Судный день - Тамоников Александр

В апреле 1971 года они объявили о создании Федерации, подписали проект конституции, которую приняли большинством голосов на референдумах во всех трех странах. 1 января 1972 года Анвар Садат был назначен первым президентом совета, руководящего органа будущей Федерации Арабских Республик. Тогда же был разработан полномасштабный план по слиянию всех сфер влияния трех стран: Ливии, Сирии и Египта. Но дальше плана дело не пошло.

Несмотря на то что Каддафи не одобрял политику египетского и сирийского правителей в отношении Израиля, он начал переговоры с Садатом о полном слиянии двух стран, которое объединило бы их в единое государство. Для подобного предложения у Каддафи были свои причины. Он был уверен, богатство Ливии в сочетании с рабочей силой и военной мощью Египта сыграют ключевую роль в противостоянии Арабского мира Израилю.

При населении Ливии в два миллиона человек ежегодный доход на душу населения в четырнадцать раз превышал те же показатели в Египте, где численность населения приближалась к тридцати четырем миллионам, а ливийские бюджетные резервы превосходили египетские в десять раз. Военные силы Египта, подкрепленные денежными вливаниями Ливии, должны были сработать, так считал Каддафи.

Переговоры с Садатом привели к тому, что в августе 1972 года он заявил о поддержке плана Каддафи по объединению, но вскоре между правителями возникли серьезные разногласия. Каждый из лидеров по-своему видел будущее союза. Каддафи ратовал за немедленное объединение, Садат же склонялся к поэтапной работе и более тщательной подготовке плана слияния.

Каддафи полумеры не устраивали. Личная неприязнь между правителями усиливалась, но, несмотря на это, Каддафи обратился к Садату с предложением: он готов уйти в отставку с поста главы государства, если это поможет подвигнуть Анвара Садата продолжить объединение двух стран. Желая усилить эффект своего заявления, Муаммар Каддафи организовал поход в Каир. Тридцать тысяч ливийцев должны были показать, какую всеобъемлющую поддержку имеет идея объединения среди ливийцев. Анвара Садата не убедило и это. 1 сентября этого года он фактически поставил крест на объединении Ливии и Египта. Оппозиционные деятели Египта заявляли о несовместимости двух политических систем и исторической антипатии между ливийцами и египтянами.

Для Муаммара Каддафи результат его Крестового похода оказался совершенной неожиданностью. Столько времени, столько усилий – и все в никуда! Сколько средств и ресурсов страны он потратил на поддержание военной мощи Египта, включая тайную передачу египетской армии ливийских военных самолетов и другого вооружения. Решительного разрыва еще не произошло, но им была насыщена политическая атмосфера между двумя странами.

И вот в такой период генерал-майор Лазарев предлагал советским разведчикам отправиться в Ливию для проведения спасательной операции в пользу Анвара Садата, причем вопреки желаниям самого Садата. Старцев не стал напоминать генерал-майору политическое положение между странами, вместо этого он задал практический вопрос:

– Вы хотите, чтобы группа Богданова вычислила среди двух миллионов населения Ливии одного агента, завербованного израильской разведкой, при этом не входя в контакт ни с аппаратом Анвара Садата, ни с аппаратом Муаммара Каддафи?

– Нет, полковник, мы не настолько безжалостны, – Лазарев позволил себе улыбнуться. – Вводная намного проще и понятнее.

– Тогда, быть может, пришло время для конкретики?

– Пожалуй, пришло. По данным разведки, за последние сутки три официальных лица из числа окружения Анвара Садата приобрели билеты на поездку водным путем из Каира в Триполи. Все трое находятся под подозрением у агентов арабской разведки. Группе предстоит прощупать всех.

– Их имена?

