Михаэль. Книга для инфантильных мальчиков и девочек - Эльфрида Елинек

Я по-прежнему полна СТРАСТИ, и это не прекращается, говорит Инга Майзе. А если вас что-то не устраивает, вы можете просто нажать на эту маленькую кнопочку!

~~~

Неужели и вы тоже считаете, что КАК важнее, чем КУДА?

Иди сюда, Баффи. Я покажу тебе птичку. Твою птичку я уже знаю, дорогой дядюшка Билл. А почему у мистера Френча нет такой птички? Ты ведь знаешь, что я архитектор, Баффи? Да, дядя Билл. И ты знаешь, что для того, чтобы стать архитектором, надо долго учиться? Да, дядя Билл. И ты знаешь, что мистер Френч — наш дворецкий? Да, дядя Билл. Он заботится о нас. Мы все его любим. Это ваш долг, Баффи. Так вот, поскольку мистеру Френчу не удалось достичь того, чего достиг я, и поскольку ему приходится исполнять то, что я ему велю, то у мистера Френча и нет такой птички, какая есть у меня вот здесь, внизу. Я надеюсь, ты всё поняла, Баффи.

Конец рабочего дня! Как все ждали этого момента! Гомон прокатывается по коридорам, распахиваются двери. Стажерки Герда и Ингрид упаковывают свои скудные пожитки в пластиковые пакеты. Ингрид стирает помаду, чтобы ее мама, не дай бог, ничего не заметила. Герда забирает обратно свой бутерброд, потому что сегодня она купила себе в столовой сандвич, очень вкусный. Ингрид думает о том, какой у фройляйн Патриции прелестный брючный костюм. Герда думает о корпоративном празднике.

Гердочка, деточка, иди скорее, сегодня по телевизору показывают Флиппера. Хотя Герда и утверждает, что это передача для детей, но она не пропускает почти ни одной. Обе удобно устраиваются перед телевизором & обе рады. Сегодня в вечерней программе вообще много интересного.

Нет, правда, с этим тиром, украшенным еловыми ветками, ничто сравниться не могло! Среди сотрудников мужского пола не было ни одного, кто хотя бы раз не показал господину Кёстеру, на что он способен. И если в тот самый момент, когда они попадали в яблочко, шеф вдруг отворачивался и не видел этого, они выходили из себя и набрасывались на жен, державших тарелки с колбасками. Господин шеф тоже попробовал выстрелить. Их работодатель. Ликованию не было предела. Браво, господин шеф! Да здравствует Кёстер! Не промахнулся! В яблочко! Фройляйн Патриция выигрывает красную бумажную розу. Она улыбается. Ингрид мечтает выиграть белого мишку или маленькую куколку (чтобы повесить ее на сумку) или, на худой конец, мячик. Или что-нибудь полезное для мамы.

Многие признаются, что работают лично для господина Кёстера, только для него, чтобы ему было приятно. То есть для человека, которого они знают и у которого есть деньги. Они часто спорят между собой, кто из них приносит больше пользы господину Кёстеру. Благодаря ему они хотя бы что-то собой представляют.

Патриция выглядит как старинная картина, такая же нежная & драгоценная. Михаэль относится к ней очень бережно.

Герда тоже, пожалуй, нежная. Ей бы не помешало побольше бывать на воздухе. Один из стажеров выигрывает для нее декоративную тарелку с надписью «Ах, кофе „Кёстер“, без тебя весь мир осиротеет». Герда расстроена, что ей не достался мишка, но тарелка тоже красивая & гораздо ценнее, чем бумажная роза от господина шефа. Жаль, что господин Кёстер в этот момент, как назло, на нее не смотрел. Стажер Вернер требует за свою тарелку поцелуй. Он обсасывает Герде все лицо, извозив его в горчице и жире. Она брезгливо морщится, ей противно. Мне стыдно за тебя перед господином шефом, говорит какая-то женщина своему мужу, который воображает, что он под Сталинградом, и бешено палит по мишени.

Фройляйн Патриция чокается со всеми. Многие помнят еще, как она была маленькой девочкой. Теперь они робко спрашивают: и когда же свадьба? Наши сердечные поздравления. Весь коллектив собирает деньги на подарок. Подарок не должен быть обыденным, практическим. Выберут что-нибудь особенное. Например, красивую фарфоровую статуэтку.

Герда пьет желтую газировку. В ответ на вопросы подружек отвечает, что платье сшила ей мама. Только ей одной известно, что у мисс Норстранд во «Флиппере» точно такое же. С такими же цветочками. Какой-то шофер стискивает Герде грудь так, что платье впереди рвется, лопаются и нейлоновая комбинация, и кожа на ребрах. Эй ты, безмозглая курица. Тощая вешалка. И он возит Герду по полу, как швабру.

У Ингрид тоже разыгралось воображение: я мчалась по пляжу как угорелая, и все на мне, что только можно, развевалось на ветру, вода омывала мне ноги. И вдруг белый лимузин Портера остановился рядом со мной. Я не села в него, я в него ворвалась. И поехала далеко-далеко.

Герда заходит в туалет и снимает с головы узкую бархатную ленту. Мама считает, что я до сих пор ребенок. Гораздо шикарнее я буду выглядеть с распущенными волосами, ну как носит фройляйн Патриция. А если она с непривычки навернется на своих высоченных каблуках, то начальник канцелярии тут же снимет с нее эти проклятые босоножки и вколотит острые каблуки ей в затылок. Тогда и серьезный господин Кёстер расхохочется во все горло.

Эй, фройляйн! — кричит фройляйн Патриция. Боже, она обращается к Ингрид! А Ингрид сидит на корточках и, обернувшись назад, сквозь мельтешащие ноги толпы машет ей и хлопает в ладоши, выражая свою радость. Не могли бы вы принести мне стакан лимонада из бара? Ингрид как камикадзе бросается к стойке, но начальник канцелярии в последний момент отлавливает ее и крепко держит, как человека, которого легко удержать. Он вырывает у нее стакан с лимонадом, сильно дергает ее за мочки ушей и, громко бранясь, выливает ей за шиворот горячий сок от колбасок. Потом он подает фройляйн Патриции ледяной лимонад. Фройляйн Патриция отпивает маленький глоточек, а остатки выливает под стол.

Портер помогает Герде снять платье. Под платьем у нее только купальник в облипку. Он скользит взглядом по ее телу. Герда часто думает: надо что-то предпринять, чтобы на тебя обращали внимание. Входить величественной походкой, как в кино, сохранять серьезное выражение лица & ничего не делать и не говорить. И при этом все взгляды — только на Герду! Стрекочут кинокамеры. Герде ужасно хочется съесть еще один гигантский кусок торта. Но вокруг торта столпотворение, все напирают, а ее оттесняют в сторону, пинают и царапают.

Сегодня за всё платит господин шеф. Кто-то плеснул Ингрид прямо в глаза уксус из банки с огурцами. Боль страшная. Ингрид воет как белуга. Потом в зале гаснут последние огни. И никто не произносит слова: этот танец с тобой был самым прекрасным танцем в моей жизни.

