"Раскопанная Библия". Новый взгляд археологии - Израэль Финкельштейн

Среди потомков Измаила, перечисленных в Быт. 25:12–15, к примеру, есть кедариты (от его сына Кедара), которые впервые упоминаются в ассирийских записях конца 8–го столетия до н.э. и часто упоминаются во время правления ассирийского царя Ашшурбанипала в 7 веке до н.э. До этого времени они жили за пределами области Иудеи и непосредственного интереса Израиля, занимая западные окраины Плодородного Полумесяца. И наконец, сыны Измаила Адбеел и Наваиоф представляют северные аравийские группы, которые также впервые упоминаются в ассирийских надписях конца 8 и 7–го столетия. И наконец, сын Измаила Фема, вероятно, связанный с великим караванным оазисом Тайма (Tayma) на северо-западе Аравии, упомянут в ассирийских и вавилонских источниках 8–го и 6–го веков до н.э. Это был один из двух основных городских центров северной Аравии с 600 года и в течениe 5–го века до н.э. Группа, названная Савва (Sheba), которая упомянута в другом перечислении южных народов (Быт. 25:3), также проживала в южной Аравии. Поскольку ни одно из этих специфических имён не имеют отношения и даже не присутствуют в опыте народа Израиля до ассирийского периода, возникает мало сомнений, что эти генеалогические пассажи были созданы в конце 8–9–м веках до н.э. (прим. 1)

Другие топонимы, упомянутые в сказаниях о патриархах, связные с пустыней и окружающие пустыню, служат далее для подтверждения даты окончательной композиции. Бытие 14, история большой войны, которую вели захватчики с севера (во главе с мистическим Кедорлаомером из Елама в Месопотамии) с царями городов равнины, является уникальным источником в книге Бытие, который может быть датирован изгнанническим или постизгнанническим временем. Но это даёт интересную географическую информацию, относящуюся к 7 веку до н.э. «Мишпат, который есть Кадес» (Быт. 14:7) — скорее всего является указанием на Кадеш-Барнеа, великий оазис на юге, который будет играть важную роль в сказаниях об Исходе. Эйн-эль-Кудейрат на востоке Синая, место, которое было раскопано и показало, что оно было впервые населено в 7 — начале 6–го веков до н.э. Кроме того, это место, названное в том же стихе Библии как Тамар, скорее всего должно идентифицироваться с Эйн-Хацева на севере Аравии, где раскопки обнажили большую крепость, которая также функционировала главным образом в Позднем Железном веке. Таким образом, география и даже основная ситуация пугающего конфликта с месопотамскими захватчиками показалась бы зловеще знакомой народу Иудеи в 7 веке до н.э.

И это ещё не всё. Сказания Бытия также обнаруживают безошибочное знакомство с расположением и репутацией ассирийской и вавилонской империй 9–6 веков до н.э. Ассирия конкретно упоминается в связи с рекой Тигр в Быт. 2:14 и двумя царскими столицами ассирийской империи — Ниневией (признанной столицей империи в 7 веке до н.э.) и её предшественником Калахом — упомянуты в Быт. 10:11 (оба документы J). Город Харран играет доминирующую роль в рассказах о патриархах. Это место, ещё называемое Эски Харран, или «старый Харран», расположено на юге Турции, на границе с Сирией; он процветал в начале 2-го тысячелетия до н.э. и снова — в новоассирийский период. Наконец, ассирийские тексты упоминают города в районе Харрана, которые носят имена Ферра (Терах), Нахор и Серуг — предков Авраама (Быт. 11:22–26), источник P). Возможно, что они были одноимёнными предками этих городов.

Иудейская судьба

Германский библеист Мартин Нот давно утверждал, что сообщения о событиях ранних периодов существования Израиля — рассказы о патриархах, Исход и блуждания по Синаю — изначально не были единой сагой. Он предположил, что они были отдельными традициями отдельных племён, которые были соединены в единое повествование в целях политического объединения разрозненных гетерогенных израильских обществ. По его мнению, географическая направленность каждого цикла историй, особенно о патриархах, предлагает важный ключ к тому, где такое объединение — не обязательно событий — историй имело место. Множество рассказов, связанных с Авраамом, происходят в южной части горной страны, в частности, области Хеврон на юге Иудеи. Исаак связан с южной окраиной иудейской пустыни, в частности, районом Беэр-Шевы. Напротив, деятельность Иакова имела место по большей части в северной горной стране и Заиорданье — местностях, представляющих интерес для северного царства Израиль. Поэтому Нот предположил, что патриархи изначально были отдельными предками, которые в конечном итоге были сведены в единую генеалогию в целях создания объединённой истории.

