Заговор Седьмого неба (СИ) - Весна Дарья

Решив, что ничего лучше, чем смыться отсюда, я сделать не смогу, сжала несчастные завязки и, отрывая голову от колен, спешно начала накладывать заклинание. На пол спрыгнули уже невидимые ноги. Отёкшие от спанья в обуви они едва не подвели, благо зрители не могли видеть, как я чуть не свалилась посреди комнаты из-за спешки.

– Почему, Васил? – услышала я спокойный голос канцлера, уже выбегая за дверь.

Так вот кто учил его вести допросы! Или... просто воспитывал.

***

Дохромав до своей двери и, пропустив по дороге, прижавшись к стенке, пару совсем молоденьких служанок, куда-то несущихся наперегонки, я вползла в комнату, задёрнула шторы и кинулась сдирать с себя корсет и опостылевшее розовое платье.

Сожгу! Буду ходить в драных и застиранных, но всё равно сожгу!

Швырнув платье, как тряпку со всей дури на пол, я упала на кровать, а потом, сбросив туфли, бросилась растирать ноги. Гадское чувство в душе не исчезло с уходом от Императора, а только усилилось. Казалось, сколько ни смотри я людям в глаза, теперь всё время буду чувствовать его прикосновения к телу. Ощущения от нижней рубашки тоже было неприятным, пришлось скинуть и её. Запихнув бельё под подушку и, распустив волосы, я закуталась в них, сжавшись в комок.

Мысли в голове носились, как бешенные.

Что на самом деле про случившееся думает канцлер?

А что дальше станет делать Император? Император сегодня уезжает! Его долго не будет.

От этой мысли стало немного легче. Есть время придумать, как дать мужчине почувствовать себя настоящим мерзавцем. И как извлечь из сложившийся ситуации, раз уж она всё равно сложилась, выгоду для себя. Ненавижу так относиться к людям, да жизнь научила, что с паршивой свиньи хоть сальца кус. Тьфу, шерсти клок! Ну или ещё как-то так.

Переведя мысли в более рациональную сторону, я так и не сподобилась разреветься от жалости к себе. В последнее время с жалостью вообще стало плохо. Наверное, она у меня уже заканчивается. Вздохнув, я нехотя потащилась в ванную, налила в чашу воды, согрела и окунулась с головой.

В какой-то момент в комнату опять напросилась служанка. Вошла и уговаривала выйти покушать «пока горяченькое». Я послушным голосом пообещала, что всё подогрею сама, и она ушла, протрещав, что канцлер велел меня сегодня особо не беспокоить, дать нормально отдохнуть с дороги.

Я выразила мнение, что он очень добр ко мне, и что, наверное, в принципе добр к людям. Её это устроило, и она утопала рассказывать всем встречным-поперечным какую русалку принесло в их замок ‒ моется каждый день. Как бы ни утопила кого в недобрый час.

Тепло воды ещё немного успокоило.

Итак, насильника и маньяка-садиста из Императора всё-таки не получилось. Могло быть и хуже. Перед глазами возникла картинка: его волосы щекочут мне шею и ключицы, и я залилась краской. Я попыталась понять вчерашнее поведение Васила и не смогла. Далось ему кидаться к какой-то девчонке, щемить в нишке, а потом тащить к себе, напиваться, как будто с горя и... ничего.

А может, ему кто-то вчера приворотного зелья в питьё подмешал? Та же герцогиня Велльская сделает и не поморщится. Нужно будет узнать, не планировалось ли на ужине присутствия какой-либо из её дочерей, да не получилось. И есть ли дочери в принципе. Или личный интерес имеет? Тогда она сама меня живьем съест, можно никого больше не бояться.

Или эту игру всё же затеял он сам?

«Горничные надоели», ‒ вернулся противный Голос.

Я кинулась в него остатками мысленно сожжённого розового платья, и он, нанюхавшись пепла и закашлявшись, снова сбежал.

А если он и, правда, с придворными магами так? Хотя выглядит предположение диковато.

«Точно! Он не напивался, он твой приезд праздновал», – ехидный Голос высунулся из-под невесть как возродившегося платья.

Видать не зря этот глубокий розовый цвет василийские модницы «новорождённый феникс» называют.

