Любовь.com - Лада Митич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да сто раз уже рассказывали, – попыталась отделаться от рассказа Ольга. – Ты же его уже наизусть знаешь, Катенок.
– А мне нравится… – капризно сказала Катя. – Сто раз слушала и еще сто раз слушать буду. А потом еще тысячу и даже сто миллионов раз. Давайте, рассказывайте!
– Ну что ты, как маленькая? – возмутился Андрей, уронив палочки на стол. – Действительно ведь, наизусть все знаешь. Не видишь: мы с мамой разговариваем. О серьезных вещах…
Катя взглянула на отца, и Андрей понял, что спорить бесполезно.
– Хорошо, тогда начну я, – заявила Катя. – Дело было так. Листья падали с деревьев, и не то моросил дождь, не то падал первый снег. Ты, мама, стояла на мосту. Посередине. Ты любила здесь гулять. Папа видел тебя здесь и раньше, но тот день оказался особенным.
Родители поняли, что деваться некуда и семейную сагу придется рассказывать вне зависимости от их желания. Что ж, сами виноваты – они рассказывали Кате эту историю с ее пяти лет. И именно в этот день, празднуя день их знакомства… Каждый раз. Именно День Знакомства, а вовсе не годовщина свадьбы был их главным семейным праздником. Наверное потому, что про этот день было что рассказывать в отличие от свадьбы.
В день же свадьбы все было сумбурно: свежеиспеченные супруги нервничали, их родители нервничали еще больше, а гости пили. А еще гости ели, потом танцевали и периодически кричали «горько!». Словом, свадьба как свадьба. Ничего особенного и даже запоминающегося в тот день не произошло. Ну, надарили всякой дребедени. Одних торшеров было три одинаковых, не говоря уже о сервизах. Ну, повидали толпу дальних родственников – каких-то троюродных племянников отца невесты и двоюродных бабушек со стороны матери жениха, которых никогда не видели ни до, ни после. Как раз это расстраивало меньше всего, хотя Кате об этом они так ни разу и не сказали.
А этот день – День Знакомства – был днем особенным, настоящим и принадлежащим им одним. Однако и такие праздники со временем становятся скучными и неинтересными. Время стирает не только города и целые цивилизации. Как говорилось в популярной рекламе девяностых, вечные ценности на пятом десятке тоже меркнут. Хотя, быть может, их ценность меркнет временно – до тех пор, пока не поймешь, что вот сейчас, через миг, можешь потерять их навсегда.
– Да, дочка… – решительно продолжила Ольга рассказ Кати. – Был очень сильный ветер. Наверное, северный. Я зажмурилась и не хотела открывать глаза. Ветер дул в лицо и мне ужасно захотелось… Ну, как у классика, «взмахнуть руками»…
– Как? Мамочка, покажи, – попросила Катя. – Ну пожалуйста, прошу тебя, пожалуйста…
– Катя!
– Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… – простонала дочка. – Ну ма-амочка…
Ольга встала, воровато оглянулась по сторонам и взмахнула руками. Кажется, никто не видел. Андрей же тем временем так же воровато бросил взгляд на часы. Время поджимало, и прекрасная виртуальная незнакомка могла быть уже совсем рядом с кафе, а могла уже и войти в зал.
– Отец, прекрати смотреть на часы, – возмутилась Катя, – и скажи, что мама в тот миг была похожа на маленькую чайку…
– …Да. На маленькую чайку. Маленькую белую чайку, которая хочет, но боится взлететь… – продолжил Андрей. – Не уверена в своих силах, что ли.
– И что потом? – теряя терпение, начала подгонять рассказ Катя. – Ну вы же раньше эту историю мне сами рассказывали. А теперь просто клещами приходится вытягивать ее из вас.
– Потом твой отец подошел ко мне и спросил: «Девушка, куда вы летите?» – вздохнув, продолжила рассказ Ольга. – Да, так и сказал, очень тихо: «Девушка, куда вы летите?»
– А мама отвернулась. Словно испугалась чего-то… – Андрей честно пытался углубиться в воспоминания. – И тогда я понял, что именно эту девушку … я любил всю жизнь.
– Пап, ну скажи, как тогда! – взмолилась Катя. – Ну встань… Ну пап! Ну скажи: «Девушка, куда вы летите?…» Ну пап! И ты мама! Вставай! Ну предки!
Андрей и Ольга поднялись и подошли друг к другу. Впрочем, без малейшего энтузиазма. Андрей встал за Ольгой и почти уткнулся лицом в ее волосы, как это было тогда, двадцать пять лет назад. Правда, теперь волосы пахли очень дорогим, и очень приторным гелем для укладки. А из-под крашеных в натуральный блонд волос предательски выглядывали коротенькие седые корни. Почему-то Андрей только сейчас обратил внимание на волосы Ольги. Но при этом ему и в голову не пришло вспомнить, насколько седой мужик смотрит на него из зеркала по утрам.
