Сеть - Алгебра Слова

– Ого, да тут целая куча черных ящиков. Не иначе, как чрезвычайно ценные вещи.

– Так… – Сергей достал из кармана складной ножик и вспорол упаковку с одного ящика. Поддев деревянную крышку, заглянул внутрь. – Наконец-то. Это нам, Кать.

Катя с недоумением посмотрела на видневшиеся катушки с медной проволокой:

– Да? А что же возле дома не спустили? Если бы вы меня не искали, разве мы нашли бы этот контейнер? Его бы кто-нибудь другой нашел.

– Ты думала, Коростылев травку собирает на холмах утром, днем и вечером? – усмехнулся Сергей.

– Нет? Ждал? Искал?

– Надо подумать, как это все транспортировать к дому. Иди за всеми, а я тут покараулю.

– За раз не унесем, – с сомнением проговорила Катя.

– Несколько раз придется. Там тележка была в доме. Ты не заблудишься?

– Не должна, – Катя оглянулась назад. – По этой долине до ручья, а там с холма видно будет дом. Так?

– Так, – подтвердил Сергей. – Темнеет быстро. Дойдешь ли?

Он вытащил из кармана фонарик с динамо приводом, и несколько раз сжал рычажок ручки. Одновременно с жужжанием появился бледно-синий луч.

– Не пойду я с таким звуковым эффектом, страшно, – заупрямилась Катя. – Я так.

– На всякий случай возьми, – настаивал Сергей.

– А ты?

– А я тут буду! Давай поменьше разглагольствовать, время идет.

– Сереж? А не легче ее найти и объясниться? Вдруг она так же мучается и тоскует по тебе? И думает, что ты ее бросил?

– Не легче. Не мучается она. Займись делом!

– А как у тебя получается о ней не думать?

– Просто. Я думаю о чем-нибудь другом. Сильно.

– О чем?

– О тебе, например.

– А мне как это сделать?

– Просто вставай, просто умывайся и все время что-то делай. Понемногу привыкнешь. Выматывай себя любой деятельностью, она здорово снимает напряжение в голове. Иди!

– Дай пистолет?

– Нет.

– А как мне защищаться, если на меня нападут?

– Этот контейнер гораздо ценнее, чем ты. Поэтому, если нападут на тебя, потери будут меньше, чем, если нападут на меня и уволокут это добро. Поняла?

– Я не пойду никуда! Я этих боюсь.

– Кого?!

– Тех, кто за мной следит.

– Никто не следит за тобой! Это кажется тебе! От безделья! Днем не страшно было одной шляться? Вот и иди! Видишь, не идет Коростылев!

– А давай я тут посторожу с пистолетом, а ты сходишь?

– Мы до утра будем препираться? – не выдержав, взорвался Сергей.

– Никакого в тебе сочувствия нет. Изверг, – проворчала Катя и, бросив ему фонарик под ноги, направилась в сторону ручья. – Не поминай лихом.

Пока Катя спешила по долине, страх еще не овладел ей полностью, потому что где-то там, позади нее оставался Сергей. Катя надеялась, что, в случае чего, она просто помчится обратно. Но впереди нужно было свернуть и взобраться на пологий холм.

Она старалась идти неслышно, мягко ступая по траве. Но по мере того, как темнело небо, звук ее шагов, хруст сухих веток под ногами, шелест ветра в листве деревьев – все начинало казаться Кате неестественно громким и посторонним. Наступив на комок земли, который раздавился подошвой, она еле удержалась от крика. Было ощущение, что под обувью оказалось что-то мягкое и живое. Катя остановилась отдышаться, тщетно уговаривая себя успокоиться.

Оглядевшись и прислушавшись, она убедилась, что никого поблизости нет, и стала взбираться на холм, цепляясь руками за твердые стебли ползучих многолетников.

Оказавшись на вершине, Катя замерла: впереди абсолютно ничего не было видно. Кромешная тьма: ни спуска, ни тропинки, ни гор, ни дома. «Ночь пришла не вовремя. Может, назад? За фонариком?» – сообразив, что дорогу назад она тоже не сможет найти, так как в темноте ориентация в пространстве значительно искажалась, Катя все-таки пошла вперед. Почти наощупь. По памяти восстановила дорогу обратно, прикинула в уме маршрут в метрах. И направилась дальше, широко шагая, стараясь, чтобы шаг равнялся метру. Через каждую сотню, загибала пальцы, боясь сбиться со счета от страха, нагоняемого своим же шорохом.

Ее глаза смотрели вниз, ничего не видя. Катя была близка к отчаянию, потому что предполагаемой дорожки к дому она еще не нашла и, похоже, сбилась с пути.

Но вдруг под ногами что-то показалось. Присмотревшись на слабое пятнышко, аналогичное послесвечению при закрытых веках, Катя замерла. Еле заметное пятнышко сдвинулось влево и вернулось к ногам. Оно, будто показало, куда нужно идти. Катя неуверенно сделала шаг влево. Пятно продвинулось еще дальше. Затаив дыхание, Катя неторопливо и бесшумно передвигалась за ним. Страх в ее душе перешел все мыслимые границы и, на удивление, резко перестал беспокоить, словно лопнул.

