Седьмое небо - Дикий Носок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Пять монет.»
Дед аж застонал от досады. Именно столько у него и оставалось на все житье-бытье. Крайне удрученный, он отступил. Торговец, смерив компанию презрительным взглядом, повернулся к ним спиной и ушел.
А мимо уже продирался следующий. Весь его товар умещался в небольшом ящичке со стеклянной крышкой.
«Сверчки певучии,
мелодии плакучии.
К шесткам приучены.
Сны навлекают.
С шестков не сбегают.»
В ящичке его прыгали, ударяясь о стеклянную крышку, две дюжины коричневых сверчков.
«Смешинки задорные,
Веселые и звонкие.
Ребятам покупайте,
Скучать не давайте.»
Прилавок, заставленный разнокалиберными пузатыми склянками, окружали гомонящие дети. В каждой банке бился маленький огонек. Хозяйка прилавка заговорщицким шепотом просчитала: «Один, два, три! Лови!» и открыла одну из склянок. Из него выпорхнула похожая на пушистое семя одуванчика смешинка и, медленно кружа, стала опускаться вниз.
«Ко мне! Ко мне! Лети сюда!» – хором закричали дети, подпрыгивая и широко открывая рты. Смешинка легким перышком покружила у детей над головами и неожиданно спикировала в рот стоявшей чуть поодаль Груше. Девушка робко хихикнула, прикрыв рот рукой, а потом безудержно расхохоталась. Смех оказался заразителен. Через минуту хохотала уже вся толпа у прилавка. Может ли быть лучшая реклама для товара?
«Вот бы нам мешок этих самых смешинок да несколько дней назад,» – мечтательно сказал Аристарх. – «А то придумали, людям рты зашивать.»
Следующая лавка была полна утробного рычания, грозного урчания и отчаянных завываний. Продавались в ней коты. Как и положено – в мешках. Зверюги дикие, зубастые и клыкастые, готовые вцепиться в любого. Ловили этих диких тварей в лесах, а покупали, не заглядывая в мешок, иначе удерут. Новые хозяева запирали котов в амбарах и погребах, чтобы никогда уже не выпустить. И не было охотников на крыс лучше.
Два сапога – пара
Отдаются не даром.
Не белыми нитками шиты.
Железом подбиты.
Зазывалки носились по рынку подобно стрижам. В одно ухо влетали, в другое вылетали.
Лучшие книжки,
Веселые раскраски:
«Бред сивой кобылы» и
«Бабушкины сказки».
Пусть настоящие птицы облетали городское небо – вонючую клоаку стороной, газетные утки парили над городом вольготно. Шныряя между струйками дыма горящих очагов, миазмов городских сортиров и капельками утренних и вечерних туманов, они летали низко, чуть не над головами прохожих. Стоило какому-нибудь прохожему лишь поднять руку, как в ней немедленно оказывалась свежая утка. Долго газетные утки не жили – желтели, мокли, ветшали и распадались в прах. Но смену им каждый день приходили новые.
Лавку колдуна горожане боязливо обходили стороной, украдкой заглядывая в окна. Колдуну Терентию было скучно. Продажи не шли совсем. Чего нельзя было сказать о его заклятом враге – лекаре Дорофее, чья лавка располагалась как раз напротив. Люди то и дело сновали туда-сюда, хлопая дверьми. Отчасти из озорства, отчасти рекламируя товар, Терентий высунулся за прилавок и пустил прохожему пыль в глаза. Светящаяся таинственным изумрудом (чисто декоративный эффект, на колдовские свойства не влияющий) легчайшая пыль взметнулась с его ладони, когда он дунул, и осыпала голову бедолаги. И прохожий тут же увидел мир другими глазами. Спутница его – носатая, костистая барышня в дырявом переднике мгновенно преобразилась в волоокую чаровницу из тех, что берут за любезность никак не менее десяти монет. А сам он – в бравого капитана городской стражи с залихватски подкрученными вверх усам и пронзительным нагловатым взглядом. Девицы от таких млели.
Морок был недолгим. Изумрудная пыль рассеялась. Носатая барышня ткнула парня острым кулачком в спину и он, проморгавшись, понуро побрел вслед за ней.
Странным образом, покупателей это не привлекло, а, скорее, отпугнуло совсем. Вокруг лавки, несмотря на рыночную толчею, образовалось пустое пространство. Глупые людишки, и чего им надо?
Дела Терентия были плохи. Колдовские опыты по большей части кончались пшиком. А немногие удачные колдовские продукты, как ту же пыль в глаза, еще надо было сбыть с рук. Быть любезным Терентий не умел, улыбаться клиентам не любил. Он вообще предпочел бы никогда не иметь с ними дело. Но ничего другого, кроме как кое-как колдовать, Терентий не умел.
Путешественники не были исключением. Они гуськом пробежали нехорошее место и устремились в людскую гущу. Толпа становилась все плотнее с каждым шагом, пока, наконец, не зажала спутников со всех сторон. С возвышения, находящегося ровно посередине площади, громкоголосый детина вещал зычным голосом:
«Проводится дополнительный набор в группу быстрого реагирования «Робкий десяток». Специализация – охрана домов, лавок, торговых караванов. Опыта работы не требуется.»
«Вечно у них недобор,» – прокомментировала язвительная кумушка рядом, переглянувшись с подругой.
«У Клима Кологрива пропала паршивая овца. Нашедшему вознаграждение – клок шерсти.»
«В стеклодувную мастерскую требуются стеклодувы, умеющие играть с огнем, но не сгорать на работе.»
«Городское казначейство предлагает услуги кур, которые денег не клюют. Куры – лучшее средство для проверки подлинности монет. Безошибочно определяя настоящие, они склевывают только фальшивые. За услуги – 5% отмытых денег.»
«Владелица большого хозяйства Аграфена Батьковна вступит в брак с претендентом, умеющим работать за троих: за себя, за нее и за того парня. За подробностями обращаться к свахе Лисе Патрикеевне.»
«Требуются добровольцы на мокрое дело для добычи уса китового, хрена моржового, рыбы летучей и гадов ползучих. Оплата натурой, сдельная.»
После череды рекламных объявлений детина перешел к делу: «Объявляется аукцион. Продаются три короба вранья. Напоминаю: короба формируются хаотичным образом, в них содержатся невыполненные обещания разных людей. Вскрыть короб можно только после покупки. Цена за один короб – пять монет.»
После этих слов детина выволок на помост тяжелый мешок и, развязав, продемонстрировал собравшейся толпе его содержимое. Несдержанные слова и невыполненные обещания грудой камней, металлических болванок и деревянных заготовок лежали внутри. Глашатай высыпал их в загодя приготовленные короба, разровнял и, захлопнув крышки, запечатал их воском. Торговля враньем приносила казне небольшой, но стабильный доход. Азартных глупцов, мечтающих разбогатеть таким путем, всегда было в избытке, а городу ничего не стоила.
Аристарх оживился: «Я слышал про такие короба. Порой там находят полезнейшие вещи. Например, обещание новобрачной печь супругу блинчики каждое утро или родительское слово завести отпрыску собаку. Пес нам, конечно, без надобности, а блинчики каждое утро были бы очень кстати.»
Груша же, тоненько охнувшая, когда толпа, затаив дыхание, наблюдала за манипуляциями аукциониста, побледнела и схватила Ивана за плечо: «Это тятенькино Слово! Оно там, в мешке.»
«Не может быть! Мы же его в Тихий омут бросили! Как же оно могло … ? Да не ошиблась ли ты часом? Многие Слова похожи.»
«Оно это. Точно оно. Черное, с седыми прожилками,
