1905 год. Прелюдия катастрофы - А. Щербаков

Позже устроили и подкоп под Малой Садовой, по которой Александр II ездил в Михайловский манеж. Все это требовало огромных трудовых затрат (да и денежных тоже) с минимальными шансами на успех.

Особняком стоит покушение Степана Халтурина, пытавшегося взорвать императора прямо в Зимнем дворце. Тут что интересно? А то, что охрана царя была ниже всякой критики. Халтурин устроился столяром во дворец, хотя в это время находился в розыске! (Он уже достаточно потрудился на ниве революции.) Мало того: он умудрился протащить во дворец около 8 пудов (128 кг) нитроглицерина (разумеется, частями). Это обстоятельство позволяет некоторым историкам выдвигать различные конспирологические версии. Называют имена тех, кто будто бы направлял террористов, в том числе и наследника — будущего Александра III или чиновников, которые стояли за ним. Какой в этом смысл? Александр II был женат вторым браком на графине Екатерине Михайловне Долгоруковой и собирался ее короновать. После этого их сын Георгий Александрович являлся бы наследником престола. Но ведь имелся цесаревич Александр Александрович, который в этой ситуации оказывался ни при чем. То есть, имелся повод для гражданской войны. Такой расклад очень многим не нравился. Можно рассматривать и подобную экстравагантную версию.

Но на самом‑то деле всё обстояло куда проще. В Зимнем дворце творился форменный бардак, особенно в отсутствие царя. Многочисленный персонал устраивал в служебных помещениях дворца пьянки с приятелями и девицами «со стороны». Дело доходило до того, что иные подгулявшие товарищи просто шли во дворец к знакомым переночевать, чтобы не тащиться домой! Куда уж дальше.

Взрыв прогремел 5 февраля 1880 года. Комната Халтурина находилась под царской столовой, что облегчило ему задачу. Принц Александр Гессенский так вспоминал об этом террористическом акте: «Пол поднялся, словно под влиянием землетрясения, газ в галерее погас, наступила совершенная темнота, а в воздухе распространился невыносимый запах пороха и динамита. В обеденном зале прямо на накрытый стол рухнула люстра».

Описывая эти события, обычно заостряют внимание на том, что Александр II задержался и взрыв застал его в коридоре, на подходе к столовой. Но это не слишком важно. Дело в том, что мастерская (она же жилая комната) Халтурина находилась в подвале, а столовая — на втором этаже. Так что силы взрыва все равно не хватило — в полу образовалась всего лишь трещина. Зато убило 11 человек солдат Лейб — гвардии Финляндского полка, которые находились в караулке на первом этаже, под столовой. Кстати, после этого теракта все перекрытия между первым и вторым[17] этажом блиндировали — положили стальные листы.

Развязка наступила 1 марта 1881 года. Готовя это покушение, террористы предпочли более простой вариант — поставили метателей бомб. Это, конечно, тоже требовало подготовки — надо было отследить маршруты и время передвижения царя. Тем временем жандармы начали наступать народовольцам на пятки — так, был арестован один из лидеров «Народной воли», Андрей Желябов. Но террористы все‑таки успели.

На этот раз все получилось. Во многом опять же оказалась виновата бездарная организация охраны.

К. П. Победоносцев так прокомментировал события:

«Желябов был уже арестован; на Малой Садовой сильно подозревался подкоп… Раздался первый взрыв… Что же делают охранители? Один хватает и тащит злодея, другой подбегает к государю сказать, что злодей пойман. Им не пришло в голову, что подобные покушения не ограничиваются одним метательным снарядом и что поэтому первым делом надобно удалить от государя всех посторонних. Так поступил агент, сопровождавший Наполеона, после взрыва орсиньевской[18] бомбы».

Именно таким образом поступают теперь все телохранители. А ведь опыт имелся и тогда — Победносцев, никогда не служивший ни в армии, ни в полиции, оценил всё правильно. А то, что на Александра II идет охота, знали все. Но тогдашним чинам так и не пришло в голову проработать с охранниками действия в случае попытки покушения. Ну не было тогда среди жандармов профессионалов!

Итак, своей цели народовольцы добились.

