Год испытаний - Джералдин Брукс

Через день или два я через силу вышла на работу, но не могу вспомнить, что я там делала, — все дни слились для меня в один. Было такое чувство, как будто и меня, и все вокруг окутал густой туман.

Думаю, что так продолжалось бы еще долго, если бы я не пошла искать своих овец. Это было на третьей неделе после смерти Джеми. Я совсем забросила свое стадо, и часть овец отбилась от него. В тот день небо было свинцовым и в воздухе чувствовалось приближение снегопада, так что у меня не оставалось никакого выбора — надо было найти их. Я еле тащилась в гору, каждый шаг давался мне с огромным трудом. И вот, пробираясь по тропке по краю ущелья, я услышала ужасный крик, доносившийся со стороны штольни, затопленной лет шесть назад.

Возле нее стояли кругом десять или двенадцать человек. Они пошатывались, язык у них заплетался, как будто они только что вышли из таверны. Среди них была и Либ Хэнкок. Она спотыкалась и раскачивалась из стороны в сторону под воздействием непривычного для нее алкоголя. В центре этого круга лежала на земле Мем Гауди со связанными руками. Брэд Гамильтон надавил на ее грудь коленом, а его дочь в это время выдрала клок волос с головы старой женщины и пыталась расцарапать ей щеки веткой боярышника.

— Я добьюсь своего, ведьма! — кричала она. — Твоя кровь изгонит болезнь из тела моей матери.

Старший сын Гамильтонов, Джуд, стоял рядом, поддерживая свою мать. Потерев ладонью о кровоточащую щеку Мем, Фейт поднялась, подошла к матери и намазала кровью огромный пульсирующий нарыв на ее шее.

Я кинулась к ним со всех ног, оскальзываясь на камнях. Мэри Хэдфилд тем временем подошла к бедной Мем и, наклонившись к ней, с ненавистью прошипела:

— Ты убила всю мою семью, старая ведьма! — Мем извивалась на земле, мотала головой: она, мол, не виновата. — Я слышала, как ты проклинала нас за то, что мы пригласили врача! Ты наслала чуму на моего мужа, мать и сыновей!

— Мэри Хэдфилд! — крикнула я как можно громче, надеясь, что она услышит меня сквозь гул пьяных голосов. Несколько человек обернулись ко мне. — Что ты такое говоришь? Мем Гауди ничего подобного не делала! Я была у вас в тот день, когда вы пригласили этого шарлатана. Она молчала как рыба.

— Почему это ты ее защищаешь, Анна? Разве твои дети не лежат в могиле из-за ее проклятий? Ты должна нам помочь. А если не хочешь, то убирайся отсюда.

— Давайте ее искупаем! — завопил кто-то пьяным голосом. — Тогда сразу будет видно, ведьма она или нет.

— Да, да! — подхватили остальные, и вскоре они уже тащили Мем к затопленной штольне.

— Если вы бросите ее в воду, вы будете убийцами! — закричала я, пытаясь встать на пути Брэда Гамильтона.

Он отшвырнул меня в сторону, и я, не удержавшись на ногах, упала, ударившись головой о камень. Я попыталась приподняться, но тут все поплыло у меня перед глазами, и я на какое-то время потеряла сознание.

Когда я пришла в себя, Мэри Хэдфилд причитала:

— Она тонет! Она не ведьма! Боже, прости нас, мы ее убили!

Она дергала мужчин за руки, подталкивая их к шахте. Я с трудом поднялась и посмотрела вниз, в темноту, но ничего не увидела, кроме искаженного отражения своего окровавленного лица. Когда я поняла, что никто ничего делать не собирается, я села на край шахты и стала нащупывать ногой ступеньку. Но гнилое дерево раскрошилось, и ступенька полетела в воду. Я какой-то момент висела над бездной, пока чьи-то руки не подхватили и не вытащили меня.

Это была Анис Гауди. Кто-то, видно, ее предупредил о том, что здесь происходит, потому что она прибежала с веревкой, которая была обвязана вокруг ее талии. Она закинула один конец веревки на толстую ветку дерева и закрепила его, а потом, не раздумывая ни секунды, начала спускаться. Все отступили в сторону, но, когда она скрылась, тут же подошли к шахте и стали смотреть вниз. Я тоже пыталась хоть что-то разглядеть. На черной поверхности воды иногда отсвечивали золотистые волосы Анис и слышался плеск. А потом мы увидели, как она поднимается с телом своей тетки за спиной. По счастью, не все ступеньки сгнили, и мы с Мэри Хэдфилд свесились вниз и вытянули ее, подхватив под мышки.

Мы положили Мем на землю, а Анис встала рядом с ней на колени и с силой надавила ей на грудь. Темная вода хлынула у Мем изо рта. Но она не дышала.

— Она мертва! — запричитала Мэри, и слова эти подхватили остальные.

Не обращая внимания на вопли, Анис накрыла рот Мем своими губами и стала дышать в него. После третьего вдоха Анис помедлила. Грудь Мем начала подниматься и опускаться. Она стала сплевывать воду, застонала и открыла глаза. Но Либ тут же завопила как безумная:

— Анис Гауди оживила мертвую! Это она ведьма! Хватайте ее!