Теперь очевидно, что выбор Авраама с его тесной связью с Хевроном, ранним иудейским царским городом, и Иерусалимом («Салемом» в Быт 14:18) должен был также подчеркнуть примат Иуды даже на самых ранних этапах израильской истории. Это почти так же, как если бы американское священное писание описывало доколумбову историю, уделяя особое внимание острову Манхэттэн или участку земли, впоследствии ставшему Вашингтоном. Отмеченное политическое значение включения таких деталей в большом повествовании ставит под сомнение историческую достоверность.

Как мы увидим далее, подробнее, в следующих главах, Иудея была достаточно изолированным и малонаселённым царством вплоть до 8 века до н.э. … Оно было несопоставимо по территории, богатству и военной мощи с царством Израиль на севере. Грамотность была весьма ограниченной, и её столица Иерусалим был маленьким, удалённым горным городком. Однако после того как северное царство в 720 году до н.э. было уничтожено Ассирией, Иудея безмерно выросла в численности населения, развивая комплекс государственных институтов, и стала значимой силой в регионе. Она управлялась древней династией и обладала наиболее важным из сохранившихся храмов Бога Израиля. Таким образом, в конце 8–го — 7-м веке до н.э. иудеи выработали уникальное чувство собственной важности и божественного предназначения. Они видели своё выживание как доказательство Божьих намерений со времени патриархов, что Иуда должен господствовать на всей земле Израиля. Как выжившая из всех израильских государств, Иудея видела свой практический смысл как естественного наследника израильских территорий и израильского населения, пережившего ассирийскую экспансию. Нужен был мощный способ выразить это понимание как народу Иудеи, так и рассеянным ассирийцами израильским общинам. Так родилась пан-израильская идея с центром в Иудее.

Сказания о патриархах, таким образом, изобразили единую родословную израильского народа, идущую от главного иудейского патриарха Авраама. Однако, несмотря на то, что рассказы в Бытии вращаются вокруг Иудеи, они не пренебрегают и славой северных израильских традиций. В этом отношении важно отметить, что Авраам строил жертвенники Яхве в Сихеме и Вефиле (Быт. 12:7–8), двух наиболее важных культовых центра северного царства, а также Хевроне (Быт. 13:18), наиболее важном центре Иудеи после Иерусалима. Поэтому фигура Авраама функционирует в качестве объединителя северной и южной традиций, соединяя север и юг. Тот факт, что Аврааму приписывают создание жертвенников в Вефиле и Сихеме, является ярким свидетельством претензий иудеев — даже места отправления культа, осквернённые идолопоклонством во время израильских царей, когда‑то были священными местами, связанными с южным патриархом.

Вполне возможно и даже вероятно, что отдельные эпизоды сказаний о патриархах основаны на местных традициях. Тем не менее, каким образом они используются и порядок, в котором они располагаются, превращают их в мощное выражение мечтаний иудеев 7–го века. Действительно, приоритет Иудеи над всеми другими не может быть подчёркнут сильнее, чем в последнем благословлении Иакова его сыновьям, процитированном выше. Хотя враги могут наседать со всех сторон, Иуде обещано, что он никогда не может быть свергнут.

Традиции патриархов, следовательно, должны рассматриваться как своего рода благочестивая «предыстория» Израиля, в которой Иуда сыграл решающую роль. Они описывают очень раннюю историю нации, очерчивают этнические границы, подчёркивают, что израильтяне были пришлыми, а не частью коренного населения Ханаана, и охватывают традиции как севера, так и юга, подчёркивая в конечном счёте превосходство Иудеи.

В общеизвестных фрагментарных свидетельствах версии патриархальных рассказах Элогиста (Е), по-видимому, составленных в северном царстве Израиль перед разрушением в 720 г. до н.э., колено Иуды не играет никакой роли. Но в конце 8 и, несомненно, в 7 веке до н.э. Иудея была центром того, что осталось от израильской нации. В этом свете мы должны рассматривать версии J (Яхвиста) патриархальных повествований в первую очередь как литературную попытку переопределить единство народа Израиля, а не как точный отчёт о жизни исторических личностей, живущих более чем за тысячелетие до того.

Библейский рассказ о патриархах показался бы убедительно знакомым народу Иудеи в 7 веке до н.э. В рассказах вокруг стоянок Авраама и его потомков были знакомые народы и угрожающие враги в настоящем. Ландшафт патриархальных рассказов — это сказочное романтическое видение кочевого, пастушеского прошлого, особенно подходящего к пастушескому фону значительной части иудейского населения. Это были сшитые вместе фрагменты памяти, обрывки древних обычаев, легенд о рождении народов, а также проблемы, возникающие из современных им конфликтов. Многие источники и эпизоды, которые были объединены, являются свидетельством богатства традиций, из которых появилось библейское повествование — и разнообразие израильских и иудейских слушателей, которым оно было предназначено.