Там, где умирают корабли - Уильям Дитц

Чтобы предотвратить это, организм должен быть удален из тела мальчика ровно через три года. Поскольку организм будет сопротивляться, его придется предварительно убить специальными препаратами.

Хотя раса Траа знала состав препаратов, имела их и обязалась через три года раскрыть свои секреты, ученые «Орр энтерпрайзес» уже сейчас вовсю трудились над расшифровкой формулы, на случай неожиданных осложнений.

Таким образом, Джейсон оказывался залогом того, что Орр сдержит свое слово. Для Траа это было очень важно, ведь они давали больше чем половину средств, необходимых для выкупа «Врат Мескалеро». Залог был нужен и потому, что они не хотели публичной огласки того, что они контролируют сквозные тоннели, во всяком случае, до тех пор, пока вся Конфедерация не перейдет окончательно под их управление.

Нет, не этого хотел Орр для своего сына, любой отец не пожелал бы такого. Но жизнь научила его: нет ничего постоянного, и за успех надо бороться снова и снова. Как и у того симбиота, у «Орр энтерпрайзес» был небогатый выбор: или компания найдет дополнительные ресурсы и получит шанс развиваться, или останется такой, как есть, и в конце концов погибнет. Первое звучит чертовски лучше второго. Бизнесмен улыбнулся под своей стерильной маской. Робот стянул края разреза и наложил швы.

Ленч прошел плохо. В этом не было ничего нового, равно как и в разочаровании, которое испытывала Натали. Уж кто-кто, а она знала своих родителей! Но всякий раз девушка ждала, что они переменятся, станут взрослее, что ли, и искренне заинтересуются ее судьбой. Ничего подобного! Как только тарелки были убраны со стола, беседа тут же перешла от поверхностных разговоров о ее службе к лопнувшему проекту создания новых земель и к тому, чем это оборачивалось для всей их компании.

Не просто их компании, как подчеркнула мать, а в том числе и ее компании, поскольку и Натали, и Дорн при рождении получили в ней доли, а со временем унаследуют полностью.

Так или иначе, скоро стало ясно, что действительной целью ленча было сообщить Натали о намерении родителей взять кредит, для чего был нужен отпечаток ее большого пальца в соответствующих картах. Отпечатка Дорна не требовалось, поскольку он еще не достиг восемнадцатилетнего возраста.

После ленча они втроем поехали в Орр Тауэрс, двойной небоскреб, который был выше всех остальных строений Фортуны и символизировал богатство и силу их владельца.

Воссов встретили там с пышностью, подобающей их положению в обществе. Хотя Мэри и Говард потеряли все корабли, но они все еще владели сквозным тоннелем, а значит, теоретически оставались богатыми людьми.

Скоростной, только для руководства, лифт возносил их на вершину небоскреба. Натали второй раз за день пожалела о том, как она выглядит, особенно в присутствии матери, у которой сшитый на заказ деловой костюм, а также золотые украшения и маникюр были безупречны. Дочь вздохнула. Она даже здесь не смогла обойти мать.

Наконец лифт остановился, двери открылись. Карнэби Орр был предупрежден о приезде Воссов и вышел к ним навстречу. Он пожал им руки, сказал пару комплиментов и провел в свой роскошно обставленный кабинет, откуда открывался вид на Бухту Открытия. Натали было видно, как какой-то независимый купец зашел на посадку, чиркнул по белым гребням волн и тяжело плюхнулся на воду, окутавшись паром и брызгами. Как бы ей хотелось быть там! Но кто-то окликнул ее по имени, и она была вынуждена сесть.

Обе стороны знали, чего они хотят, и им не терпелось перейти к делу. Мэри перехватила инициативу.

— Вы знаете, зачем мы пришли, — сказала она. — Ваша холдинговая компания вместе с подведомственными ей другими компаниями в течение примерно шести месяцев скупают по частям нашу собственность — компанию «Восс Лайнз».

Орр пожал плечами:

— Собственность была выставлена на продажу и понравилась нам. Исключительно деловые соображения, ничего личного!

Мэри Восс не смогла бы себе представить что-либо менее личное и знала, что Орр думает так же, но она понимала его позицию. Промышленник не сделал ничего, чтобы разорить «Восс Лайнз», все это — дело ее собственных рук.

— Конечно! Мы и сами всегда так считали и считаем. Потому-то и пришли к вам: Говард и я хотим предложить нечто весьма интересное для обеих сторон.

Орр знал, к чему она клонит, равно как и знал свой ответ, однако он выдавил улыбку:

— Я люблю взаимовыгодные предложения и внимательно слушаю вас.

