Кика - женщина с изюминкой. Любовные успехи и неудачи разведенной журналистки - Кика Салви

Нам с Луизой нравилась одна и та же музыка, мы много ходили в кино и водили детей гулять в парк Ибирапуэра (представляю, что со стороны мы смотрелись как образцовая лесбийская семья). Мы дружили, но основой этой дружбы были наши невзгоды, и поэтому, наверное, эта дружба сама по себе была нездоровой.

Мы (Луиза и я) отлично проводили время, пока ее присутствие не стало в конце концов для меня обременительным. Она была исключительно внимательной, ревнивой, собственницей до мозга костей. Она была неприветлива с моими подругами, названивала мне ночами, уверенная, что я всегда рада выслушать все самые прозаичные подробности ее жизни. Она брала на себя слишком много и проявляла такое участие в моей жизни, какого не проявляли ни моя мама, ни мой муж, и какого я ни от кого никогда не потерплю. Это уже походило на тюрьму. Ее горести и неудовлетворенность жизнью одинокой иностранки, жизнью, полной трудностей, стали единственной темой всех наших разговоров, и я не могла этого больше выносить. Если уж я была не в состоянии дать все необходимое внимание и заботу своим собственным дочерям, у меня не было ни единого шанса (да, честно говоря, и особого желания) дать их взрослому чужому человеку.

Я ничуть не держу на нее зла, хотя она совершенно точно злится на меня за то, что я ее бросила. Зато Луиза оставила после себя ценное наследство. На первое же Рождество после нашего знакомства она поехала в Германию, чтобы навестить родителей, и привезла мне в подарок потрясающий вибратор с тремя скоростями (который я, правда, в дальнейшем использовала только на максимальной). Таким образом, Луиза взяла на себя ответственность за открытие, которое я сделала: мне вообще не нужен мужчина в этот период эмоционального хаоса. Впрочем, сейчас я понимаю, что, скорее всего, она просто хотела свести к минимуму вероятность каких-либо моих контактов с мужчинами, чтобы я проводила с ней еще больше времени.

Немецкая штучка так и не сблизила нас. Но, без сомнений, на долгое время отвадила меня от ночных прогулок по Сан-Паулу (кажется, до тех пор, пока не кончились батарейки).

Приближалась пора второй моей публикации под рубрикой «Тема: секс», а ко мне все не приходило вдохновение. Я собралась было написать о немецком подарке, но одумалась, представив, с каким возмущением народных масс мне придется столкнуться. И, поскольку я ни с кем не встречалась с тех самых пор, как влюбилась в каучуковый фаллос, у меня просто не было никакого материала для колонки.

Я стала вспоминать последние месяцы и пришла к выводу, что моей главной сексуальной деятельностью стала имитация оргазмов. И вот тебе, пожалуйста, публикация на тему: почему женщины делают вид, будто получают удовольствие?

Возможно, это не самая блестящая моя работа, но зато могу сказать без колебаний: она одна из самых правдивых из всего, что мною написано до сегодняшнего дня.

Имитация оргазма куда лучше настоящего провала

Женщины имитируют оргазм. Вот новость-то! Но я хочу высказать свою точку зрения, диаметрально противоположную мнению феминисток (пусть они меня простят, но имитация – это иногда даже бунт против покорности): притворный оргазм может быть полноправно назван актом благородства. Или самозащиты, в зависимости от ситуации.

Начну с благородства. Женщина – приземленное создание, мало предрасположенное к поиску приключений и неистовых оргий. И если нет хоть малейшей вероятности, что обыкновенное физическое влечение перерастет в любовь, секс как таковой не представляет для многих из нас большого интереса. Потому что, как бы женщина не выходила за разумные рамки в разврате и пылкости, ей очень сложно отделять понятие «секс» от понятий «искренность», «доверие», «душевная близость».

Дело не в том, что любовь, или любовный интерес, доминирует в нашем рассудке над простым совокуплением, а в том, что мы можем дойти до высоких ступеней возбуждения лишь при условии веры в продолжение истории. И даже у самого изысканного, соблазнительного и красивого из всех мужчин не будет ни одного шанса затащить нас в постель, если он, умея лишь проталкивать свои выделения по нашим женским каналам, не мобилизует свой уснувший ум, хитрость и изобретательность, обитающие обычно вдалеке от мужского пульсирующего мускула.

