Секс - наставник по соседству (СИ) - Любовь Попова

— Ты не поедешь? — моргает она, взглядом в лицо впивается, словно ждет реакцию. Но мне проще вид сделать, что не было ничего. Она не дура, понимает все и не отсвечивает. Спокойно кивает. — Дел, наверное, много.

— Да, что-то накопилось, — вручаю ей карточку и сразу сбегаю. По ступеням. Через дверь подъезда. В тачку. Только тут выдыхаю, выбиваю сигарету и сразу в рот вставляю. Прикуриваю, откидываясь на спинку сидения. Тут же взгляд словно магнитом цепляет Оксану.

Молодец, мужик, уже не соседка, не милфа, а Оксана. Что дальше? Котенок?

А как она на дерево запрыгнула?

Кто бы мог подумать.

И как на меня смотрела?

Бля, думал, прям там кончу.

Она осматривается по сторонам, а я сползаю по сидению. Не, не, нахер, сначала пусть мужа вернет, потом, может, и я подключусь, чтобы точно было безопасно.

Мужики же они в наше время как дичь. Стоит только расслабиться. Впустить в свой дом, на свою кухню, случайно заговорить о родителях, как уже завтра ты в ЗАГСе, а на твоем свободном кобелином пальце кольцо. И ты вместо того, чтобы дальше гулять, начинаешь зачем-то думать, что сказать, чтобы женушку нежную не обидеть. Каждый шаг, как на мине, а потом без секса на долгие месяцы. Все время думал, что мешало изменять жене? Ничего ведь сложного, найти телку и трахнуть ее даже в собственной тачке. Никто бы никогда не узнал… Так нет, долбанная моральная дилемма. Женился же не под дулом, а сам, вроде как, выбор сделал. Получается, свой выбор не уважаешь, себя не уважаешь.

Пока думаю и курю, во дворе уже никого. Завожу двигатель и с места срываюсь. По городу рулю, сверкая шинами. Несколько улиц преодолеваю минут за сорок, такие пробки. Наконец, паркуюсь у типовой многоэтажки. Выхожу, проверяя в кармане презервативы.

Выкуриваю еще одну сигарету. Подхожу к двери, вдавливаю кнопку нужной квартиры. Дверь подъезда тут же пикает, открывается. Иду по лестнице на третий этаж.

Дверь квартиры уже открыта, а Катя — третий размер уже ждет меня со сладкой улыбкой.

Ну, тут все, как надо. Оксанке бы поучиться…

Лак на пальчиках, загорелые длинные ноги, мелькнувшие под откровенным халатиком, упругая грудь. Она разве что не вываливается из лифчика. Тут сомневаться не приходится. Девка члены видит и держит регулярно.

Захожу внутрь, и меня почти сносит запахом какой-то кислятины. Ощущение такое, что кто-то сдох.

— Ты раздевайся, не стесняйся, муж с ружьем не выйдет.

— Сомневаюсь, что он знает, как его держать, — бросаю взгляд на размалеванное лицо. Сколько там слоев штукатурки?

Катя смеется, ее грудь вместе с ней. Она кивает на комнату справа, а я сдерживаю лютое желание нос зажать. Потому что запах никуда не делся.

— Окно приоткрой, чет дышать нечем.

— Да, конечно, — выполняет просьбу, указывает на диван. Он расстелен, на нем мятое белье. Я не брезгливый. Я трахался во всяких подворотнях, где приспичит порой. Но сегодня что-то не так. Мне даже садиться на эту постель противно. А к ногам прилипают какие-то крошки.

— А ванна где? — она провожает, не забывая то и дело меня касаться. Никакой реакции. Ощущение полной атрофии полового органа, кажется, он теперь размером с урюк.

В ванной дела обстоят не лучше.

Зато теперь понятно, откуда запах.

В тазике замочено белье, и судя по всему, не первый день. Я сглатываю тошноту, осматривая остальное убранство. Волосы на расческах, пасту, размазанную по раковине, грязный унитаз.

Ладно, допустим трахнуться можно, но как потом душ принимать?

Да и нахер мне трахаться, в конце концов.

Я же кончил час назад.

Нормально так.

Прямо в глаз соседке.

Эта сцена до сих пор улыбку вызывает. И член реагирует, чуть дернувшись.

И в ванной у Оксанки чисто. Пахнет приятно. В конце концов, можно же сразу на берегу расставить все точки на i. Сказать, что после развода чтобы планов не строила. И трахаться буду и жрать вкусно, а не кататься по всяким притонам.

Взрослые ж люди, потом чтобы никто не обижался. Она к мужу вернется. Я в свою заебательскую жизнь холостяка.

В дверь стучат, а я тут же лицо умываю и выхожу.

— Ну, что ты там? Пойдем?

— Прости, крошка, мне бежать надо. Оказывается, сегодня папка трактор сломал, чинить будем, — что несу? Зато переживать не будет, что миллионера упустила.

— Трактор? Ты тракторист, что ли?

— Механик.

— А машина? У тебя же джип большой? — собственно, в котором я ее в прошлый раз и натягивал.

— Так на прокат брал. Сегодня я на метро.

— Ооо…

— Побегу тогда. Еще на электричку успеть надо. Ну, я позвоню? На днях?

— Не надо. Муж возвращается, я лучше сама. Потом… Когда-нибудь.

— Ну, бывай. Жаль, конечно. Могли бы отлично… — перед носом дверь закрывается хлопком, а я ржу про себя. Ну, что за бабы? И чем им плох тракторист… на метро…

И я ведь почти не соврал. Отец реально увлекся тракторами. Просто купил землю, строит там дом и катает мачеху на тракторе.

Словно слыша мои мысли, звонит сам.

— Тимур, как оно?

— Ничего, отдыхаю.

— Полинка окрошки наделала. Приезжай хоть, поешь нормально, а то со своим марафоном поди не жрешь ничего.

— Сейчас?

— Ну, да. Ты далеко?

— Да не, скоро буду. Рад слышать тебя.

— Взаимно, сын. Взаимно.

Глава 10

До элитной деревушки, в которой теперь обитает семья отца, я добираюсь довольно быстро. Меня встречает шум того самого трактора и отец, который, увидев меня, как обычно, бросает все дела. Тяжелой походной подходит совсем близко, обнимая по-медвежьи, сильно, до хруста костей.

С самого развода со Стешей я не был тут. Не мог видеть семейного счастья, про которое так часто мне пел отец. Только вот он за своей религией почему — то все время упускал, что его первый брак был полным крахом, потому что моя мать была далекой от моральных принципов и изменяла почти с самой свадьбы.

— Ну как оно?

— Нормально. Вернулся к той жизни, которая мне нравится. Живу, как хочу, трахаю, кого хочу.

Отец конечно бурчит, но ему важнее, чтобы я хоть иногда появлялся в его жизни. Женатый, в разводе не сильно важно. Несмотря на троих детей от новой жены, он никогда на меня не забивал, хотя мы долгое время не понимали друг друга. Я хотел, чтобы он вернулся к матери, а он не мог сказать мне правду и очернить ее. Так и жили, пока не появилась Полина. Вон она, миниатюрная, легкая на подъем брюнетка,