Баллады о Боре-Робингуде: Карибское танго - Кирилл Еськов

38

Крайне встревоженный Марлоу принимает в своей каюте спутниковую связь:

– …Вариант с десантированием на пляже в бухте Кернкросс отменен? Почему?! Нет-нет, полковник, я понимаю – вы лишь выполняете приказ, у вас свое собственное начальство, и всё такое… Ку-у-да-а?!! Послушайте, немедленно отмените это, вы меня слышите – НЕМЕДЛЕННО!!! Вариант с высадкой на летном поле сейчас невыполним – в аэропорту творится черт знает что… Последствия совершенно непредсказуемы, вплоть до вполне серьезной стрельбы!..

Некоторое время вслушивается в безмятежные разъяснения невидимого собеседника и наконец взрывается:

– Ну так найдите того, кто вправе отдать такой приказ, черт бы вас там всех побрал!! И поторопитесь – через полчаса у вас на руках будет куча трупов и международный скандал в придачу! Конец связи.

Бормоча ругательства, набирает другой номер:

– Генерал Атторней? Ч-черт!.. Послушайте, адъютант, мне немедленно нужен ваш шеф. Да, именно что «прямо сию минуту»! Передадите ему такую фразу: «На острове дует зюйд-вест, но мы спутали сокола с цаплей»… нет, это не Шекспир, а пароль. И пускай свяжется со мной тут же, не теряя ни секунды, ясно?.. Да, это я уже уразумел: они с помощником президента – в зале для приемов, а вы, со всей прочей свитой, – торчите снаружи… Что значит – «не пропустят»? Сделайте так, чтоб пропустили! – мне, что ль, вас учить придворным примочкам?

…Послушай, парень, не зли меня! Вы там лакаете халявные коктейли, а у нас идет боевая операция. И только что поступили сведения: точку, где должен высаживаться наш спецназ, контролирует противник. Переброску осуществляет не наша Контора, а вояки; перемудрили с перекрестной конспирацией – никаких концов не найти… И вышло так, что наш генерал – единственный, кто может отменить десантирование: у него есть спутниковый код прямой связи с пилотами – помимо всей этой ступенчатой пирамиды… А если он не успеет дать отбой, наши парни выпрыгнут прямиком под пулеметы, и тогда его мундир с большими звездами окажется так густо заляпан кровью, что его не примет ни одна вашингтонская прачечная! Господин генерал получит по заднице мешалкой, а у того, кто займет его кресло, наверняка ведь есть свой собственный адъютант – въезжаешь? Шевелись давай, тараканья немочь!.. Конец связи.

Некоторое время резидент стоит перед разложенной на столе картой, анализируя возникшую на этой шахматной доске позицию; затем решительно, будто бы двинув наконец ферзя за четвертую горизонталь, отпирает несгораемый шкафчик, извлекает оттуда видавшую виды «беретту» с потертым воронением и принимается навинчивать на ствол хитрой формы глушитель.

39

Бронированные ворота виллы Бишопа бесшумно отъезжают вбок, пропуская полицейский джип внутрь ДРАКОНЬЕГО ЛОГОВА, после чего, с каким-то необратимым чмоком, затворяются обратно.

Робингуд, бросив взгляд через плечо на это несокрушимое сооружение, только хмыкает:

– Да, ребята, тут уж точно: вход – рупь, а выход – два…

Джип тормозит: усыпанную гравием дорожку перегородила троица мордоворотов с автоматами «узи»; четвертый – с кнутом – глумливо ухмыляясь, манит пальчиком водителя.

Констебль Робинсон вылезает из джипа и делает было пару шагов вперед, но тут гравий у него под ногами разлетается в стороны от щелчка кнута, будто от предупредительного выстрела.

– Стой, где стоишь! – с леденящей ласковостью советует кнутобоец. – Ты, сказывают, собрался у нас тут чего-то искать… А документик у тебя на то имеется, али как?

Робинсон послушно лезет в нагрудный карман мундира и извлекает украшенную печатью бумагу:

– Так точно! Вот он, ордер…

В ту же секунду новый щелчок кнута с фантастической точностью разрезает бумагу поперек, оставив в пальцах констебля лишь ее краешек. Секундою погодя опустившийся наземь ордер разлетается в клочки от следующего по счету снайперского щелчка.

– Значится, никакого документа у тебя нету… – удовлетворенно констатирует кнутобоец. – Да, кстати, одно уж к одному: а ты сам-то кто будешь?

– Констебль Робинсон, сэр, – ошеломленно представляется парень.

– Да ты, никак, из полиции? – изумляется тонтон-макут. – Или опять брешешь, как с ордером?..

Констебль охает от внезапной боли – щелчки кнута рвут в клочья мундир на его плечах; крови же, как это ни удивительно, по прежнему не видно.

– Ежели полицейский, так должон быть в погонах. Ты видишь на нем погоны, Тайсон?

– Никак нет! – готовно откликается правый из автоматчиков. – Какие там погоны, Зорро – одна рвань какая-то!

– Точно, рвань. Я так понимаю – забрел к нам сюда какой-то бомж. Нарушение прав частного владения, и всё такое… Ва-аще-то можно было б его попросту пристрелить на месте – закон позволяет, но по мне так лучше проявить христианское милосердие, – кнутобоец благочестиво крестится на колокольню с пулеметчиком. – Ободрать ему только кнутом всю шкуру с задницы, и пускай проваливает…

– Слышь, Зорро, – оживляется вдруг Тайсон, – у меня идея! А не слабо тебе одним щелчком учинить ему обрезание?

Тут тонтон-макутов просто-таки скрючивает от хохота; за этим весельем они как-то упускают момент, когда с переднего сидения джипа вылез на дорожку напарник Робинсона – еще один полицейский-негр, высокий и худощавый, лицо которого почти что неразличимо в тени козырька низко надвинутой каскетки:

– А-атставить!

Ржание тонтон-макутов обрывается на раз:

– Ты глянь-ка, смелый! А ну-кось…

Всё дальнейшее происходит настолько быстро, что Конкассёр, отвлекшийся от созерцания сей молодецкой забавы буквально на миг (ему понадобилось извлечь из кармана пиджака закурлыкавший вдруг мобильник – экстренная связь), самое интересное-то как раз пропустил, и к арене событий обернулся с секундным запозданием – когда выстрел уже прозвучал. Глазам капитана предстает такая картина: пистолет, неведомо откуда возникший в руке высокого полисмена; отвисшие от изумления челюсти автоматчиков; Зорро, вытаращивший глаза на зажатую в кулаке рукоять любимого кнута, кнутовище которого валяется на земле, аккуратно срезанное пулей…

Конкассёр (воздадим ему должное) в мгновение ока смекает, что никому из местных кадров такой стрелковый аттракцион не под силу – обманули-таки, гады, обвели вокруг пальца! С криком: «Гаси обоих!!!» он вполне рефлекторным для профессионала жестом сует руку под пиджак, за пистолетом. Однако в правом кулаке его в этот как раз момент зажат включенный мобильник, и на то, чтоб освободиться от него, разжав пальцы, капитан расходует драгоценные доли секунды.

Это и решает всё: Подполковник стреляет со своего заднего сиденья, прямо сквозь ветровое стекло, и пуля сорок пятого калибра опрокидывает Конкассёра навзничь, затылком на ступени крыльца. Темные очки капитана тонтон-макутов отлетают в сторону, и башмак принявшегося «качать маятник» негра-Робингуда с хрустом вминает их в гравий дорожки – невольный парафраз того самого финального кадра…