— Либ! — закричала я, с трудом поднимаясь и хватая ее за руки. — Не будь дурой! Разве мы не делаем то же самое, когда ягненок рождается и не дышит сам?

— Замолчи сейчас же, Анна Фрит! — взвизгнула Либ. — Ты же сама рассказала мне, что эта ведьма спала с этим отродьем дьявола, который и принес нам чуму! Виккарз был дьяволом, а она — его сосуд.

Она смотрела на меня с ненавистью. Из перекошенных ртов вырвались крики «шлюха», «распутница», «блудница», и толпа стала наступать на Анис. Они набросились на нее — вот-вот разорвут ее на куски. Только Мэри Хэдфилд, потрясенная, стояла в стороне. Я попыталась пробиться к Анис. Анис была сильной, она сопротивлялась, и я пыталась помочь ей, хватая то одного, то другого за руки, отталкивая их от нее, пока у меня снова не закружилась голова. И тут раздался крик Урит Гордон:

— Я не вижу своего отражения в ее глазах! Это верный признак колдовства! Она ведьма! Она околдовала моего мужа и спала с ним!

И тут Джон Гордон начал избивать Анис с таким неистовством, будто это в него вселился дьявол. «Надо позвать Момпелльона», — пронеслось у меня в голове. Я развернулась, чтобы бежать, но кто-то так сильно ударил меня, что я растянулась на земле.

Я застонала и попыталась подняться, но ноги не слушались меня. Я увидела, как они набрасывают на шею Анис петлю, и поняла, что они собираются повесить ее на ее же веревке.

Анис Гауди перестала сопротивляться и выпрямилась во весь свой внушительный рост. С севера подул ветер и сорвал чепец с ее головы. Ее мокрые кудри рассыпались по спине, как золотые змейки. Изо рта у нее сочилась кровь.

— Да, — сказала она. — Я отродье дьявола, и запомните мои слова: он отомстит вам за мою смерть.

Мужчины, державшие ее, отступили и перекрестились.

— Анис! — застонала я. — Что ты на себя наговариваешь!

Она посмотрела на меня, и ее губы тронула едва заметная улыбка, но в глазах ее я прочла осуждение: она мне доверилась, а я предала ее, проболтавшись Либ о ее связи с Джорджем. Луч закатного солнца прорвался сквозь облака и пробежал по склону, останавливаясь на каждом дереве и камне, пока не достиг Анис и не осветил ее всю как огнем.

— Да, я спала с ним. Я спала с дьяволом. Он могуществен и силен. Кожа у него холодная, как лед. Но спала с ним не я одна. Нет! Я видела с ним и ваших жен. Твою, Брэд Гамильтон, и твою, Джон Гордон, и твою, Мартин Хайфилд!

Женщины стонали от ярости, но их мужья как завороженные смотрели на Анис.

— И нам это очень нравилось. Мы занимались этим вместе, безо всякого стыда, много раз, одна за другой. Он как жеребец среди меринов, таких, как вы.

Она уставилась на мужчин, которых назвала, и расхохоталась. Они взревели, как разъяренные быки, и с силой дернули за веревку. Петля затянулась на шее Анис, оборвав ее смех.

Джон Гордон огляделся вокруг безумным взглядом, отыскивая в толпе свою жену. Та бросилась бежать, но он догнал ее и сбил с ног одним мощным ударом.

— Это правда? — закричал он и ударил ее кулаком в лицо.

У нее из носа хлынула кровь.

И тут прогремел взбешенный голос Майкла Момпелльона:

— Что вы наделали?

Джон Гордон опустил руки и смотрел, как пастор приближается к ним на своем Антеросе. Рядом в седле сидела Мэри Хэдфилд, у которой хватило ума сбегать и позвать его на помощь. Пастор соскочил с жеребца и, вытащив нож, разрезал веревку и вынул Анис из петли. Ее лицо распухло и стало пурпурным, язык вывалился. Пастор накрыл ее своим плащом.

Кто-то из мужчин — кажется, это был Мартин Хайфилд — все еще не протрезвел и попытался оправдать злодейство.

— Она… она сама призналась, — заявил он заплетающимся голосом. — Она призналась, что спала с дьяволом…

— О да, дьявол побывал здесь сегодня, — громоподобным голосом произнес пастор. — Но не во плоти Анис Гауди. Вы, жалкие невежды! Анис использовала против вас единственное доступное ей оружие — ваши же безобразные мысли и греховные сомнения друг в друге. Сейчас же на колени!

И все, как один, упали на колени.

— Молитесь всемилостивейшему Господу Богу о спасении ваших грешных душ. — Он тяжело вздохнул, а когда заговорил снова, в его голосе уже не было ярости: — Как вы могли совершить это подлое убийство? Вам что, мало смертей? Приготовьтесь к серьезным испытаниям и молитесь Богу, чтобы Он не покарал вас слишком сурово за ваш проступок.