Московский выбор. Альтернативная история Второй мировой войны - Дэвид Даунинг

Утром 25 сентября руководство рейха прибыло на аэродром в десяти милях от поместья. Дорога к Каринхаллу шла через лес, по берегу маленького озера Вукерзее. Йодль и Паулюс представляли ОКВ, Браухич и Гальдер — ОКХ, Редер — флот, ВВС — заместитель Геринга Ганс Ешоннек. Также присутствовал министр вооружений доктор Тодт. В приемной Геринга, где все стены в буквальном смысле слова были покрыты картинами, им подали кофе, препроводили в обеденный зал, где должно было состояться совещание.

Несмотря на то, что практически все присутствующие имели друг к другу определенные счеты, общая атмосфера, царившая на совещании, была достаточно «рабочей». Гальдер с присущей ему жесткостью позже записал в своем дневнике, что «настрой совещания был более повернут в сторону первостепенных задач, нежели на то, что окружало совещавшихся». Но Гальдер всегда был кем-то вроде иностранца по отношению к настоящему рейху, воплощение которого, включавшее в себя феодализм, вульгарность nouveau riche[15] и техническое совершенство, достигло своего пика именно в Каринхалле. Снаружи Каринхалла покой совещавшихся охраняла эсэсовская стража, расположенная среди прудов, на которых в изобилии цвели кувшинки.

Совещание открыл Браухич, зачитав доклад, подготовленный Гальдером, о текущей ситуации на Восточном фронте. У Гальдера любой доклад отличался тщательностью и проработанными деталями, но в данном случае суть доклада была проста: СССР поражения не признал и вряд ли признает до тех пор, пока у него есть армия и промышленная база на Востоке, но, что касается возможностей Советского Союза произвести наступление, то их практически не было и на протяжении всего 1942 года не будет. Исходя из этого Гальдер заключал, что конечной цели плана «Барбаросса» — выходу на линию Архангельск — Астрахань — мало что препятствовало, также, как и покорению Кавказа, весной-летом 1942 года имеющимися в распоряжении силами. В данных условиях представляется возможным отвести с Восточного фронта некоторое количество воздушных и бронетанковых соединений на зимний период, а может даже, и постоянно.

Гальдер не предлагал никакой альтернативы в том, как задействовать эти войска, не игравшие более ключевую роль в Восточной кампании, но их возможное развертывание на Средиземноморском ТВД обсуждалось еще до нападения на СССР. В своей директиве № 32, изданной 11 июня 1941 года, фюрер подчеркивал, что «после уничтожения советских вооруженных сил… война с британскими позициями на Средиземном море и в Западной Азии будет продолжена с помощью объединенных наступлений из Ливии через Египет, из Болгарии через Турцию и при благоприятных обстоятельствах — из Закавказья через Иран». Эти наступления предполагалось осуществить в ноябре 1941 года.

Конечно, такой прогноз был сверхоптимистичным, что и продемонстрировал план «Барбаросса». Дорога на Кавказ была еще не расчищена, войск, необходимых для операций против турок, до сих пор увиливающих от окончательного решения о поддержке Германии, просто не было. Ну а война против англичан должна пока что продолжаться силами «оси» в Северной Африке.

Но с этим возникали серьезные проблемы. И Редер, опираясь на доклад Вейхольда, их озвучил: «Вышеописанная ситуация грозит катастрофой. Итальянские военно-воздушные и военно-морские силы не в состоянии обеспечить адекватное прикрытие морским конвоям. Штаб ОКМ считает, что радикальные перемены вкупе с немедленными мерами по исправлению ситуации категорически необходимы».

Озвучив, таким образом, безотлагательную проблему, гросс-адмирал вкратце описал историю появления немецкого военного присутствия на Средиземноморском ТВД. Редер рассказал, что с подачи рейхсмаршала — изящный дипломатический жест — в течение осени ему удалось сконцентрировать огромное количество вооруженных сил на этом театре, но, к сожалению, не в его силах было убедить фюрера, что именно это направление является стратегическим. Гитлер считал — «весьма обоснованно», — что сначала следует разобраться с угрозой с Востока. Как только русский колосс будет повержен — вот тогда и только тогда придет время для решающего сражения с упрямыми англичанами. Об этом он говорил Редеру в мае. И вот сейчас, заявил гросс-адмирал, такое время настало.

Редер подготовился к этому совещанию на совесть. В его портфеле находилась также копия доклада генерала фон Тома, представленного в октябре 1940 года. Фон Тома считал, что четырех танковых дивизий будет достаточно для успешного вторжения в Египет. В распоряжении Роммеля находилось две; если придать силам Роммеля еще один танковый корпус, то этого, по мнению Редера, вполне хватит, чтобы изгнать англичан с Ближнего Востока.