Тьфу! А вдруг глубокий подвал всё же есть? И Васил тут над магами какие тёмные ритуалы проводит? Чернокнижник у нас Император что ль? Нужно поискать подробную информацию, что к чему с этими чернокнижниками проклятыми. Пьют же вампиры кровь, почему бы чернокнижникам не пить жизненную силу, магию отнимать или ещё чего.

Но тогда... тогда с сегодняшнего дня на меня все кому не лень будут пялиться с понимающими улыбочками. Хотя... канцлер сказал, что никто ничего кроме него не знает. И зачем он пришёл разборки устраивать, как будто недоволен? И не кинулся ли Виктор Смелье, когда я ушла, к Васеньке со словами: «Ты опять?!!» или даже «Ты опять, скотина такая?»

Канцлер как раз того возраста, который позволяет ему проявлять с Императором чуть ли не отцовский авторитет, пусть Васил уже и сам не маленький. Это тем более вероятно по той причине, что хотя отец Императора скопытился не так давно, но вести порочный образ жизни начал, когда Васил ещё не родился. Может он и был Богом, как рассказывала Тана, но в народе иначе как козлиной мордой Васила VI не называют. Кто бы ещё брошенного на произвол судьбы ребёнка воспитывал кроме канцлера?

Вот она моя управа на Императора Василикии и Карпатии! Я почти развеселилась.

И только когда уже окончательно отогрелась от рук Императора, поняла, что канцлер пропустил самую важную часть любого извинения ‒ фразу: «Этого никогда больше не повторится».------------------------------------------------Примерно так я представляю эту пару. :) 

ГЛАВА 6. Утро Императора

Рассчитал он всё!

Уехал с утра на охоту ещё до того, как замок проснулся. И по дороге попалась лишь старушка Тана, предрёкшая удачный день благодаря какому-то сну. Ах, если бы! Всё-таки она у него пусть и не самая сильная, но ясновидящая.

Анис, напросившийся с ним, всю дорогу пытался разговорить своего повелителя, но ничего не добился. Весь день они блуждали по лесам. Васил не обращал внимания на Аниса и тот притих. Сообразил, будто что-то не так.

«Приезжай. Пещера близ Фольса на севере Блита. Спустишься вниз, тебя встретят. Пришла пора заняться твоим воспитанием.

Задача первая: затащить в постель первую попавшуюся девчонку.

Не скучай.

Отец».

Огненные буквы горели на стене спальни прямо перед глазами, когда он проснулся. Почти как в старые добрые времена. Было время, папочка любил развлекаться подобными записками каждое утро.

Ни дня без пакости! Вот какой у них был девиз. Женщины, вино, охота, схватки – юному Императору всего казалось мало. Пока назвавшийся его настоящим отцом не добился того, чего в тайне желал и не исчез так же внезапно, как появился. И только тогда Васил понял, каким он был дураком.

Расточительно-беспечное, чаще всего бессердечное отношение отца к окружающим поразило ещё при первом знакомстве. Он в каждом встречном видел только игрушку. И вот сейчас решил продолжить играться им, своим сыном. Чаще всего игрушки отец в итоге ломал, а иногда забирал себе в вечное пользование. Неизвестно кому везло больше.

Хотя когда-то сам Васил видел в подобном поведении кураж и силу, которым хотелось подражать. Это потом он смог осознать всю полноту безумия происходящего на его глазах и с его участием.

Потом были битвы за свою страну и чужие земли, за жизни соратников и почти незнакомых людей. Когда Васил увидел кровь и слёзы, неподдельное горе и желание жить, когда полностью осознал всё, чему с детства пытался научить канцлер. Пришло время, и он научился ценить чужие жизни в той мере, в которой это дозволено правителям.

Отец! Зачем ты вспомнил обо мне сейчас, когда я уже совсем взрослый человек? Почему не забрал к себе того мальчишку, которого было так легко приучить восхищаться тобой?

Ответа Император не знал.

И не знал, дозволено ли ему будет задать вопросы, или он так и останется в неведении, несмотря на то, что непременно поедет к отцу. Ослушаться его приказа – подписать не себе приговор, а всему и вся, до чего дотянется месть демона, который осмелился назвать себя его настоящим отцом. Васил даже не был уверен, что эта смелость – правда, а не очередная жестокая игра.