Натали смотрела, как ее мать навязывает свое предложение, объясняет, как этот кредит поможет компании «Орр энтерпрайзес», и намеренно снижает необходимость этого кредита для них самих. Кроме того, она обещала Орру и коды, обеспечивающие скидку при уплате пошлины, и режим наибольшего благоприятствования в портах прибытия, что сведет до минимума межрейсовый простой судов. Это было великолепное выступление, и оно сработало бы, будь Орр заинтересован в их предложении. Он дождался, пока Мэри закончит, восхищенно покачал головой и сказал:

— Отличное предложение! Заманчивое предложение! Но я-то имею в виду совсем другое.

Его встречное предложение было кратким, конкретным и сводилось к тому, что он и его анонимные партнеры готовы купить тоннель «Врата Мескалеро» полностью и за весьма приличную сумму, при условии, что семья Воссов получит основную сумму сразу по оформлении сделки, плюс существенные ежегодные выплаты в течение двадцати лет.

Сумма была огромной. Натали онемела от изумления, когда ее мать не просто отказалась от предложения, но отнеслась к нему как к личному оскорблению. Мэри вскочила, зрачки ее сузились от гнева,

— Переход в два раза дороже того, что ты предлагаешь, и тебе это хорошо известно! Но дело даже не в этом. Он не продается — ни сейчас, ни позже, и уж особенно тебе! Всего хорошего!

Лифт спустил их на первый этаж, и они вышли на улицу. Мэри буквально кипела от гнева. Натали хотела было спросить, как дела у Дорна в школе, но родители отправили ее восвояси, чмокнув на прощанье в щеку. Им не терпелось отправиться туда, куда они ее никогда не пускали, — в свою штаб-квартиру, чтобы обсудить, как действовать дальше.

Разочарованная и более чем огорченная, Натали вернулась в Вольный порт и забралась в погрузчик. Робот был высотой футов двадцать. Когда-то он был покрашен оранжевой краской, которая теперь выцвела и облупилась под действием соли, ветров и постоянной работы. Но машина стояла так, что, сидя внутри, Натали могла видеть всю бухту.

Она навела оптическую систему машины на корабль своих родителей, чтобы посмотреть, как он взлетит. Швартовы были отданы, двигатели запущены, консоли отстрелены. Закипела вода, и пар окутал судно, когда оно начало разбег. Прошло пять или шесть секунд, прежде чем корабль вышел из этой завесы и рванулся в небо.

Они не пролетели и тысячи футов, когда первый взрыв потряс корпус корабля. Затем — еще один, а потом и последний, третий. Маленькое солнце вывело из строя оптическую систему, с помощью которой Натали наблюдала за кораблем. Взрывная волна разбила 246 закаленных стекол у Орра и десятки тысяч простых стекол в домах города Фортуна. Грохот взрыва был слышен в радиусе пятидесяти миль.

Обломки еще падали в воду, когда Натали поняла, что родители погибли, что она осталась одна и что больше ничего не будет по-прежнему.

5

Только рискуя, можно добиться цели.

ПЛАНЕТА НОВАЯ НАДЕЖДА

Дорн был готов еще за час до назначенного времени, но он все равно заставил водителя ждать четверть часа. Этому он научился у матери. Мэри Восс считала, что небольшое опоздание придает ей значительности, хотя и так значительнее нее трудно было найти человека.

Довольный, что лимузин ждет и водитель уже беспокоится, Дорн в последний раз взглянул на себя в зеркало и остался вполне доволен: черные волосы, карие глаза, жесткий отцовский подбородок. Симпатичное, можно даже сказать красивое, лицо.

Костюм, полученный в последней посылке от родителей, как раз подходил к случаю. Правда, он был слегка тесноват в плечах, но зато вполне соответствовал стилю того человека, каким Дорн себя видел в мечтах. Он надел белую рубашку и застегнул ее золотой булавкой с логотипом компании «Восс Лайнз». Короткая, до пояса, куртка была щедро расшита золотыми галунами. Черные брюки и начищенные до блеска короткие сапоги довершали наряд.

Дорн пощупал пачку денег во внутреннем кармане, проверил купюру в пятьдесят кредитов за голенищем правого сапога и напоследок еще раз оглядел комнату, которая теперь стала его домом, как раньше была им школа.

Закрыв дверь, Дорн на всякий случай подергал ручку, чтобы убедиться, что дверь заперта, спустился в холл и, помахав рукой портье, вышел на улицу. Воздух был теплым и очень сырым. Дорн посмотрел, нет ли поблизости Рали, но того не было видно.