~~~

Вы уже заметили, что практически на любом празднике есть человек, который не вписывается в общее веселье? И сколько бы народу ни собралось, этот один-единственный человек может испортить праздник всем. Верно?

А вот и бабушка! А ну, встречай бабушку! Так говорит Вилли Фиш своему сыну Томасу Фишу. Баба! Баба! Каждый ребенок радуется, когда в гости приходит любимая бабушка! Томас тоже счастлив, ведь к нему пришла баба-ба. Что надо сказать бабушке? Привет, бабушка. А что еще надо сделать? Томас отвешивает низкий поклон. Ну и чем же мы с тобой сегодня займемся? — спрашивает бабушка звучным, радостным голосом. Бабуля, хочешь, я покажу тебе свои новые диски? Ага, тебе опять кое-что новенькое подарили? Бабушка заговорщически перемигивается с Вилли Фишем. У нее в сумочке припасен, конечно же, еще один новый диск, который она и вручает Томасу. Бабушка, спасибо, это же моя любимая группа! Счастливый Томас смачно целует пожилую даму.

Фотограф Рико и его модель Гитта сидят и пьют кофе. Люди вокруг смотрят на них во все глаза. Сразу видно, что они не из простых. Гитта из очень богатой семьи. Мне всегда хотелось настоящего дела, а не сидеть вечно сложа руки — кофепития да визиты, как это обычно бывает у богатых. Рано или поздно надо показать людям, что ты можешь стоять на своих ногах. Да к тому же на таких красивых, добавляет Рико.

Прошу за стол. Вилли Фиш надел цветастый фартук. Он похож на добродушного повара-любителя, каковым и является. Для милой бабушки он испек торт со взбитыми сливками и засахаренными вишнями. И кто же это первым у нас оказался за столом? Сластена Томас. Постой, малыш, так делать нельзя, бабушка — старшая, она первой садится за стол, и ей первой достается кусок торта. Хочу торт! Томас, мило разыгрывая невоспитанного мальчишку, сует ручку прямо в середину торта и погружает ее во взбитые сливки. Ай-яй-яй, как некрасиво, нельзя так делать! Поросенок настоящий, вот ты кто! Бабушка вытирает внуку запачканные ладошки своей салфеткой, а потом берет тяжелую серебряную лопаточку для торта и в наказание бьет маленького Томаса по пальчикам. Ой, больно! Бабуля! — кричит Томас. Пальчики у него тут же безжизненно повисают и наливаются синевой. Бабуля, не надо бить Томаса, не надо! — рыдая, умоляет он.