Естественно, доставка и снабжение этих частей не могут быть осуществлены в тех обстоятельствах, которые описывались в докладе Вейхольда. Островная крепость Мальта должна быть нейтрализована атакой с воздуха и затем захвачена. Кинув уважительный взгляд в сторону Геринга, Редер охарактеризовал это как достойную задачу для люфтваффе. Шанс для бомбардировочных эскадрилий и отборных воздушно-десантных частей вписать себя в славную историю побед рейха. Флот, к сожалению, не сможет оказать значительную помощь, но те подлодки, которые можно снять с других театров, вполне могут работать в Средиземном море, а опыт, наработанный при подготовке к операции «Морской лев»,[16] вполне пригодится при планируемом вторжении на Мальту.

В конце Редер сделал вывод, что такая стратегия вполне может оказаться успешной. Падение Мальты приведет к захвату Египта. Таким образом ближневосточная нефть просто сама упадет в руки. Средиземное море станет внутренними водами рейха и его южное побережье навеки будет безопасным. Индия оказывается в пределах досягаемости, в частности, если заранее договориться с японскими союзниками о некоторых условиях. Британия теряет нефть, ее империя рушится, можно считать, что с ней покончено. Американцы же без помощи англичан не смогут перебросить свои ресурсы через Атлантику. Война будет выиграна.

Для высших военных чинов в этом докладе, в принципе, не было ничего нового, как и радостного — просто они редко когда в своих мыслях выходили за пределы континентальной части Европы. Весь 1941 год они регулярно получали жалобы Роммеля на нехватку ресурсов, но поскольку Гальдер не очень верил в важность внеконтинентальных операций и к тому же не доверял Роммелю, которого считал безрассудным лихачом, то все жалобы и рапорта откладывались в долгий ящик. Теперь же, когда Восточная кампания была практически завершена, Гальдер был вынужден признать, что откладывать в этот пресловутый ящик более ничего нельзя и этому «чокнутому генералу» необходимы свежие части. «Пустит ведь их на распыл», — добавил он натянуто.

Начальник Генерального штаба иных альтернатив применения войскам в настоящий момент предложить не мог. Но и «пускать на распыл», как иронично заметил Редер, те драгоценные месяцы, полученные рейхом в результате успеха вермахта в России, было бы вопиющей бестолковостью. Гальдер в итоге отступил, несогласный с этими предложениями, заметив ядовито, что мало верит в способность люфтваффе и итальянских ВВС отбить Мальту у англичан.

Тем самым он совершил психологическую ошибку, просто в традициях Генерального штаба. Геринг мог и не поддаться на уловку Редера с лестью в свой адрес, но вот едва скрываемая насмешка со стороны армии — это было совершенно другое дело. Взяв слово, рейхсмаршал отметил отсутствие свежих идей в ОКХ, процитировал директиву фюрера № 32 и согласился с Редером в том, что он всегда поддерживал идею великого германского присутствия на Средиземноморье. Ну, а Мальта проблемы для люфтваффе не создаст, даже без помощи итальянцев немцы с ней справятся.

Йодль, который за прошедшие месяцы перенес свою собачью преданность от фюрера к его преемнику, высказал абсолютную поддержку. Браухич, как обычно, согласился с большинством. Доклад Редера был принят на этом совещании за основу.

За этим последовали конкретные предложения. ВМС дислоцирует в Средиземном море дополнительно 20 подводных лодок; люфтваффе переводит 2-й воздушный флот из России в дополнение к 10-му, расположенному на Сицилии, Крите и в Киренаике. ОКХ согласилось перебросить к началу ноября один танковый корпус с Восточного фронта в Северную Африку. Генерал Штудент[17] руководивший воздушно-десантным вторжением на Крит направится вместе с Герингом и Йодлем в Рим, чтобы обсудить предстоящее вторжение на Мальту с Муссолини и его начальником штаба генералом Кавальеро. Остров не должен получить никаких подкреплений — к этому должны быть приложены максимальные усилия. Поскольку успех или же, наоборот, неудача прорыва британских конвоев с Востока будет зависеть от того, кто контролирует аэродромы Киренаики, то Роммелю посылались подробнейшие инструкции и приказы не начинать никаких наступательных действий, могущих привести к захвату этих аэродромов противником. Обязанность доставить эти инструкции Роммелю лично возложили на Паулюса.