Песня теней (ЛП) - Мерседес Сильвия

Пророк лежал под ней, глаза были большими и испуганными.

— Осторожно! — закричал он, сжимая ее за кожаную броню, притягивая к груди.

Что-то взорвалось сверху, ломая булыжник. Пыль и обломки сыпались на них.

— Ведьмак! — выдохнул он. — Дикарь!

Холлис подняла взгляд. Он приближался по долине спереди, не сзади. Ее тень еще не была призвана полностью, но у нее уже были силы для теневого зрения. Она видела ужасный вихрящийся дух вокруг ведьмака — Дикая тень, пылающая странным светом и магией. Ее разум не мог различить ее физический облик, но она видела, что тень была полна сил, наделяла тело хозяина мощью.

Ведьмак был чуть выше Холлис — мелкий мужчина с покатыми плечами и длинными светлыми волосами. Но сила в нем была заметной. Он согнулся и поднял большой камень одной рукой с легкостью. Он прицелился в ее череп, скалясь.

Холлис бросилась на Пророка, камень пролетел в дюймах от ее головы. Он врезался в булыжник за ними. Она откатилась, уперлась локтем в живот Пророка, вскочила на корточки. Ее ладони уже двигались, как ее учили. У нее не было доступа к силе тени, но она не была беспомощной. Она вытащила дротик из колчанов, сорвала пробку и вставила его в скорпиону, и все плавным движением.

Дикарь увидел, что она сделала. Со звериным ревом он бросился вперед, побежал, его теневая магия гнала его быстрее, чем мог мужчина его роста. Он прыгнул к Холлис.

Она подняла руку. Выстрелила.

Дротик просвистел в воздухе, пролетел мимо его уха.

В дюйме от мишени.

Мужчина спускался дугой, подняв руки, готовый разбить ее череп одним ударом.

Все произошло за миг. Прыжок. Выстрел. Осознание, что ей конец.

А потом ведьмак оказался прижатым к земле слева от нее, красное проклятие пробило его грудь. Он жутко всхлипнул, ладони терзали воздух, тело содрогалось. Он обмяк.

Буря магии вырвалась из его души, его тень высвободилась от жестокой смерти.

Холлис с теневым зрением прикрыла рукой лицо. Она ощущала ярость вырвавшейся тени вокруг себя, бурю гнева и раздражения. Она ощущала, как тень искала проход в нее, чтобы захватить ее.

Но она уже была захвачена. Тень не могла проникнуть в уже захваченное тело. С криком, который слышали только духи, тень понеслась прочь от врагов, искала другого хозяина.

Холлис опустила руку. Она посмотрела на разорванное тело ведьмака, проследила по траектории проклятия до источника.

— Фендрель! — охнула она.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Он стоял у рощи сосен, правая рука все еще была поднята от выстрела. Кровь текла по порезанной ладони и краю ножа в левой руке. Его тень кружила красной бурей, заметной теневому зрению, похожая на путаницу рук с множеством суставов и когтями, терзающими воздух.

Холлис невольно отпрянула. Она еще не видела, чтобы Фендрель так вызывал тень. Она знала, конечно, что у него была Анафема, создающая проклятия. Но это? Это ужасало.

Она вернула смертное зрение. И он вдруг стал Фендрелем снова, высоким, широкоплечим, со светло-каштановыми волосами, падающими на лоб, его глаза пылали боем.

Он подбежал по долине на длинных ногах, сокращая расстояние между ними. Он поймал Холлис за руку, оставив кровь на ее рукаве, и поднял ее на ноги.

— Ты жива! — охнул он, голос был хриплым.

А потом на миг его ладонь оказалась на ее затылке, и лицо Холлис уткнулось в его широкую грудь. Ее нос прижался к колчану, и хоть ей могло показаться, она будто слышала биение его сердца сквозь кожаную броню.

Миг прошел. Он отошел, отпустив ее так быстро, что она пошатнулась. Все мышцы в ее теле хотели действовать, бежать или биться. Она хотела выпустить эмоции и посмотрела на Фендреля.

— Я думала, ты погиб! — прорычала она. Звучало как обвинение. А она не так это задумывала. Это ей приказали умереть, а она не послушалась. Остальные выполнили свои роли, отдали жизни, чтобы Холлис выполнила свое задание.

И она подвела их. Она струсила.

Ее колени чуть не подкосились. Фендрель, казалось, хотел поймать ее за руку, но она отмахнулась и выпрямилась.

