Полное собрание стихотворений - Константин Фофанов

Август 1889

«Как быстро год прошел! Как медленные дни…»

Как быстро год прошел! Как медленные дни

Томительно текли! Как много раз они,

Встречая ласкою, прощались огорченьем,

Как много раз моя душа

Кипела буйным вдохновеньем,

Любить и чувствовать спеша.

Как часто с трепетным и злым негодованьем

Готов предаться был я пламенным рыданьям,

И, не рыдая, тлел в агонии страстей!

Как много раз, с судьбою споря,

Над бездной ужаса и горя,

Молил я солнца ясных дней!

Но робкая судьба как тусклый день текла

И скупо счастие дарила.

И душу сонную томила

Кругом сгустившаяся мгла.

Без слез я проклинал, без злобы ненавидел,

Без сожаления в прошедшее смотрел,

Без упования грядущее я видел

И холодно пытал нерадостный удел!

Август 1889

ЖУРАВЛИ

Свежело. Астры отцветали.

Сквозное золото аллей

Чуть трепетало. Я в печали

Следил за летом журавлей.

Они пугливо отлетали

К теплу полуденных морей!

Их стая в небе потонула, -

Я проводил их недвижим.

Вдруг чем-то радостным пахнуло,-

Я счастлив счастьем стал чужим!

Моей душе отрадно было,

Что, бросив севера ночлег,

Они не встретят здесь уныло

Последний лист и первый снег.

И думал: так мечты поэта,

Звеня, стремятся от земли -

К любви, в лазурь тепла и света,

Как вы, седые журавли!..

Сентябрь 1889

«Сколько жизни, сколько блеску…»

Сколько жизни, сколько блеску

В этом луге ароматном,

В этой ниве золотистой,

В этом небе предзакатном!

Я иду – и надо мною

Трелит жаворонок звонко,

И в лугах кружатся мошки,

Точно зыбкая воронка.

В алом клевере кузнечик

Кличет ночь, томясь от жажды,

И в бору уже кукушка

Куковала не однажды.

Но луна и звезды медлят,

Медлит ночь своим приходом,

И прощально день лепечет

Под горячим небосводом…

1889

«Умолк весенний гром. Все блещет и поет…»

Умолк весенний гром. Все блещет и поет.

В алмазных каплях сад душистый.

И опоясала лазурный небосвод

Гирлянда радуги лучистой.

От ближних цветников запахло резедой,

В кустах резвей щебечут птицы.

Гремит неясный гром над высью золотой,

Как Грохот дальней колесницы.

Трепещет влажный блеск, как искры на лист

Под освежительной прохладой…

Лягушка серая подпрыгнула в траве

И снова скрылась за оградой.

По мокрому шоссе, в мерцающем платке,

Прошла усталая цыганка.

Кричат разносчики, и где-то вдалеке

Гнусит печальная шарманка.

1889

«Что ты сказала, я не расслышал…»

Что ты сказала, я не расслышал,

Только сказала ты нежное что-то,

На небо месяц поздно так вышел,

И серебром засверкало болото.

В тощей осоке жизнь пробудилась,

Кто-то вздыхал там дыханьем протяжным

Небо светилось, пышно светилось,

3вездным мерцаньем, стройным и нежным.

Что прошептала она? Я cпросил

Ночь молчаливую, полный печали.

Месяц сиянье холодное лил,

Шаткие тени ревниво дрожали.

Розы дышали мне ароматно,

Звезды, мигая, толпилися тесно.

Все говорило сердцу понятно:

“Да, прошептала, а что – неизвестно!..”

1889

«Есть странные минуты: бытие…»

Есть странные минуты: бытие

Сменяется почти небытием.

Не трогает внимание ничье,

И совесть тихо дремлет… О былом-

Ни вздоха, ни слезы. Как мрак, уныло

Грядущее… И не страшат утраты,

И не пугает душная могила!

Воспоминаний ветхие заплаты

На рубище прошедшего мерцают…

Но, бледные, они не докучают,

Уснувших чувств не трогают они!

Ни юности, ни радости не жалко…

И солнечною ночью длятся дни…

Едва жужжит судьбы ленивой прялка,

Едва горят сердечные огни.

1889

«Еще дрожит последняя слеза…»

Еще дрожит последняя слеза

В моих очах, в моем потухшем взоре,

Но пронеслась суровая гроза,

И улеглось рыдающее горе.

Еще дрожит печальная струна,

Но скорби песнь последняя уж спета.

Опять душа спокойствия полна

И холодно внимает шуму света.

Лишь в сонме грез, как в белых облаках

Ночных зарниц неверное блистанье,

Сияет мне в изменчивых мечтах

Тяжелое души воспоминанье…

1889

МЕЛАНХОЛИИ

Для радостей природа создана,

Но почему грустит она всечасно?

Теперь закат сверкает в небе ясно -

И в нем печаль глубокая видна.

