Обитель Варн - Райдо Витич

Бэф резко схватил Ойко за шею и прижал к стене:

-- Ты слишком много спрашиваешь! - грянул в лицо. Мебель в зале чуть дрогнула от его голоса. Варн покаянно опустила взгляд:

-- Прости, прости, это ревность.

Бэф отпустил подругу и отвернулся, потеряв к ней интерес. Для него она вышла из замка, уехала навсегда лет триста назад.

Ойко проплыла к выходу, но прежде, чем выйти, обернулась и прошептала ему в спину:

-- Ты все равно вернешься ко мне. Ты всегда возвращался. Так устроен мир - молодые гибнут. У них мало шансов выжить, а у нас, фактически, ни одного - умереть...

Бэф не пошевелился, и она, так и не понимая, услышал ли он ее, вышла.

Бэфросиаст посмотрел на звездочку - Саст... Гибкая, стройная, озорная. Приятное времяпровождение.

Мойн? Мойн...Да-да, что-то было, но когда, что - и не вспомнить. Кайсат?... Ах, да, клан Моугри. Было, было...

Прошло и словно не бывало. И разве с Лесс будет иначе, по-другому?

Лесс другая.

Она сидела на карнизе и с любопытством смотрела на конвульсии человечков, что бились внизу, на детской площадке в экстазе от орущего в диссонанс с гитарой голоса.

Рядом приземлился Урва, проследил за ее взглядом и спросил:

-- Хочешь к ним?

-- Я сыта.

-- Не для пищи, для веселья. Познакомишься с людьми ближе. Поверь мне - они настолько забавны, что стоят того, чтоб спуститься на землю.

Последнее Лесс не понравилось, и она невольно поморщилась: стоит ли себя утруждать, если голод не мучает? А наблюдать можно и отсюда.

-- Я серьезно. Незабываемые впечатления, -- заверил Урва, качнувшись к ней с видом змея-искусителя. Лесс, наконец, оторвала взгляд от компании человечков и уставилась на брата, заинтересовавшись словом - незабываемое.

-- Такое бывает?

-- Бывает.

-- И долго буду помнить?

-- Надеюсь, -- пожал тот плечами.

-- Пошли, -- кивнула без раздумий и ринулась вниз.

-- Э-э! Стой! - только и успел крикнуть Урва. Но разве остановишь молодую Варн, которая знакомится с миром и ведает не больше детеныша? Сам виноват - замешкался. А вообще молодая послушна. Сказали - стой! Стоит. Сказали - иди - идет. Сказали - вниз головой в мостовую - ага. Все на уровне инстинктов, зыбкой памяти тела, уже остывшего и отжившего, но только еще рожденного. Но оно не осознает своего рождения, как и не помнит смерти. Так всегда и везде - жизнь приходит через смерть, и материя оплачивает цену души. Детство - любознательно, юность - тороплива, зрелость молчалива и размеренна. Но доживет ли эта Варн до зрелости - огромный знак вопроса, учитывая неординарность ее рождения, которое и сказывается на ней столь плачевным образом.

Урва усмехнулся и поспешил за сестрой, предчувствуя веселье.

Юный мученик гормональных перестроек своего организма перестал колотить по струнам и насиловать связки, увидев появившееся на площадке видение в образе утонченно красивой женщины в черном.

Рыжее взлохмаченное чудо шагнуло к Лесс, оглядело с ног до головы и выдало, склонив голову набок:

-- Оп-с, ля-ля-фам!

Лесс скопировала его небрежную позу и наглое выражение лица, отчего невольно развеселилась. Ее улыбка, видимо, понравилась парню. Он пригладил вихры на голове и отвесил поклон, произнеся самым любезным тоном:

-- Ра-азрешите представиться: Феодосий!

Лесс почудился странный запах, она принюхалась, пытаясь понять, что это? И услышала голос Урва в голове: молоко. Так пахнут неискушенные, юные...

Парень и, правда был не искушен: он зарделся, смутился от столь пристального внимания красивой и явно опытной женщины. Ему очень хотелось выглядеть достойно случаю: немного развязным, немного равнодушным и очень, очень уверенным в себе. Однако, слова вязли на языке, взгляд боялся задержаться на достоинствах фигуры и лица женщины, а руки не могли найти приют, и то терли еще не знакомую с бритвой щеку, то приглаживали волосы на голове, то лезли в карманы. Мысли были сумбурны: даст - не даст, получится - не получится, а ну, его к черту, лишь бы не ушла!

-- Дурак ты, Федя, -- прошептал хриплый голос слева. Лесс повернула голову - у кустов стоял черноволосый парень, года на три старше рыжего. Он смело встретил взгляд Варн и не смутился, не занервничал - усмехнулся и шагнул к ней:

-- Игнат, -- протянул широкую ладонь с четкими витками жизненных линий.

"Пошел ты, пошел ты"!! - разозлился рыжий, почуяв соперника и подхватив Лесс за талию, увлек к компании:

-- Познакомься...

-- Клещ, -- кивнул солист, привстав.

-- Э-э...ну, прозвище у него такое, а вообще - Славой зовут, -- пояснил Феодосий, вновь смутившись, -- а это Катя и ...

-- Владлен Аристархович Кундрыевич-Стопша, -- пробасил дородный юноша, что обнимал девушку.

-- Можно просто - граф Дракула, -- заверил Игнат, усаживаясь на спинку скамейки рядом с гитаристом, прямо напротив Лесс. Та заинтересованно воззрилась на него - что-то в нем было ей по вкусу. Внешность грубоватая и угловатая, взгляд наглый, прямой и бесхитростный. Нет, не это. Он хотел ее - дошло до Лесс, и она, задумчиво щурясь, облизала губы.

"Гад ты, Игнат"! - подумал с яростью Феодосий и встал, загородив собой товарища так, чтоб Варн видела лишь его.

"Помолчи" - попросила мысленно Лесс и вытянула шею, выглянув из-за плеча рыжего. Тот вздохнул, растерявшись и поскреб щеку в раздумьях: "глюки? Допились, пацаны - сами с собой разговариваем, в смысле я сам с собой...а-а"...

"Просила же - помолчи", - повторила Лесс. Феодосий замер, а Варн положила подбородок ему на плечо, в упор уставилась на Игната - что он предпримет, что сделает, как это вообще происходит?

Рыжий забыл, как шевелиться - близость Лесс парализовала его, превратив в неодушевленный предмет - подставку для нужд Варн.

Игнат, не спуская взгляда с девушки, забрал гитару у товарища:

-- Хочешь, я спою про тебя?

Варн с любопытством прищурилась - что ты можешь знать обо мне?

-- Этой песне лет больше, чем моему деду. Наверное, она жила, для того, чтоб ты ее услышала.

Пальцы парня пробежали по струнам, исторгая тоскливую мелодию.

"Тенью крылья за спиной, в облаках плавник луны режет небеса.

Стая скомкана волной - в этом нет моей вины.

Как одиноко плыть в ночи звездной, пытаясь в шквале различить грозном

свет и родные голоса. Берег - голая скала - столь безрадостен приют сердца моего..."

-- Откуда ты знаешь? Кто ты? - воскликнула Лесс и устремилась за ответом, оттолкнув Фодосия. Рука Игната замерла над еще гудящими последним аккордом струнами. Все окаменели, воззрившись в упавшей на площадку тишине на Лесс, как на неоспоримый идеал всех норм человечества со всеми атрибутами, включая нимб, крылья и табличку с параметрами на груди. Но разве Лесс обратила внимание на их реакцию?