Заповедь субботы. Новый подход к происхождению человека - Роман Романов

1) Человека, даже первобытного, отличает от животного, даже самого умного и высоко­орга­ни­зованного, способность к сложному творчеству, продуктивной фантазии.

2) Человечество с незапамятных времен и каждый психически нормальный человек с самого раннего возраста создают и постоянно воспроизводят параллельный реальности «виртуальный мир» своих фантазий, используя для этого любые подручные средства.

3) Человечество с незапамятных времен и по сей день создает и поддерживает виртуальный образ параллельного социальному бытию божественного мира, где обитают боги, ангелы, демоны, ду­ши умерших. Очень важно заметить, что образы умерших людей, то есть прерванные социальные свя­зи, тут же помещаются в потусторонний мир, что позволяет обращаться к ним, как к живым.

4) Высшие животные обладают определенным уровнем фантазии в форме «реакции на отсут­ствие» или на препятствие. Шимпанзе в случае препятствия использует палку как продолжение руки. А, например, домашний кот использует для сексуальных утех любой похожий мягкий предмет вместо отсутствующей кошки (важное наблюдение, верное для всех высших животных).

5) В стаях высших приматов, особенно самых близких к человеку родственников – шимпанзе, существует достаточно сложная «социальная» иерархия, основанная на чувственных, сексуальных поощрениях. Участие в таком «сексуально-социальном» общении является для самцов и самок жиз­ненной потребностью, поскольку от статуса в иерархии зависит их безопасность и доступ к пище.

Теперь, основываясь на этих обобщенных фактах, мы вправе выдвинуть Общую Гипотезу:

!!! Непосредственным триггером, «спусковым крючком» антропогенеза должно было быть при­ну­дительное, спонтанное прерывание потребности «социального» общения, причем необратимое – без возможности возобновить такое общение. Такое «прерывание» сложного инстинкта должно было вклю­чить обычный для высших животных механизм «реакции на отсутствие» для фантази­ро­вания и соз­дания поту­стороннего, виртуального мира богов и духовных образов,

В этом случае можно достаточно жестко сформулировать необходимые основные условия та­кого Страшного Происшествия в первобытном обезьяньем раю:

А) Во-первых, прерывание социального общения должно было иметь существенные «соци­а­ль­ные» последствия для «изгоев», то есть выпадение из «сексуально-социальной» иерархии и, как след­ствие, ограничения на общение вообще и на доступ к общим источникам пищи, в частности.

Если бы таких жестких ограничений не произошло, то говорить о прерывании удовлетворения «социальной» потребности не приходится, поскольку первичная «социальная» иерархия базируется на сложной комбинации животных потребностей – инстинкта голода и сексуального инстинкта.

Б) Во-вторых, «социальный раскол» в первобытной стае должен быть неполным, не завер­шен­ным до конца. Изгнанная, выпавшая из основной иерархии часть стаи должна иметь возможность для альтернативного, творческого самовыражения, возможность «быть услышанным», то есть оста­ваться в пределах слышимости или периодически возвращаться и снова изгоняться.

Это самое сложное условие, потому что изгои-одиночки, которые случаются в любой стае, как правило, погибают, если не прибиваются к другой стае. То есть должна отколоться заметная часть, чтобы выжить вместе в ка­честве «сообщества изгоев». Однако для этого в отколовшейся части долж­на бы установиться своя иерархия – такая же, как в основной части. И речь шла бы просто о разделе большой стаи на две, что также случается среди приматов, и не ведет ни к какому творчеству и про­рыву в новый статус Прачеловека. Кроме того, любой творческий поиск, а особенно пер­во­быт­ный, непривычный к быстрым полетам фантазии, требует очень большого времени для реализации. Следо­вательно, «со­об­щество изгоев» должно постоянно возобновляться, воспроизводиться, но не авто­но­мно, а в мар­ги­на­льном состоянии неполного разделения с основной стаей.

В) Наконец, «социальный раскол» в первобытной стае должен быть необратимым.

Необратимость, безвыходность выпадения из «сексуально-социальной» иерархии необходима, потому что даже современные люди в большинстве своем предпочтут искать любые обходные пу­ти и ухищрения для повышения и восстановления социального статуса. Лишь малая часть обра­ща­ется при этом к творчеству. Что уж говорить о человекообразной стае, где успехи «твор­че­ства» сводились к более сильному визгу или ярче выраженным первичным половым признакам.

В общем, Сказка у нас намечается явно с детективным уклоном. Во-первых, речь идет о нео­бычайной ТАЙНЕ – загадке происхождения Человека, которую он сам пытается разгадать уже не­сколько тысяч лет. Внимательный взгляд на самого Человека и изучение его близких родственников подсказывает нам, что эта Тайна самым непосредственным образом связана с происхождением Ис­ку­сства как исключительно человеческого вида деятельности.

Все остальное – использовать инструменты, как выяснили экспериментаторы из цирка и дру­гих исследовательских лабораторий, могут все высшие животные – обезьяны, собаки, медведи и даже кошки, несмотря на свою кошачью лень. Высшие приматы научаются даже пользоваться «словами» – например, языку глухонемых. А вот придумать инструмент, создать язык и с его помощью строить сложные фразы для передачи инструкций, эмоций или правил – это уже не просто умение, а Искусст­во. Напомним также, что самым первым младенческим именем Искусства было МАГИЯ.

Общие интуитивные представления о Жизни заставляют нас предположить, что чудесное прев­ращение человекообразного животного в Человека, хотя и было длительным процессом, но было вы­звано каким-то страшным надломом, кризисом отношений в первобытной стае, который нельзя было преодолеть никак, кроме как с помощью первобытной Магии. То есть нужно было изобрести некий первый Магический Инструмент, «волшебную палочку» и с ее помощью начать строить парал­ле­ль­ный Виртуальный Мир.

Ближайшей к этому аналогией в Природе является попадание в живую ткань жем­чужной ра­ко­вины Песчинки, которая является одновременно и Препятствием, и Магическим Инструментом, с по­мощью которого безмозглый моллюск выращивает прекрасную Жемчужину. Точно также бес­соз­на­те­льная, и я бы даже сказал безумная Стая, разделенная Препятствием, с помощью некоего Маги­че­ско­го Инструмента постепенно, медленно, но верно рождает Искусство. А мы пока усло­вимся исполь­зо­вать специальное имя первичного, взятого от Природы Магического Инструмента – АРТЕФАКТ.

Условие необратимости кризиса означает, что в мирной и даже где-то счастливой жизни чело­векообразной Стаи случилось Страшное, а может Странное ПРОИСШЕСТВИЕ, расколовшее Стаю и поло­жив­шее между двумя частями непреодолимое обычными способами Препятствие. Пред­положить это нас заставляет вся человеческая История и ее отражение в Искусстве. Все эти мон­текки и капу­ле­т­ти, гиббелины и гвельфы, тупоконечники и остроконечники, католики и гугеноты – не что иное, как бесконечное повторение первоначальной драмы искусственного раз­де­ле­ния сообщества и творческих поисков Магической силы, позволяющей преодолеть это разделение.