Мы, вечно принося себя в жертву мужчине, не можем допустить, чтобы он разочаровался. А для мужчины, что бы там себе не думали девушки, устраивающие акробатические шоу в постели, разочарование от отсутствия у партнерши оргазма куда сильнее, чем разочарование от отсутствия сексуальных изощрений, минетов и разнообразных кувырканий. Мужчина должен обладать исключительным мужеством, чтобы вынести новость, что все его старания (или то, что он считает стараниями) так и не привели к сладостному напряженному трепетанию нашего клитора. И пусть его сердце наполнится пенящейся радостью! Мы не можем позволить своему благоверному (или кому-нибудь, его заменяющему) пережить такое позорное поражение. Иногда ни от него, ни от чего-либо вообще не зависит результат его стараний. И было бы крайне жестоко взвалить на него всю ответственность за временные неполадки. Вот откуда истерические стоны, резкий визг и исступление на лице.

Бывает, что мы просто не можем настроиться. Казалось бы, оставалось уже совсем чуть-чуть до достижения заветной цели, но все случайно сорвалось «бог знает от чего». Потому ли, что ты боялась, как бы щетина на твоих ногах не оцарапала спину твоему красавчику, или потому, что ты слишком много ерзала, волнуясь, как бы латекс не порвался именно в эту опасную ночь овуляции. Все связано друг с другом.

Но будем реалистами. Нужно осмелиться признаться, что мы не знаем даже азов, когда начинаем практиковать секс. Те, что до потери пульса настаивают на честности в таких вопросах, – серьезные кандидатки на то, чтоб оказаться в конце концов в сумасшедшем доме. У этих точно никаким благородством и не пахнет.

Вот мы дошли до темы самозащиты. Желая покончить с мукой, мы рвем голосовые связки в притворном крике исступления, чтобы нам не натерли мозоли в безуспешных попытках доставить удовольствие. Видите, это уже даже вопрос физической самозащиты.

Некоторые же, наоборот, предпочитают кричать из необходимости быть честной и желания сообщить партнеру, что соитие не дает никакого удовлетворения. И кто знает, возможно, улучшают результат. Но проблема в том, что существуют мужчины, которые никогда не смогут смириться, если у тебя хоть раз не было оргазма, способны свести тебя с ума, разыскивая причины неполадок. Поэтому для нас куда проще и разумнее дать ему уж если не уверенность в успехе, то хотя бы право на сомнение (ведь не у всех женщин есть талант имитации). А потом снова попробовать.

Редкий подарок бывает столь удивительным и неожиданным, каким оказался этот каучуковый вибрирующий пенис. И редкий подарок может удовлетворить до такой степени. Мой немецкий любовник уже через несколько месяцев получил официальный статус поставщика незабываемых оргазмов.

Он был немаленький. Я даже могла бы без колебаний сказать, что он был огромного размера, что делало его еще более подходящим для той задачи, которую он выполнял так безупречно и без каких-либо возражений. Он сводил вероятность чувственной неудачи к минимуму, но в то же время обеспечивал уверенность, что в будущем после него меня ждут настолько же сильные и естественные ощущения при контакте с мужчинами. Он не был ни особенно красив, ни уродлив, ни гладок, ни ребрист. Это была идеальная модель пениса без каких-либо отклонений и анатомических особенностей. Совершенство!

Я по несколько дней никуда не выходила вечерами, бежала с работы домой, охваченная одним лишь желанием: чтобы девочки скорее уснули и я могла бы отдаться бесконечному обаянию своего любовника. Было настоящим наслаждением находить его в глубине шкафа, облаченным в яркий шелк и уложенным на дно старой коробки из-под виски. Одного созерцания его могущества уже было достаточно, чтобы утихомирить всех чертей, накопившихся во мне за целый утомительный день и забыть все тревоги, которые еще наполняли мою профессиональную, семейную, материальную и личную жизнь. Он чем-то походил на тот напиток, который пьют ночью в одиночестве, усевшись в кресло, или на дозу наркотика, которую пристрастившиеся принимают прежде, чем вернуться домой к семье (что мне не знакомо, так как я выросла в строгих семейных традициях). Он был словно мантра, которую напевают, чтобы расслабиться; или словно фимиам, который зажигают, чтобы развеять душевную тоску.

Он стал моей любимой игрушкой.

Главной заслугой «немца» был далеко не ряд оргазмов, которыми он меня обеспечивал, а обретение мною сноровки для достижения оргазмов и отмена запретов (в которой, должна заметить, решающим моментом было участие Николаса Кейджа). С ним (с «немцем», а не с Ником) я научилась настаивать на своем. Это не было сложной наукой, благодаря заранее униженному по отношению ко мне положению, в котором находился мой «поставщик». Учитывая, что он не мог сопротивляться моим желаниям, он к тому же повиновался заданному мной ритму, использовал позы, которые нравились МНЕ, и приступал к делу по придуманному МНОЙ расписанию. Я бы сказала, что это был безукоризненный любовник. Возможно, употребление слова «настаивать» неправомерно по отношению к какому-нибудь иному каучуковому члену, лишенному способности к взаимодействию, так как у него нет батареек, и он не может вибрировать. Но оно вполне правомерно в моем случае.