Обвиняется маленькое черное платье - Марина Серова

Павел Петрович ушел. Женщина, с которой я должна была работать, оказалась не просто словоохотливой, а прямо-таки болтливой. Называть себя она велела Дашей. Свое настоящее имя Дайра моя новая коллега посчитала слишком сложным для произношения. Уже через час я знала практически все о чулочно-носочном производстве: о нормах выработки, о технологии окрашивания, о формовке и упаковке. И ровным счетом ничего о начальстве и сотрудниках. Как только я задавала мало-мальски личный вопрос, у Даши тут же находился повод прервать беседу. Возвращаясь, она снова заводила разговор об окрашивании ниток. Было понятно, что о том, что больше всего интересует меня, Дайра говорить не намерена.

Ближе к двенадцати моя голова готова была расколоться от обилия ненужной информации, которую вывалила на меня Дайра. Наладчик, работающий с нами в смене и время от времени проверяющий исправность машин, сначала весело посмеивался, глядя, как я из вежливости слушаю эту болтовню. Ему самому разговоры совершенно не мешали: шум от станков был такой, что в трех шагах слышно не было уже ничего. Мне же приходилось двигаться по одной и той же траектории и избежать общения со сменщицей не представлялось возможным. Как Дайра умудрялась успевать выполнять свои обязанности и вести непрерывную беседу? Наверное, это талант. Но факт, что с работой она справлялась гораздо лучше меня. В конце концов наладчик сжалился надо мной и, подойдя вплотную, прокричал:

– Тебе сказали, что ты имеешь право на два получасовых перерыва?

Я отрицательно помотала головой.

– Я так и думал. Ступай отдохни на свежем воздухе. А я Дашке скажу, чтобы не доставала тебя. Еще пару часов, и тебя можно в психушку отправлять.

– Спасибо. – Я была ему искренне признательна и буквально вылетела из помещения.

Воспользовавшись перерывом, я спустилась по лестнице и прошлась по захламленному цеху. У дальней стены я остановилась. Представьте себе: прямо в центре стены здесь зиял огромный пролом. Не дверь, не оконный проем, а настоящий пролом! Как он появился, можно было только гадать. А вот отчего его не заделывают – вопрос даже более интересный. Допустим, сейчас весна, время теплое. А что здесь творится зимой? Стены ангара и так не в состоянии защитить внутреннее пространство от холода, но хоть от осадков защищают. И в таких условиях работают люди? Да, хорошую работенку нашла себе белоручка Галина. Как-то не вяжется этот замызганный цех с ее королевскими запросами.

Размышляя над этим парадоксом, я выглянула наружу. И тут же спряталась обратно. Метрах в десяти от пролома стоял грязно-желтый «Мерседес» старого образца, годов примерно 1970-х. А к водительской дверце «мерса» склонился не кто иной, как Сергей Анатольевич. Что он здесь делает в такое время, хотела бы я знать.

Я снова выглянула, стараясь не привлекать внимания. Сергей Анатольевич что-то тихо говорил. Слов было не разобрать, но вот то, что хозяин фабрики здорово нервничает, было заметно издалека. Он то и дело подкреплял свои слова ударами кулака по капоту. Своим телом владелец фабрики полностью перекрывал того, кто сидит в машине. Его голос доносился чуть внятнее. Видимо, он не особо беспокоился о конфиденциальности. Можно было расслышать отдельные фразы, из которых следовало, что речь снова идет о пропавшей девушке. Тот, кто сидел за рулем, произнес что-то вроде «главное, что теперь она будет молчать». На что мой босс едко заметил, что произойдет это отнюдь не его, то есть водителя «мерса», стараниями. Человек за рулем что-то недовольно пробурчал.

Во что бы то ни стало нужно было подобраться поближе к автомобилю. Обрывочными фразами я довольствоваться не могла. Но на выходе из ангара я на свою беду зацепила ногой штабель алюминиевых конструкций, сложенный у стены. Качнувшись, гора металлолома с грохотом обрушилась на землю. Отскочить от проема я успела и даже успела заметить, как встрепенулся Сергей Анатольевич, но оставаться на месте было никак нельзя.

Я рванула через весь ангар, пытаясь как можно быстрее добраться до цеха. На бегу я услышала, как завелся двигатель «Мерседеса» и машина с пробуксовкой умчалась. Уже поднявшись на второй этаж, я увидела, что в проеме появился Сергей Анатольевич. Прошмыгнула в цех и начала обход своих машин. Наладчик посмотрел на меня как-то странно, но ничего не сказал. Дайра же вообще проигнорировала мое появление. Видно, наладчик сдержал слово и провел с ней профилактическую беседу о грехе пустословия.