— Как ты выжил? — выдохнула она.

— Я гнался за одним из них вдали от остальных, — ответил он. — Я убил его, но когда вернулся…

— О-остальные? — спросила она, горло сжалось.

— Мертвы, — Фендрель опустил голову, стыд оставил морщины у его рта и на лбу. Казалось, она увидела, каким он будет через двадцать лет, если богиня даст ему столько прожить.

Но выражение быстро пропало, сменилось маской, которую Холлис хорошо знала.

— Мы убили пятерых, но это не все. Я не знаю, сколько их там. Нужно идти.

— Это я и хотел сказать.

Холлис вздрогнула и повернулась на голос к Пророку. Она заметила, как он шел недалеко от камней, где ведьмак все еще был прибит зарядом-проклятием. Красным, из крови Фендреля и магии Анафемы.

Пророк усмехнулся Холлис, пока рылся в карманах ведьмака, цепи звенели.

— Не время для воровства, — Фендрель шагнул к трупу.

— Стой! — закричал Пророк. Он вытащил что-то из жилета ведьмака рядом с дырой от проклятия. Его ладони были в крови, он поднял находку. — Ключи!

Ключи венатора ду Мареллуса от тюрьмы и, видимо, оков пленника. Холлис приподняла брови.

— Отдай это, — сказала она. — Сейчас.

Пророк сжался, Фендрель агрессивно сделал три шага к нему.

— Я пригожусь вам с моей тенью, — сказал он, глядя то на Фендреля, то на Холлис. — Я могу увидеть, когда враг нападет, и…

Фендрель поймал несчастного за волосы на макушке, толкнул его на колени и забрал ключи из рук. Но он не выбросил их в долину, а быстро спрятал в свой карман.

А потом, держа Пророка за шею, как котенка, Фендрель поднял его на ноги и повернулся к Холлис. Свет его тени сиял в его глазах, и она знала, что он проверял уровень ее тени. Она сжалась, зная, что он заметит незаконченные чары Призыва и Оков, сбитые атакой ведьмака.

Но Фендрель лишь сказал:

— Вызови остальное. Я посторожу.

Холлис с дрожью кивнула. Она не хотела снова сталкиваться с существом в ней, но подавления уже были ослаблены, и если она не станет действовать, тень вырвется сама. И потом будет сложнее вернуть контроль.

Она вытащила вокос и заиграла Песнь призыва. Закрыв глаза, она вернулась в лабиринт в разуме, стояла у закрытого коридора. Камни, которые она уже убрала, лежали грудой, и тень двигалась, большая и опасная, за оставшейся частью стены.

«С возвращением, маленькая госпожа», — выдохнул странный музыкальный голос.

Холлис знала, что отвечать нельзя. Она двигала пальцами на флейте, играла вариацию Песни оков. Чары снова появились в ее руке нитью магии. Другой ладонью она сжала последний камень и вырвала его со звоном музыки.

Она тут же ощутила прилив силы, сияющие перья бились, сверкая, как ножи. Глаза вспыхнули, пронеслись над головой Холлис, и она пригнулась, уклоняясь от когтей. В физическом мире она заиграла Песнь призыва сильнее и агрессивнее. Ее дух присел и бросил нить магии взмахом запястья.

Нить обвила голую ногу и спустилась по лодыжке. Нога была с когтями как у сокола, которые сжались, борясь, и жуткий вопль тени раздался в коридорах разума Холлис. Она метнула еще нить чар, эта обвила длинную тонкую шею.

Лицо женщины обрамляли перья, и она посмотрела на Холлис, глаза пылали ненавистью. Огромные крылья вместо рук тянулись из плеч существа, многие другие крылья торчали под разными углами. Они хлопали, держали существо в воздухе, и оно полетело к лицу Холлис, пытаясь впиться когтями в ее глаза.

Холлис отскочила в сторону, потянула за две нити оков. Женщина-птица отпрянула, врезалась в стену.

— Подчинись, тень, — прорычала Холлис, — или тебе будет хуже.

Тень поднялась, гневно глядя на Холлис. Эмоция катилась из нее с такой силой, что мир вокруг них потемнел, словно его заполнил черный дым.

Это был не настоящий облик тени. Эти существа были из чистого духа. У них не было физического облика. Этот облик был воображением Холлис, чтобы ее разум мог воспринять это существо в ее теле. Существо было жутким, но не таким странным, как сама духовная реальность, которая трепетала по краям ее зрения, готовая свести ее с ума.