Так целует ужасное чудовище… - Юдина Екатерина

Девушка приподняла бровь.

– Вижу, ты храбрости набралась, но, уважаемая Эрин, это ты ее держи при себе. Ты тут никто, чтобы у меня что-либо просить.

– В какой момент нашего разговора тебе показалось, что я у тебя что-то прошу? – меня злила вся эта ситуация. Буквально ввергала в состояние ярости. В прочем, как и Ева со своими горничными, которые после каждой фразы этой девушки задорно улыбались. – Где. Моя. Горничная?

– Она занимается работой себе под стать. Убирает в уборных моих горничных. После этого она займется всеми остальными уборными. Их тут одиннадцать. Но поскольку все нужно вымыть тщательно, думаю, к вечеру она освободится.

Я положила ладонь на лицо и ненадолго закрыла глаза. Как мне говорила мама, воспитанные девушки никогда не говорят грубых слов и, тем более, не лезут в драку, но в этот момент я поняла, что во мне проснулось нечто невоспитанное.

К счастью, мне удалось это подавить. Пусть и с трудом.

Пусть я и находилась в чужом теле, но воспитание моих родителей для меня было священно.

– То есть, ты отправила мою горничную, мыть туалеты твоим горничным? – спросила, убирая руку от лица.

– Не только туалеты. Там работы хватает. Но она сама виновата. Может, объем уборки и был бы меньше, но когда я пришла за ней, она не хотела идти со мной. Начала говорить, что у нее есть дела. Сделать тебе кофе и завтрак. Твоя Милигард только прислуга и должна слушаться с первого раза. Я даю ей куда более важную работу. Надеюсь, она в будущем будет это понимать и так же я надеюсь, что это был первый и последний раз когда ты пришла сюда по такому поводу. Знаешь, почему?

– Объясни. Хочу тебя послушать.

– Милиагард не является твоей горничной, о чем ты, глупая, судя по всему, забыла. Ее нанимал Даглас и работает она на него. У нее нет должного образования и максимум на что она могла рассчитывать, это мыть тут полы. То есть, она сейчас как раз занимается тем, к чему предназначена, но с тобой видно, расслабилась, раз решила, что может пытаться мне отказывать. Таких людей нужно ставить на место. А ты… Несмотря на то, что Милигард была приставлена к тебе, распоряжаться ею ты не имеешь права. Надеюсь, что ты это уяснила.

Какое-то время я молчала. Просто стояла и смотрела на Еву, а так же на ее мерзко улыбающихся служанок. Лишь спустя несколько секунд, выдохнула и произнесла:

– Позови Милигард. Раз зашел такой разговор, при котором ты решила расставить все эти точки, думаю, она так же должна тут присутствовать.

– Поверь, я ей уже все объяснила и она все прекрасно поняла. Но, раз ты хочешь… Почему бы и нет? Я могу все это повторить и при ней.

Ева кивнула одной из своих горничных. Та без лишних слов вышла из обеденного зала. Пошла за моей Миллигард.

– Только учти, растягивать разговор я не собираюсь. Твоей горничной еще нужно вернуться к мытью туалетов, иначе она будет этим заниматься всю ночь. А тебе тут вообще не место.

– Не переживай. Мне самой не нравится тут находиться, – сказала с безразличием. Заметила, что рядом с дверью собралось еще несколько человек, наблюдающих за этим представлением. Еве они не мешали. Ей нравилось унижать меня перед публикой.

Но в следующее мгновение эти люди подобрались, но только лишь когда в обеденный зал вошел Тейлор, я поняла, откуда такое изменение у людей.

Все же он только одним своим присутствием менял атмосферу. Делал ее более холодной и колючей. Давящей.

Даже Ева изменилась, но я отметила лишь ее взгляд наполненный любовью и обожанием. Именно так она смотрела на Дагласа.

– Что тут происходит? – Тейлор окинул меня тяжелым взглядом.

– Я пришла расчертить границы дозволенного, – холодно сказала, скрестив руки на груди. – Что именно мне можно в этом доме, как твоей жене, а что – нет.

– Мы это уже давно обсудили, – Даглас подошел ближе и уже сейчас в его взгляде я увидела злость. Судя по всему, та моя выходка с мусорным пакетом и его кофтой, не прошла мимо.

– В виду последних событий я поняла, что обсудили мы не все и я хочу более прямых ответов.