Минут двадцать ничего не происходило. Я двигалась вдоль станков, механически выполняя положенное. Дайра за столом распивала чай. Наладчик устроился на топчане и мирно кемарил. Я уже мысленно поздравляла себя с победой: начальник не вычислил меня там, у пролома. Это хорошо, лишние подозрения мне ни к чему. И именно в тот момент, когда я закончила себя поздравлять, дверь цеха распахнулась и на пороге появился Сергей Анатольевич. Первой, кого он увидел, была я. Нахмурившись, он подошел ко мне.

– Ты сейчас выходила из цеха?

– Нет, – честно соврала я.

– Кто-то из твоей смены? – он продолжил допрос.

– Нет, – я помотала головой, – никто не выходил.

Сергей Анатольевич прошел мимо и остановился напротив Дайры. Видимо, допрос повторился. «Глупая. Зачем соврала? – корила я себя. – Сейчас Дайра ему все выложит, и как тогда ты будешь выкручиваться? Тут уже под дурака не закосишь». К моему великому удивлению, Дайра, как и я, на все вопросы Сергея Анатольевича отрицательно качала головой. Та же ситуация повторилась и с наладчиком. Хозяин фабрики еще какое-то время постоял в задумчивости, а затем ушел.

Странно. Почему они не сказали ему правду? Я-то понятно, а вот почему они меня покрывали? Наладчик же сказал, что получасовой перерыв положен мне на законных основаниях. Или он слукавил?

Примерно через час ко мне подошел наладчик и, глядя куда-то в сторону, сказал тихо:

– Чем ты там в свободное время занимаешься – твое дело. Только нас не впутывай, понятно?

– И чем же, по-твоему, я там занималась? – делая нажим на слово «там», резко спросила я.

– Не мое дело, – повторил он. – Только я тебя предупредил: накликаешь на нас с Дашкой неприятности – мало не покажется. Я ясно выразился?

– Да что случилось-то? Можешь толком объяснить? – вскипела я.

– Где ты шастала, когда из цеха уходила?

– Просто воздухом дышала, – пожала я плечами. – Ты же сам сказал, что это не возбраняется.

– Не возбраняется, – угрюмо кивнул он. – Только не в присутствии хозяина. Если он в цеху, все работают до одури, понятно?

– Сразу не мог сказать? Хорошо еще, что я ему не призналась.

– А почему не призналась-то? – уже более миролюбиво поинтересовался он. – Я уж думал, все, сдашь нас.

– Не знаю. Растерялась, наверное, – схитрила я.

– Он тебя внизу застукал?

– Нет. Если только на лестнице или когда в дверь заходила.

– Ладно, замяли. Завтра проведу с тобой подробный инструктаж: что можно делать в нашем оазисе, а чего нельзя.

Наладчик вернулся на свой топчан. Дайра принялась кружить вдоль станков. Я последовала ее примеру. До окончания смены времени было пруд пруди, и я намеревалась посвятить его анализу информации, собранной за последние несколько часов. К восьми утра ноги мои превратились в гранитные столбы и нестерпимо гудели. Единственным желанием было как можно скорее попасть домой, вытянуться на любимом диване и крепко уснуть.

Поспать мне удалось часа четыре, не больше. Отключить мозг, занятый мыслями о странном поведении владельца фабрики, так и не удалось, поэтому я оставила все попытки уснуть и взялась за телефон. Нужно было первым делом найти владельца «Мерседеса». За помощью я решила обратиться к давнему другу Андрюхе Мельникову. Мне повезло, что он откликнулся почти сразу.

– Привет частному сыску.

– И доблестной милиции того же, – в тон ему ответила я.

– Не забывайтесь, гражданка, мы теперь полиция, – поправил Андрюха.

– О, это многое меняет, – засмеялась я. – Вот скажи мне, господин полицейский, в ваши новые обязанности входит безвозмездная помощь гражданам?

– Опять двадцать пять, – вздохнул Мельников. – Только я размечтался, что ты просто истосковалась по мне, а выходит, снова жестоко ошибся. Выкладывай, что у тебя.

– Нужно найти владельца одного раритетного автомобиля. Номеров не знаю, – сразу заявила я.

– Приметы? – Мельников перестал хохмить и перешел на сугубо деловой тон.

– «Мерседес», ориентировочно годов 1970-х. Такой, знаешь, динозавр германского автопрома. С огромной решеткой, выступающей вперед, как рог у носорога. Фары круглые. Чем-то на нашу «Волгу» похож. Цвет желтый. Грязно-желтый. – Кажется, я выдала всю имеющуюся информацию.

– Особые приметы? – уточнил Андрюха.

– Не разглядела, – призналась я.

– И как же ты предлагаешь мне его искать? – усмехнулся приятель.

– Андрюша, сам посуди, сколько может быть в Тарасове таких монстров? Да еще на ходу. Десять? Двадцать? Для тебя его найти яйца выеденного не стоит.