Кровь хрустального цветка - Сара А. Паркер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Определенно следовало уйти в тот же миг, как Рордин сюда заявился.
– Как я уже сказал, ты – загадка. А люди боятся загадок, Орлейт. Они начинают все искажать, лишь бы придать происходящему смысл. Не хватало, чтобы на моей земле и дальше царил раздор. – Рордин подается вперед, ставит локти на стол, сцепив руки в замок. – Мне нужно, чтобы они увидели, что ты – это просто ты. И ничего больше.
Желудок вдруг тяжелеет, меня вот-вот стошнит медовыми булочками прямо на стол.
Просто я.
Ну да.
Опускаю взгляд в тарелку, сглатываю комок желчи, подкативший к горлу.
– Ненавижу толпы.
Произношу слова тихо, но четко. Их цель – дать отпор кружащему хищнику.
Впрочем, это не совсем верно. Мне нравятся толпы, пока я наблюдаю за ними издалека.
Но Рордин говорит, что я должна стать их частью.
– Я известил тебя сильно заранее. Не обязательно оставаться на балу долго, но присутствовать ты будешь.
С тем же успехом Рордин мог бросить меня на произвол судьбы в лес, чтоб меня пожрала заживо древняя листва. Это он тоже способен устроить.
В конец концов, я его подопечная.
Это я вторгаюсь в его жизнь, а не наоборот, поэтому мне и правда следует стараться быть посговорчивей. Бал меня не убьет, а вот пинок за Черту безопасности – вполне.
– Еще что-нибудь? – цежу я, отдирая ногти от истерзанных ладоней.
У Рордина трепещут ноздри. Самую малость, но я замечаю.
– Я поручил портному сшить тебе… – он прочищает горло, – платье.
Пялюсь на него, широко распахнув глаза.
Бейз тихонько хмыкает, и я ловлю себя на сожалении, что на столе не лежат ножи и вилки, которые я видела в книгах с картинками, – утварь, которую Рордин запретил держать в замке. По всей видимости, когда я была маленькая, звук их скрежета по посуде заставлял меня свернуться калачиком под столом с хлещущей из носа кровью, но ими было бы очень удобно пырнуть этих двух мудаков, чтоб так явно не веселились на мой счет.
– Его помощница готова снять с тебя мерки в полдень и сделать выкройку.
Прелестно. Еще одна пытка.
– Дольси всегда меня колет. А Говард не может?
Он еще ни разу не пустил мне кровь, когда подгонял штаны. У него нежные руки. А вот Дольси…
Уверена, у нее на меня зуб.
– В полдень в портновском крыле тебя будет ждать Дольси.
Уже открываю рот, но простой наклон головы Рордина, почти кошачье движение, заставляет слова застрять, не миновав губ.
Резко выдыхаю и смотрю на закрытые двери, дрыгая под столом ногами.
Мне нужно убраться отсюда.
– Все? – Интересуюсь, не глядя, и понимаю, что Рордин кивает, по тому, как спадает между нами напряжение, будто кто-то взял клинок и разрубил эту связь.
Подхватываю с пола сумку и стремительным шагом по прямой удаляюсь в поисках глотка свежего воздуха для окаменевших легких и по пути утаскиваю с тарелки Бейза яблоко.
– Эй!
– Сам ты эй, – бормочу я.
Вместе с каждым полным разочарования движением бедер покачивается тяжелая копна моих волос.
– Я думал, ты ненавидишь яблоки!
Двое крепких слуг распахивают двери, и меня окутывают лучи солнца. Сверкаю через плечо ухмылкой.
– Их любит Кай, – подмигиваю я Бейзу и, выходя, слышу, как ворчит Рордин.
Глава 4
Орлейт
По запахам, которые доносятся с кухни, всегда можно определить время суток.
В полдень властвует сочная, томящаяся дичь. Вечер наполнен обжаренными на огне корнеплодами и яркими приправами. Ночью в воздухе витают кислые нотки маринадов или сладость засахаренных ягод, что превращаются в желейное варенье. А по утрам, как сейчас, доносится дрожжевой аромат свежеиспеченного хлеба…
Мое любимое время суток.
Осторожно просачиваюсь на шумную кухню, бурлящую веселой болтовней. Сюда часто заглядывают незнакомцы из лесных общин и племен, которые доставляют фрукты и дичь, и за годы я научилась действовать с оглядкой.
Всегда.
Спасает от чужих взглядов и шепота, который не бывает достаточно тихим.
Лекс, первая помощница, по локоть в тесте вовсю с ним борется. Она одаривает меня дружелюбной улыбкой, от которой озаряются ее глаза цвета морской волны.
– Все чисто.
Улыбаюсь в ответ.
Все остальные понимают, что я не желаю ни на шаг ступить за пределы своего безопасного, привычного существования.
Пузыря, что меня защищает.
Вдыхая полной грудью аромат сдобы, я прохожу дальше в комнату, таящую в себе сердце замка – женщину с раскатистым смехом, способную скрасить ваш день своими полезными рецептами.
Беру с маленькой тарелки у очага дымящуюся булочку, разрываю мягкое, упругое тесто на две части. Провожу пальцем по комку корично-орехового масла, размазываю его по выпечке и от души откусываю.
– Утро доброе, девчушка! – кричит Кухарка, и я, развернувшись с набитым ртом, машу ей в ответ рукой.
Розовые с прожилками серебра волосы Кухарки собраны в тугой пучок, карие с рыжинкой глаза радостно поблескивают. Покачивая полными бедрами, она ставит на плиту большую медную кастрюлю так, что через края хлещет вода.
С тарелкой в руке я огибаю кухню, чтоб шмыгнуть в подвал, полный мешков зерна, головок созревающего сыра и здоровенных бочек вина. Мягко коснувшись коленями холодного камня, ставлю тарелку рядом и протягиваю руку к круглому воздуховоду в стене. Извлекаю оттуда цапалку – мышеловку, сделанную из выдолбленной ветки дерева, некоторого количества свернутого металла и капельки изобретательности.
Поднимаю ее, заглядываю в малюсенький глазок – такой, что пролезет разве что нос грызуна.
В другом конце ловушки свернулась калачиком крошечная перепуганная мышка, которая, очевидно, питает столько же любви к корично-ореховому маслу, сколько и я.
– Сегодня не твой день, – бормочу, открывая задвижку и поднимая крышку, после чего просовываю руку внутрь и достаю извивающуюся живность за хвост.
– Жирненькая? – интересуется сзади Кухарка, от звука ее теплого, грубоватого голоса меня мгновенно затапливает облегчением. – У меня тут здоровенный паразит в мешке дыр понаделал, надеюсь, это ты его изловила.
– Обычная, – отвечаю я, глядя, как бедняжка раскачивается взад-вперед в попытках извернуться и укусить меня.
Кухарка разочарованно хмыкает, а я, порывшись в сумке, достаю банку с отверстиями. Откручиваю крышку одной рукой, опускаю мышь внутрь и сразу же закрываю обратно. Затем размазываю остатки масла по внутренней стенке цапалки и возвращаю ее обратно в дыру.
– Есть пожелания? – спрашивает Кухарка, и я улыбаюсь, бросая на нее взгляд через плечо. – Лучше выдавай-ка их пораньше. В ближайшие недели кухня будет по уши в работе. У нас