Наткнувшись на знакомую выбоину, Катя нагнулась и рукой ощупала росший рядом кустарник. Сомнений не осталось – она дошла до тропки, которая поднималась вверх и вела к дому. Катя облегченно вздохнула и присмотрелась: пятнышка не было.

«Хм… мне не могло померещиться?» – размышляла она, поднимаясь по дорожке.

– Коростылев!

– Что ты кричишь? – голос Коростылева внезапно раздался рядом с ней, заставив Катю вскрикнуть от неожиданности.

– Ой! Ты что здесь стоишь?

– Потерял своего бойца, – убитым тоном сообщил Коростылев.

– Жаль, рабочая сила сейчас очень нужна, – посетовала Катя. – Там, в долине, где нашел меня Сергей, вертолет пролетал.

– Это мы видели.

– Он контейнер сбросил. Надо перетаскивать сюда. Сергей сказал, что это нам.

– И что? Сейчас ни зги не видно. Утром бы и перетащили. Где он?

– Остался его охранять. Коростылев! Мы не можем оставить Сергея ночью одного! – воскликнула Катя.

На пороге появился русоволосый с фонариком в руке. Увидев Катин обескураженный взгляд, он подтолкнул Коростылева, кивая на тропинку, ведущую вниз со склона.

– Пойдем, коли так. Ты, Катерина, оставайся тут, – сказал Коростылев и призывно махнул рукой второму мужчине с короткой стрижкой темных волос. Тот с полным ведром шел от колодца к дому.

– Там за один присест не унесете, – ответила Катя, оставшаяся весьма довольной от того, что ей не нужно будет идти назад. – Тележку надо. Или носилки.

«Поесть бы. Интересно, Коростылев что-то оставил?» – Катя, встав, прошла в дом. Но на плите находился только котелок с еще горячим чаем. Чайник, который нашел Сергей, она недавно утопила в колодце, наливая в него воду из ведра. Катя зачерпнула кружкой. – Опять своей травы поназаваривал! Как же хочется нормального, сладкого черного чая! И горячего душа. Чувствую, когда это закончится, и я вернусь, то счастью моему не будет предела. Может, ополоснуться, пока они не пришли?»

Катя тронула огромный чугунный чан с водой, который стоял на кухне. Воды в нем было ведра четыре на дне, и к тому же, еле теплой. Сняв штаны и ветровку, Катя надела шорты. Налив теплой воды в ведро, вышла на улицу. Затем вернулась и забрала кружку травяного напитка.

Ополоснула лицо, вымыла ноги, и, не вытирая их, присела на пороге, взяв кружку в руки. Темнота была ослепляющей и оглушающей. Катя достала из кармана коробок спичек и половинку свечи. Чиркнув о коробок, подожгла фитиль.

«Надо бы, наверное, приготовить поесть, – с неприязнью подумала Катя об остатках риса и последних двух банках тушенки. Это блюдо, не меняющееся несколько дней, вызывало у Кати стойкое отвращение к еде. Допив остывший чай, она сокрушенно вздохнула: – И что мы будем есть послезавтра? А потом?»

Решив выпить еще кружку чая, который при мысли о рисе, показался сейчас довольно приятным напитком, Катя вновь отправилась на кухню. Травяной чай наполнял желудок теплом и хоть каким-нибудь объемом и вкусом, благодаря тому, что Коростылев смешивал разные травы.

Вернувшись, она хотела вновь устроиться на пороге каменного дома, но в воздухе появилось почти неуловимое напряжение. Катя задула огонек свечки и, осторожно переступая с носка на пятку, чтобы не шуметь, пошла в сторону. Неясный звук становился слышнее.

– Кто здесь? – непослушными от страха губами произнесла Катя.

– Я, – глухо раздалось в ответ, заставив ее отпрянуть. Этот голос она услышала впервые. Бархатный, хриплый. – Никита. Не бойся.

– Заговорил?! – страх Кати мгновенно улетучился, потесненный диким любопытством. Она, вытянув руки, дошла до мужчины. Коснувшись его, присела рядом. – Ты плачешь.

Мужчина не ответил. Катя притронулась тыльной стороной ладони к лицу «аристократа». Щека Никиты была мокрой.

– Зачем ты ушел? Коростылев переживал сильно.

– А ты?

– Я? – переспросила Катя. – Захотела одна побыть. Иногда эмоции бывают такие сильные, что хочется от них убежать.

Никита промолчал.

– Пойдем домой? – вяло предложила Катя. Как она и ожидала, Никита только повел плечом. – Принести тебе чай?

Он кивнул.

– Скажи: «да», – попросила она. Ей захотелось еще раз услышать невероятно приятный баритон Никиты. К тому же, Катя, почему-то обрадовалась, что Никита заговорил.