым.

— Наверное, не придет, — сказала Мария, нарезая для Рори оладью на маленькие кусочки. Она положила их на его тарелку, и он тут же набил ими рот.

Мария уже рассказала Холди о разговоре с Дэниелом прошлой ночью и знала, как оптимистично восприняла это Холди. Первоначальное недоверие сменилось у старушки надеждой. Мария не хотела разочаровывать Холди или детей, хотя тревога ее не улеглась. Она не хотела давать семье несбыточную надежду.

Движение двери привлекло ее внимание. Дэниел вошел в кухню; его темные волосы были все еще мокрыми после короткого душа. Исчез растрепанный соня из гостиной. Только что проснувшийся, он выглядел более доступным. Даже похожим на обычного человека.

Сейчас, в своем темном в тонкую полоску костюме и красном галстуке, он снова был только деловым. Мария подумала: есть ли у него вообще другая одежда? Он надел костюм к завтраку, с ума сойти! Она почувствовала, что они все выглядят как-то по-детски неряшливо в ночных рубашках и халатах. А на малыше вообще только подгузник.

Хотя нет, на Рори теперь были еще и крошки от оладий. И шоколадная улыбка.

Мария представила, что Дэниела вырастил инструктор по строевой подготовке. Его родители, решила она, должны были быть полной противоположностью Паркеру. Совершенно не верилось, что они родственники. Она знала, что ее домашнее хозяйство не соответствует очевидной дисциплинированности Дэниела. Ей нравилось, когда в доме есть некоторая небрежность. Она достаточно хлебнула глупых правил разных людей, пока росла в приемных семьях.