– Какие события?

– Пусть все лишние уйдут и закроют за собой дверь, – сказала требовательно, но уже теперь в разговор вмешалась Ева. Она встала из-за стола и подошла к Тейлору, но обратилась ко мне:

– Не указывай, кому уходить и кому оставаться. Мои горничные останутся тут, – после этого она обернулась к Тейлору. Положила ладонь ему на плечо. Сделала это очень мягко. С обожанием даже в этом прикосновении. – Эрин пришла сюда для того, чтобы указать мне на то, что я, как она считает, поступаю неправильно.

– Неужели? – Даглас мрачно приподнял бровь.

Я сузила глаза. Еще раз посмотрела на тех, кого считала лишними. Хорошо. Раз Ева не хотела, чтобы они уходили, пусть будет разговор при свидетелях. Это ее желание.

– Я пришла сюда за своей горничной. Милигард, – сказала, опять посмотрев на Дагласа. Правда, это единственное, что я успела произнести. Меня перебила Ева.

– Мне нужно было, чтобы Милигард выполнила определенную работу, но она мне отказала, так, словно я в этом доме никто и нет смысла меня слушать. Пока что это единственный случай, но, как видишь, твоя прислуга меня не слушает. Пока что это можно исправить. Именно этим я и занялась, но Эрин пришла указывать мне, что я не имею никаких прав так поступать.

В этот момент около входа в обеденный зал опять послышался шорох, но на этот раз из-за того, что сюда привели Мили.

Стоило мне ее увидеть, как сердце сжалось. Она вся была грязная, мокрая и растрепанная. Подавленная. На собравшихся посмотрела с испугом.

– Милигард была приставлена ко мне, как моя горничная, – сказала громко. Так, чтобы меня было слышно несмотря на возникший шепот. – И сейчас она мне нужна. Я хочу знать, могу ли я ее забрать.

– Если Милигард уйдет, для меня это будет огромным оскорблением, – Ева опять влезла в разговор.

Даглас потер переносицу большим и указательным пальцем, после чего поднял на меня взгляд своих черных глаз. Им полоснул.

– Сегодня эта горничная в распоряжении Евы, – оборвал он весь этот разговор. Ева засияла. Точно так же, как и ее служанки. У меня же все внутри сжалось от раздражения. – И чтобы больше такого разговора не было. Я не собираюсь тратить время на такие проблемы.

– А его больше и не будет. Все ответы на свои вопросы я получила, – сказала холодно, услышав следующие слова Евы:

– За работу, – сказала она Мили. Девушка дернулась и уже собиралась разворачиваться, но я ее остановила:

– Подожди.

Мили остановилась и кинула на меня растерянный взгляд.

– Увольняйся, Милигард, – сказала ей. После моих слов в помещение возникла кромешная тишина. Казалось, что даже было слышно тихое шуршание листьев за окном. Девушка посмотрела на меня ошарашено и все еще немного испугано. На то, что я сказала, она не решалась. Все понимали почему. Особенно это было ясно Еве – Мили не могла потерять работу. Но я ободряюще кивнула и Мили, хоть и растерянно, но все же сказала:

– Я… Я увольняюсь…

– Хорошо, – я опять кивнула. – Я тебя нанимаю. Теперь ты работаешь на меня, – после этого я обернулась к Еве. – С этого момента Милигард является моей горничной и ты больше не имеешь права ей что-либо приказывать. Если в следующий раз твоим горничным нужно будет вымыть уборные, а все они будут, как сейчас заняты накладыванием одного куска торта на твою тарелку, сама бери и мой им туалеты.

После этого я подошла к Мили и, взяв ее за руку, под полную тишину и взгляды всех, кто тут был, вышла прочь из обеденного зала.

Внутри все еще полыхала злость, поэтому я не сразу заметила одну странность. Лишь когда мы вышли на улицу я поняла, что с ладонью Мили что-то не так. Остановившись, подняла ее и ужаснулась. Вся кожа была неисправимо сморщенная, а около ногтей виднелась кровь.

– Что это такое? Моющими пожгла? – спросила, сквозь плотно сжатые зубы. От ладоней девушки исходил едкий запах.

– Все нормально. Это пройдет, – девушка рвано покачала головой. – Госпожа Ева и раньше давала такие моющие. Через несколько дней ранки заживут. Я… Я хотела бы вас поблагодарить.