Ложь в твоем поцелуе - Ким Нина Окер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Если они у меня вообще есть. К настоящему времени я почти совершенно уверилась, что та довольно впечатляющая вспышка в подвале была просто исключением. Не знаю, как это у меня получилось, и не могу этого повторить. Я – неудачница. Вот почему где-то внутри меня поселяется нехорошее предчувствие, когда в субботу меня вызывают в кабинет деда.
В том, что тебя вызывают в кабинет, не может быть ничего хорошего, особенно сейчас.
Слегка нервничая, я опускаюсь в кресло с подлокотниками напротив стола моего деда. Эта комната – типичный рабочий кабинет главы богатой семьи аристократов. Бесчисленные книжные полки, разумеется, без единой книги, которая была бы кому-то по-настоящему интересна. Приставные столики с трофеями и наградами, барная стойка в виде глобуса и картины с изображением влиятельных предков на стенах. Ну и собственные портреты. Каждый предмет в кабинете расположен в идеальном месте, как и все остальное в этом доме. Будь я пылинкой, ни за что бы не осмелилась осесть в этой комнате.
Ненавижу, когда меня вызывают сюда, потому что всегда чувствую себя при этом ребенком. Когда мама усаживается в кресло рядом со мной, у меня появляется ощущение, что сейчас придется оправдываться перед директором школы.
– В чем дело? – тихо спрашиваю я, озираясь по сторонам, хотя деда еще нет. Но я знаю, что у стен этого дома есть уши. Он слышит все.
– Давай подождем твоего дедушку, – говорит мама, и я, немного разочарованная, откидываюсь на спинку кресла.
Что бы я ни натворила, уверена, мне не было бы так неловко, если бы я поговорила об этом с мамой наедине. Она бывает строгой и немного отстраненной, но уж куда лучше, чем дед.
В этот момент дверь позади нас открывается, и в кабинет входит мой дед. И как всегда, едва он появляется в комнате, я борюсь с желанием отдать ему честь.
– Привет, дедушка! – подчеркнуто радостно восклицаю я и улыбаюсь, когда он останавливает на мне хмурый взгляд.
– Блум. – Он только коротко кивает и садится за свой стол. Как будто сесть рядом с нами – это что-то слишком личное, ну или я не знаю. – Как твои дела?
Мысли сосредоточены на Сандере, но я поспешно направляю их в другое русло. Сейчас мне нельзя об этом думать, иначе снова разозлюсь из-за того, что они до сих пор считают его смерть несчастным случаем. Мне немного страшно, я боюсь, что эти двое захотят забрать меня из школы. И определенно хочу этого избежать. Поэтому мне понадобятся все мои навыки ведения переговоров, и гнев мне тут не помощник.
– Все нормально, – по возможности спокойно пытаюсь ответить я, за что заслуживаю понимающую улыбку мамы.
– Мы много советовались друг с другом в последние несколько дней, как ты, наверное, можешь себе представить. В том числе и с Матео, – говорит дед, потирая глаза. Он и в самом деле выглядит более уставшим, чем обычно. Вероятно, потому, что за одну ночь потерял и своего внука, и действующего Стража Зимы, и с тех пор постоянно находится под большим давлением. – Приближается бал смены сезонов, и впервые за всю историю мы оказались в положении, когда у нас нет хранителя ритуала, – объясняет он как ни в чем не бывало, словно говорит не о собственной семье. – В связи с чем возникает вопрос, кто возьмет на себя эту задачу. Кроме того, мы до сих пор не совсем уверены, что случилось с тобой там, внизу, в подвале, но по-прежнему думаем, что обморокам всех этих людей и другим происшествиям есть только одно объяснение.
Он смотрит на меня так выжидающе, что я медленно поднимаю брови.
– У меня есть силы?
Мама и дед кивают, продолжая внимательно изучать меня взглядами. Понятия не имею, какой реакции они ожидают. Удивления? Ужаса? А может, радости?
На самом деле ничего такого я не испытываю, вероятно потому, что пребываю о себе более высокого мнения, чем они. Конечно, я немного удивлена, что во мне бурлит толика магии, пусть и тщательно скрытой. Но почему бы и нет? Я внучка Мастера Зимы, хоть и выбиваюсь из общих рядов из-за своего отца.
Обычно прямым потомкам Дома не разрешается встречаться ни с кем из обычных людей. С теми, кто не имеет никакого отношения ко всей этой мишуре. До вступления в брак семья с особой тщательностью отбирает и проверяет потенциальных партнеров. У моей мамы был бурный подростковый период, а потом она по глупости забеременела от человека совершенно не ее класса. Так и появилась на свет я – ребенок от отца, не имеющего никакого отношения к сезонам, исчезнувшего задолго до моего рождения. Я как беспородный щенок в питомнике породистых собак. Милый, но бесполезный. И без магических сил.
До сих пор. Две недели назад, стоя на коленях рядом с Сандером в том проклятом подвале, я каким-то образом ухитрилась вобрать в себя всю доступную мне энергию. Результат – люди, валяющиеся на полу без сознания, и кучка увядших цветов.
И вот теперь мы здесь.
– Ладно, – говорю я, замечая, что мама и дед все еще смотрят на меня, ожидая реакции. – Это, конечно, неожиданно и все такое, но разве это что-то меняет? Тот случай в подвале был просто невообразимым, но, клянусь, раньше такого со мной никогда не было. Мы понятия не имеем, насколько велики мои силы и останутся ли они вообще. Может, теперь они исчезнут и больше никогда не проявятся.
Никак не могу заставить свой голос не звучать в конце с такой надеждой. Лично я совершенно не против, чтобы этот небольшой всплеск силы оказался разовым явлением.
– Боюсь, ты упускаешь из виду одну мелочь, – говорит мама, бросая на меня взгляд, в котором отражается недоверие и жалость.
Дед вздыхает и откидывается на спинку кресла.
– У смерти Сандера есть последствия, Блум, – серьезно говорит он. – Я понимаю, что в последние годы ты мало вникала в наши традиции, но даже тебе должно быть ясно, что смерть Стража в середине сезона – серьезная проблема.
Прикусываю губу, стараясь не выпалить в ответ ничего обидного. Он говорит так, будто я сама не захотела быть частью этих традиций, будто сделала сознательный выбор, решив быть аутсайдером в собственной семье. Неправда. Это они отстранились от меня.
– А что насчет Зары? – спрашиваю я, вновь сосредотачиваясь на текущем разговоре. – Она ведь следующая, да? Возможно, она еще немного юна, но для