– Тебе имена не понадобятся, – после едва заметной паузы, объявил Лазарев. – Группу «Дон» перебросят в Ливию через Францию, предварительно введя в курс дела. Далее им придется действовать самостоятельно. Боевых столкновений не будет, Юрий Владимирович настаивал на этом отдельно. Ни к чему, чтобы вспыльчивый и непредсказуемый в своих поступках Анвар Садат заподозрил Советский Союз во вмешательстве во внутренние дела его государства. Так что оружия не понадобится. Легендой для прикрытия мы группу обеспечим, но это все, что мы можем сделать для них в сложившейся ситуации. Связь с Управлением командир группы будет держать через единственный канал, который будет ему доступен, отчитываться о результатах он будет лично начальнику Первого главного управления генерал-лейтенанту Мортину.

– Ого! Даже не вам, Анатолий Иванович? Сразу выше? – Старцев удивился.

– Именно так, полковник. Приказ Андропова – все доклады только Мортину. Тот обязан держать в курсе самого Андропова, который, в свою очередь, должен докладывать обстановку Леониду Ильичу.

– А нас с вами, Анатолий Иванович, выходит, устранили, – Старцев пожал плечами. – Что ж, подполковнику Богданову не впервой общаться с игроками высшей лиги. Думаю, для него, как для командира группы, это не станет проблемой.

– Подполковник Богданов примет участие в спецоперации в качестве члена группы, но командовать операцией он не будет.

«Вот и сообщил главную новость дня, – в какой-то степени Старцев даже испытал облегчение. Наконец вскрылась главная интрига, больше незачем думать и гадать, что именно приготовил начальник Управления на десерт. – Что ж, дальше должно стать легче».

– Богданова разжаловали? – почти без паузы спросил он.

– Нет, за подполковником оставили звание и все привилегии, – ответил Лазарев. – Просто этой операцией он командовать не будет. Это решение товарища Андропова, и, как ты понимаешь, обсуждению оно не подлежит.

– И в мыслях не было обсуждать приказы вышестоящего начальства, Анатолий Иванович, – голос Старцева звучал ровно, исключая возможность по интонации понять, как он воспринял эту новость. – Общая картина теперь ясна: группа «Дон» получает новое задание и в нагрузку – нового командира, который подчиняется напрямую начальнику ПГУ. С этим разобрались, остается выяснить: зачем здесь я?

– Ты – непосредственный начальник группы «Дон», где же тебе быть? Официально ты являешься лицом, отдающим приказы членам группы, так что все логично.

– Приказ на смену командира тоже должен отдать я?

– Это временная мера, в свете последних событий вполне закономерная…

– Прошу, Анатолий Иванович, не будем ходить вокруг да около! – как ни старался Старцев, а напряжение побороть не смог. – Я не кисейная барышня, я боевой офицер, к чему все эти преамбулы? Или вы настолько во мне не уверены, что боитесь, что я не выдержу удар?

– Ладно, Старцев, не кипятись. Думаешь, мне самому нравится эта ситуация? Меня, как ты правильно заметил, фактически тоже отстранили от руководства операцией. Так что мы с тобой в одной лодке.

– В одной, да не совсем. Или я ошибаюсь?

– Нет, не ошибаешься. То, что предстоит выполнить тебе, меня не заденет, – вынужден был признаться Лазарев.

– И что же мне предстоит выполнить?

– Ты должен собрать группу, не объявляя о предстоящих изменениях, отправить на базу. И организовать для них психологический прессинг.

– Что-что? Психологический прессинг? Я не ослышался, Анатолий Иванович?

– Да все ты понял, – Лазарев скривился, раздражаясь все сильнее. Ситуация для него была так же неприятна, как и для Старцева, только вряд ли подчиненный это мог почувствовать. – Новый командир группы желает проверить вверенный ему состав на лояльность, если можно так сказать. Желание объяснимое: он твоих людей не знает, они не знают его, а операция предстоит непростая. Он должен быть уверен в том, что у членов команды крепкие нервы и правильный настрой.

– Другими словами, он хочет выяснить, не подорвала ли провальная операция боевой дух и не рванут ли члены команды писать рапорты, требуя отставки, когда узнают, что их командир понижен в должности!

– Он не понижен в должности! – Лазарев повысил голос. – Начнем с того, что новый член группы выше Богданова по званию.