– Девушка, а куда вы летите? – повторил Андрей. Слова прозвучали жалко, по-дурацки и, что хуже всего, Кате и Ольге это было ясно так же, как и ему самому.
– Да не так ты это говорил! – расстроено сказала Ольга, усаживаясь за столик. – Слова те же, но не так!
Катя вздохнула.
– И ты, папа, потом перелез через ограждение моста и что сказал? – она попыталась хоть как-то сгладить неловкость. – Что ты сказал тогда? Ну па-апочка! Пожалуйста!
– Девушка, если вы меня не поцелуете, то я прыгну вниз, – вздохнул Андрей и тоже сел. – Да, так и сказал.
– Мама! – не унималась Катя. – А что ты тогда подумала в ответ? Скажи, ну пожалуйста!
– А, ну да… – вздохнула Ольга. – Мне, конечно, хотелось, чтобы из-за меня погиб юный принц, но мысль о том, что я его больше не увижу, была невыносима. И я его поцеловала.
«И в тот же миг лягушка превратилась в прекрасную принцессу…» Это была совсем другая сказка, и Ольга с трудом сдержалась, чтобы не сказать этого вслух. «Интересно, а что было бы, если бы принц в тот же миг превратился в жабу? Ну, или хотя бы в крокодильчика…»
– И вы оба поняли, что это – судьба… – Катя с удовольствием довела до счастливого конца семейную легенду. – И с тех пор вы любите друг друга вот уже много лет. И надеетесь, что жить будете долго и умрете в один день.
Ольга криво улыбнулась, подумав, что сейчас ей было бы достаточно надежды просто жить долго. А вот насчет умереть – с этим явно можно подождать. Андрей снова опустил глаза на часы. Было десять минут девятого. Он достал сигару и отрезал кончик. Похлопав по карманам, нашел спички и поднялся.
– Я отойду, – сказал он. – Минут на десять… Ну, может, на двадцать.
– Куда это ты? – удивилась Ольга.
– Так я это… – ответил Андрей, – сигару выкурю. В смысле, на улицу выйду и выкурю.
– Да кури уже здесь, – махнув рукой, разрешила Ольга. – Холодно на улице.
– Ну, ты же не любишь табачного дыма, – поднялся Андрей, на ходу раскуривая сигару. – Сделаю тебе приятное, раз в жизни подымлю на улице. Я скоро, не скучайте без меня.
Ольга и Катя некоторое время смотрели ему вслед. Такая выходка отца Катю расстроила: ей хотелось, чтобы в такой день все любили и не могли отойти друг от друга ни на шаг. Да и Ольге, говоря по чести, уход Андрея не доставил ни малейшего удовольствия: пусть бы дымил своей вонючей «Коибой», которая пахнет так же отвратительно, как и дешевая «Прима» без фильтра. Это можно было бы простить, лишь бы сидел напротив и следил, не пора ли уже подлить шампанского.
– А когда он перелезал через перила обратно, он уронил мою сумочку, – нарушила молчание Ольга. – Вместе с только что купленной дорогущей гэдээровской помадой. Но это – семейная тайна. Никому не говори.
Сказав это, Ольга еще больше расстроилась. Как настоящий юрист, она могла пережить все, кроме того, чего не понимала. А в данный момент она не понимала, куда ушел супруг, и что вообще происходит. Ведет себя, как распоследний идиот. Катя же, глядя на маму, тоже расстроилась и тоже не могла понять, что происходит в семье.
Надо сказать, что дочка считала своих родителей почти идеальной парой. Ну, не без проблем, конечно… У кого ж их нет? Но если бы какая-то высшая сила осведомилась у Кати, какой бы она хотела видеть свою будущую семью, то она, не колеблясь ни минуты, выбрала бы в качестве образца своих родителей. «В качестве базовой матрицы, разумеется, вернее, в качестве парадигмы», – все же добавила бы Катя, воспользовавшись языком высокой науки. Высокой наукой для Кати уже пять лет была математика. В Кракове она постигала тонкости работы математического аппарата с точки зрения применения оного в вычислительной технике. Дабы потом их с успехом применить в психологии – науке, которую ни Ольга, ни Андрей считать наукой не могли.
На улице было холодно, и Андрей поднял воротник пиджака, отчего, понятно, намного теплее не стало. Недалеко от него остановилось такси, и из него вышла девушка. Андрей сделал неуверенный шаг навстречу, но следом за девушкой из машины показался импозантный мужчина. Андрей уступил им дорогу и вышел из-под козырька. Огромная капля, то ли с неба, то ли с карниза упала прямехонько на тлеющий кончик сигары и, конечно, потушила ее. Чертыхнувшись, Андрей бросил окурок прямо на землю, что, без сомнения, было свинством с его стороны. «Мог бы и в урну», – мысленно отчитал себя Андрей.