Существует стойкий миф, что террористы помешали Александру II дать народу конституцию. Он, дескать, чуть ли не в тот же день собирался подписать соответствующий Указ. Это стало общим местом. Только вот почему‑то никто и нигде не приводит положений этой несостоявшейся конституции. Почему, бы это? Да потому, что никакой конституции не было!

Вообще‑то речь идет о так называемом «проекте Лорис — Меликова». Граф М. Т. Лорис — Меликов, министр внутренних дел, был сторонником проведения некоторых либеральных реформ. В чем же заключался этот проект?

Да всего лишь в том, что при обсуждении некоторых законопроектов допускалось участие небольшого числа выборных от земств и крупных городов. При этом как принятие законов, так и законодательная инициатива оставались монополией правительства. Да и к каким законопроектам привлекать «общественность», а к каким — нет, решал царь. К конституции, то есть к основному закону, которому должен подчиняться и император, это не имеет никакого отношения!

Другое дело, что вокруг этого проекта поднялся невероятный шум. Романтично настроенные либералы называли его «первым шагом к конституции». Ну хотелось людям в это верить! Либералам вторили сторонники абсолютной царской власти — им проект как раз сильно не нравился, а слово «конституция» в их устах было ругательным. Хотя, повторяю, никаких оснований для таких заявлений не было. Проект Лорис — Меликова — это обычная политическая игра, попытка немного «выпустить пар».

Как водится, в результате поднявшегося шума уже никто ничего не понимал. А совсем в иные времена умеренные либералы, во время полемики с революционерами, раскрутили этот миф: дескать, если бы не бомбисты, мы жили бы при конституционной монархии.

После убийства Александра II соответствующие службы бросились отлавливать народовольцев, благо те при подготовке теракта очень наследили. Практически все причастные к акции вскоре оказались за решеткой. Тем не менее, «Народная воля» отнюдь не была разгромлена.

Исполнительный комитет смог осуществить в марте 1882 года убийство военного прокурора генерала В. С. Стрельникова, имевшего особые полномочия для борьбы с революционным движением в южнороссийских губерниях. Особого смысла в этом не было, кроме демонстрации: мы живы!

Хотя на самом деле организация находилась в очень странном положении. Она была в значительной степени обескровлена многочисленными арестами и к тому же оказалась в изоляции. Многие из тех, кто сочувствовал революционерам, отвернулись от них после убийства императора. Не очень понятно, о чем они думали раньше — своих планов террористы не скрывали. Еще интереснее вышло с «народными массами». Мало того, что никакого всплеска революционной активности не произошло (да и не могло произойти) — в народе стали ходить упорные слухи, что Александра убили «баре», потому что, дескать, царь — батюшка хотел отобрать у них всю землю и раздать крестьянам. На улицах студентам могли элементарно набить морду. Тем не менее, «Народная воля» внушала страх. Она стала своего рода «черным мифом».

Надо сказать, что полицейский сыск в 70–80–е годы работал в России отвратительно. О политической полиции будет отдельная глава, пока же стоит отметить, что кроме общего непрофессионализма добавились еще и инициативы Лорис — Меликова, который различными реорганизациями развалил и то, что имелось. Поэтому никто не знал, сколько всего имеется народовольцев и что они еще могут устроить. Дело дошло до того, что коронация Александра III в Москве откладывалась более двух лет из‑за боязни нового покушения. А ведь некоронованный монарх является, так сказать, не совсем законным.

Директор Департамента полиции В. К. Плеве через арестованных народовольцев зондировал почву: на каких условиях исполнительный комитет согласился бы не возобновлять террор на время коронации? То есть кое — каких успехов народовольцы добились. С террористами собирались вести переговоры! Но тут всё пошло прахом.

Главную роль в крахе «Народной воли» сыграл один из революционеров, Сергей Дегаев.

Этот человек был артиллерийским офицером в чине штабс‑капитана. Из полка его вытурили за неблагонадежность, то есть за увлечение революционными идеями. Некоторое время он являлся студентом Института путей сообщения. (Интересно, что этот институт практически не был затронут революционными настроениями.) Уже тогда Дегаев вступил в организацию «Народная воля», в 1882 году он попал в «святая святых» — в исполнительный комитет, а туда кого попало не брали. Дегаев не имел непосредственного отношения к террору, но занимался устройством типографий, на чем и погорел — в 1882 году его арестовали в Одессе.