Горечь и сладость любви - Наталия Николаевна Антонова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Скорее всего, Ирина Матвеевна права, и этот парень настоящий самородок. И она, Вера, может гордиться тем, что оценила по достоинству то, мимо чего другие проходят мимо. Видимо, он нигде не выставляется. Иначе Елизарова обязательно бы запомнила его картины и не преминула рассказать о них «девочкам». И только ближе к обеду она смогла заставить себя погрузиться в столь любимые ею цифры и таблицы.
Зато о своём шефе Андрее Ивановиче Данилове Вера так и не вспомнила до тех пор, пока он в обеденный перерыв не зашёл в бухгалтерию, чтобы по сложившейся за последние два с половиной месяца традиции отправиться вместе с ней на обед.
Она не оторвалась от монитора, когда он вошёл в бухгалтерию, и только тогда подняла голову, когда на неё зашикали со всех сторон. Вера сразу же столкнулась с изучающим её взглядом Данилова и невольно смутилась.
– Простите, совсем заработалась, – пробормотал она в своё оправдание.
– Ничего, бывает, – ответил он понимающе.
– За такое трудолюбие начальству остаётся нас только похвалить, – проговорила Уфимцева, заговорщицки подмигнув Вере.
– Да разве же я вас, Марина Аркадьевна, не хвалю, – рассмеялся Данилов, – но и превращать вас в загнанных лошадей не собираюсь.
– Патроны на нас хотите сэкономить, – сладко потянулась Елизарова.
– Какие такие патроны? – брови шефа взлетели вверх.
– Так говорят же, что загнанных лошадей пристреливают, – охотно пояснила молчавшая до сих пор Игнатова.
– Типун вам на язык! – вырвалось у начальника.
Щёки смутившейся девушки залила краска.
– Простите меня, Алёна, – спохватился Данилов, – сорвалось машинально.
– Это я, дурочка, сама не к месту высунулась, – тут же бросилась девушка защищать шефа от самого себя.
Данилов ласково ей улыбнулся, и Алёна стала совсем уж пунцовой.
– Тебе надо сходить в туалет, – заявила Марина Аркадьевна.
– Это ещё зачем? – пролепетала Алёна.
– Носик попудрить, – не моргнув глазом пришла ей на помощь Уфимцева.
– Да, вы правы, Марина Аркадьевна, тем более время уже обеденное. Извините, – она поднялась со своего места и почти что бегом устремилась к двери.
– Совсем смутили девчонку, – неодобрительно сказала Ирина Матвеевна.
– Так я не нарочно, – оправдываясь, пробормотал шеф.
– Никто вас, Андрей Иванович, и не винит, просто Алёна девушка молодая, впечатлительная.
– Я буду иметь это в виду в следующий раз, – ответил Данилов.
– Да уж, пожалуйста, имейте, – не моргнув глазом отозвалась Елизарова и вслед за Алёной покинула комнату.
– Так мы идём? – спросил Данилов, глядя на Веру.
– Да, да, – как можно беззаботнее отозвалась та, – ещё один щелчок мышкой и я в полном вашем распоряжении.
«Если бы так на самом деле было», – подумал про себя Данилов, но вслух ничего не сказал. Он догадывался, что Вера если и думала над его предложением, то дать ответ пока не готова. Он успокаивал себя этим пока и надеялся, что время играет на его стороне.
Глава 5
Они спустились вниз и зашли в маленькое кафе, находящееся в том же здании, где располагалась их фирма. Сели за столик, где садились чаще всего, если он был, конечно, не занят. А занят он бывал очень редко.
Данилов по простоте души даже и не догадывался, что в этом заслуга относящегося к нему с симпатией официанта, парень просто не давал занять его другим посетителям.
Вера подозревала, в чём дело, но не спешила информировать об этом шефа. Её забавляло, что проницательный и редко допускающий в делах бизнеса ошибки Данилов в обыденной жизни мог вести себя как доверчивый ребёнок, которого легко ввести в заблуждение взрослому человеку.
К счастью, в быту никому не приходило в голову подшучивать над ним или оттачивать на нём искусство устраивать злые каверзы. Так что обожавшим его сотрудникам можно было не опасаться за безопасность шефа.
– Как всегда? – спросил Веру Данилов, когда к их столику подошёл официант.
Она машинально кивнула, а потом вдруг окликнула уже собравшегося отойти от их столика парня:
– Можно мне сегодня жареную на гриле форель?
– Да, конечно, – несколько удивлённо протянул тот в ответ и вопросительно посмотрел на Данилова.
Тот согласно кивнул, официант что-то быстро черкнул в своём блокнотике и испарился, чтобы через несколько минут вернуться назад и аккуратно расставить на столе заказанные ими блюда.
– Я что-то по рыбе соскучилась, – проговорила, отвечая на взгляд Данилова Вера.
– А я думал, что ты её на море про запас наелась, – попробовал пошутить он.
Но шутка, наверное, не удалась, так как Вера в ответ кисло улыбнулась.
Молчание затягивалось, и, когда они перешли к десерту, Андрей спросил:
– Как ты провела выходные?
– К родителям на дачу ездила.
– На два дня?
– Нет. Вернулась уже в субботу, – призналась девушка.
– И просидела одна в четырёх стенах?
– Нет, в субботу я с Клавой встречалась.
– С Клавой? – наморщил он лоб.
– Ну да, я же тебе рассказывала, Клава – моя лучшая подруга.
– Да, помню, та, что учительница.
– Младших классов, – вздохнула Вера.
– Ты чего? – спросил Андрей.
– Так, – отмахнулась девушка, – Клавку жалко.
– Почему? – искренне удивился он.
– Потому что она за уроками и тетрадями света вольного не видит!
– Если твоей подруге не нравится её работа, то почему же она не уйдёт из школы?
– В том-то и дело, что она ей нравится.
– Тогда, наверное, она не нуждается в жалости.
– Это точно, – невольно улыбнулась Вера, – Клавка в жалости не нуждается. Ты знаешь, что она мне ответила, когда я сказала ей, что она гробит лучшие годы своей жизни за копеечную зарплату?
– И что же? – искренне заинтересовался Андрей.
– Что ей кажется время от времени, что это не ей государство должно выплачивать зарплату за её каторжный труд, а она, Клава, должна приплачивать за то, что ей разрешают возиться с её мелюзгой! – Вера рассмеялась.
Андрей улыбнулся и сказал:
– Наверное, твоя подруга очень любит детей?
– Очень, – подтвердила его предположение Вера.
– Почему же не родит своих?
– Легко сказать, родит, – пожала плечами Вера. – От кого? Мужа у неё нет.
– Вообще-то если хочется, то можно и одной родить.
– Разреши тебе напомнить, – съязвила Вера, – что люди не могут размножаться, как улитки, оплодотворяя сами себя.
– Извини, я не это имел в виду, –