Вечерний блеск позолотил вершины,

Зеленый мрак в вершинах потонул.

Задумались деревья-исполины,

Далеких волн внимая смутными гул.

Вдали звучит кукушки кукованье,

Как тихий плач бездомной сироты…

И я грущу – и грусть та без названья,

Наперсница таинственной мечты.

Навеяла ль печальная природа

Мне эту грусть, иль сам я грусть вдохнул

В ее черты – в сиянье небосвода,

В дыханье трав и в леса смутный гул.

Я – сон ее, она ль мое виденье -

Мне все равно… Печаль ее близка.

Восторг людей живет одно мгновенье,

А грусть и скорбь – бессчетные века.

1889

ХАНДРА

Перед окном косящатым

Сидит Хандра Ивановна.

Сидит она невесело,

Головушку повесила.

А что Хандре бы надобно?

Сама она не ведает…

Идет румяный молодец,

Идет-поет по улице,

Увидел свет в окне Хандры,

Кричит ей зычным голосом:

“Пойдем, Хандра Ивановна,

По городу по людному -

Авось ты разгуляешься,

От хмеля зашатаешься,

От ветра разрумянишься…”

Хандра ему в ответ:

“Ахти, пригожий молодец,

Кто мало жил – не любит свет

За то, что все не выглядел.

Кто много жил – не любит свет

За то, что все наскучило!

А мне не жить, не в гроб идти,

На белом свете маяться!

Пошла бы я по городу,

Да думаю: не тесно ли?

К базару пробралась бы я,

Претит корысть постылая:

Купцы галдят, мошной звенят,

На счетах звонкий счет ведут,

Костяшкой щелк – и рубль на стол.

Другою щелк – другой пришел!

А мне корысть хвастливая

Тошней любой беды.

Пошла бы я на игрища-

На игрищах веселый гам:

Иной до слез смеется там,

Иной до слез милуется.

А я до слез зевну в ладонь,-

Зеваючи, тушу огонь;

Ко сну клоню, домой гоню,

Туманю радость облаком…

Со мной гулять невесело.

Иди один путем своим,

Гуляй, жену нагуливай,

По свадьбе – навещу!..”

Октябрь 1890

МОРОЗНОИ НОЧЬЮ

Покинул город я мятежный,

Как беспокойную мечту,

И мчится поезд ночью снежной,

Роняя искры на лету.

Еще видны во мраке сонном

Нас обступающих полей

Каким-то клиром похоронным

Ряды покинутых огней.

Как будто шествие ночное

При свете факелов вдали

Хоронит что-то роковое

И горделивое земли.

Но дальше, дальше!.. Сумрак белый

Навстречу весело бежит;

Горит в алмазах помертвелый

Узор безлиственных ракит.

Поля блестящею пустыней

Лежат вокруг, и свет луны

На нас рассыпал отблеск синий

Из многозвездной вышины.

Недвижный воздух жжет и щиплет,

И мнится: ночь меж быстрых туч

Не звезды – иглы с неба сыплет,

Так блеск их радужный колюч!

Застыл и замер путь безмолвный,

Но и безжизненным путем

Несется поезд, жизни полный,

С победоносным торжеством.

И оснеженные деревья,

Весну, как жизнь, в себе тая,

Встречают зимний гром кочевья

Сквозь сон и ужас бытия.

И любо им в неуловимом

Морозе блещущей зимы

Дохнуть на миг теплом и дымом

Людской свободы и тюрьмы.

18 ноября 1890

«Родился день, как поздняя любовь…»

Родился день, как поздняя любовь.

Холодный день, без звуков и, зарею

Недолгою блистая, слился вновь

С безжизненной, полуночною мглою.

Он не раскрыл душистые цветы

И не принес желаний сердцу новых.

Снега долин и глушь лесов сосновых

Он обманул улыбкою мечты,

Унылый день! – похожий, как близнец,

На прежние – и так же важно скучен,

И так же тих для памяти сердец,

Как вечность – стар, как опыт – однозвучен.

Лишь вымыслу возможна новизна!

Для правды нет ее у человека,

И опытом, затверженным от века,

Как жизнь, как смерть, развенчана она…

Декабрь 1890

ПОЗДНИЕ ОГНИ

Безмолвны немые громады,

Задумчиво город уснул;

Лишь поздние блещут лампады

Да бродит усталый разгул.

Люблю подмечать я высоко

Огонь запоздалый в окне;

Угадывать, кто одиноко

Не дремлет в ночной тишине.

Не нового ль ждет постояльца

Счастливая браком семья?

Иль жизнь догорает страдальца

При слабом мерцаньи огня?

Колеблются тени на сторе.

Движение в светлом окне…

Кто знает: восторг или горе

Не спит в роковой хлопотне?

Иль труженик там и мечтатель,

Что ночи сидит напролет,-

Неведомый миру создатель

Возвышенных песен и од?

До света меж стен неприветных

Поет он о трудной борьбе,