День святого Валентина - Катерина Зарудина

Валя не то чтобы была лучшей Юлиной подругой. Она просто с симпатией относилась к этой паре, поэтому они пригласили ее на свою свадьбу. «Продружив» восемь лет, они решили наконец узаконить свои отношения. Юлькины родители отдали новобрачным свою большую квартиру на «Речном вокзале».

В день их свадьбы Валя валялась с жесточайшей ангиной, а Васька была в командировке.

– Валя, Марат погиб, – прозвучало в трубке на следующий день. Это была Светка – вечная староста их класса.

– Света, так не шутят… – начала сипло Валя, у которой даже голос появился и резко задрожал.

– Я не шучу. Его машина сбила. Похороны через два дня, я еще перезвоню. – Раздались бездушные гудки.

Валя так и стояла бы с трубкой вечно, если бы мама осторожно не забрала ее из окоченевших моментально рук.

Марата сбила машина на скорости 120 километров в час. Это произошло на той самой первой в Москве иностранной заправке «Нефто Эджип», которая стояла на Ленинградском шоссе и на которую все смотрели как на восьмое чудо света. Или еще круче.

– Юль! Я сейчас. Только заправлюсь, – крикнул он в то летнее солнечное утро, зашнуровывая кроссовки.

– Куда ты? Зачем? – искренне недоумевала Юля, выходя из ванной. – Давай позавтракаем хотя бы…

– Пусть будет про запас, – сказал он и весело ей подмигнул.

Это было последнее, что она от него услышала.

Заправившись, он открыл дверь, чтобы сесть, и в эту секунду какой-то урод сбил его на огромной скорости. Марат пролетел через три машины и влетел в заднее стекло четвертой. Так и непонятно осталось, зачем он вообще поехал заправляться, Юлька сказала, что бензина был почти полный бак…

На похоронах он лежал как спал. Только природная смуглость исчезла, уступив место мертвенной белизне. Лицо не было повреждено, или его так тщательно закрасили. Валя никогда не могла смотреть на покойников, но здесь она не могла отвести взгляда от этого лица. Лица человека, который за день до этого был самым счастливым, смеялся, радовался жизни и своей молодости. И который очень любил и был любимым.

– Не надо было нам жениться. – Скажет потом Юлька, выразив этим мнение многих. – Восемь лет вместе, и после свадьбы сразу… Что это? Как это объяснить и понять?

Валя не знала. Только когда она в очередной раз думала о несправедливом устройстве мира, перед ней неизменно всплывало белое лицо Марата. Слишком много людей оказалось наказано сразу. Смерть вообще трудно понять и принять, а смерть этого молодого человека тем более осталась для всех страшной загадкой.

«Надо было с ним…»

Валя вспомнила, как познакомилась с ним. Был ноябрь. Дурацкое время, когда и осень уже прошла, и зима еще толком не наступила. День был странный, вдобавок снег белой манкой посыпался из нахлобученных, сердитых серых туч. Чувствовала она себя тоже странно. Рассеянно и разобранно. Совсем нетипичное для нее состояние. Главврач заметила это, сделала замечание тихонько, мимоходом, но его расслышали все. Состояние усугубилось, Валя совсем расклеилась. И вот она вся такая рассеянная вышла из больницы и увидела его. Валя давно привыкла к прыгающим под окнами папашам с сумасшедшим выражением глаз, с разными авоськами и кульками. Периодически они бурно машут руками, потом, сложив ладони трубочкой, пытаются что-то крикнуть. Она никогда их не рассматривала. Чего рассматривать-то?

А здесь… Он совершенно не походил на этих обезумевших, будто залетел в чужой скворечник, в котором он чувствует себя жутко неловко и дискомфортно. Он взглянул на Валю, словно ища поддержки, и они завязли друг в друге глазами. Импульсы, вырабатываемые мышцей любви, полностью совпали по частоте и силе, кровь побежала по венам в несколько раз быстрее. Она сразу поняла, что не сможет уже просто так вынырнуть из этих черных глаз. Без потерь точно не сможет. Влипла она по самую макушку.

И только ее осенила эта мудрая мысль, как буквально вслед за ней из больницы выбежал ошалелый мужчина небольшого роста, бросился с разбега к нему на шею и буквально там повис. Как на лиане. В первую секунду даже трудно было понять: плачет он или радуется. Затем все же оторвался от него и начал отчаянно жестикулировать, громко повторяя через слово: «Ты представляешь!»

– У друга сын родился, – просто сказал он Вале, плавающей в его теплых глазах.

– Понимаю, – ответила она так, будто знала его сто лет. – Понимаю и поздравляю.

– У вас тоже есть сын? – чуть обеспокоенно отреагировал он на ее понятливость.

– Нет. – Наконец-то она смогла рассмеяться. – Работа у меня такая – помогать людям рождаться.

Он был шатеном, выше среднего роста, волосы каштановые, густые и, как окажется позднее, мягкие, шелковистые. Все в нем было такое аккуратное – начиная с формы бровей, заканчивая стрелочками на брюках. Он загораживался от промозглого ветра, приподняв воротник модной черной замшевой куртки. Так обнажилось тонкое запястье с волосками, где расположились элегантные золотые часы на черном кожаном ремешке. От его запястья Валя не могла отвести глаз, стояла как завороженная. Руки, наверное, сильные и нежные. Такие руки она встречала только у папы…

– Валентин, – произнес он.

– Что? – спросила она удивленно, словно выходя из тяжелого транса.

– Меня так зовут – Валентин, – медленно, чуть ли не по слогам произнес он. – А вас? – пытливо вглядывался он в ее лицо.

– Думаю поразить вас оригинальностью, – почему-то победоносно произнесла она. – Практически так же. Валентина.

Наконец-то стала ясна причина ее «разобранности». Они должны были встретиться. Да, около родильного отделения. Почему бы и нет? Самое место. Валентин и Валентина.

А может, он вообще женат и детей из садика скоро надо забирать? Тогда почему он так посмотрел на нее… Так жадно. Правда, мужчинам ничто не мешает так смотреть. Ни жёны, ни дети, ни многочисленные подруги… Может, только любовь безумная, как у Шекспира. Да и то лишь на первой стадии романа. И еще когда температура у них поднимается выше тридцати семи, да горлышко при этом болит. Тогда они начинают стонать, умирать, умолять весь мир о помощи и сострадании. В этом случае жадно смотреть они просто не в состоянии. Донжуаны, охотники хреновы…

Когда немного пришла в себя, первым делом схватилась за голову, чтобы проверить. Во-первых, на месте ли она – эта самая голова, и, во-вторых, как выглядит ее прическа. Как все-таки хорошо, просто удачно сложилось, что она успела рано утром помыть голову и вытянуть волосы феном. Такое с ней не часто случается, в смысле укладки. Надо же, и сапоги достойные – плотно обтягивающие тонкую щиколотку и на шпильке. Как чувствовала…

Спасибо Ваське: если бы не продвинутая «младшая» сестра, Валя никогда бы не надела шпильки и платья с вырезами. Она долгое время считала, что это не ее тема. Джинсы, мокасы – вот все, что нужно в этой жизни. Потому что удобно.

– Вась, я красивая? – спрашивает она с порога. – Только честно, без балды?

– А я? – моментально слышит она в ответ. – Мы красивые? – отбила сестра «шарик».

У них часто диалоги строятся по принципу игры в пинг-понг.

– Я имею в виду сегодня. Сегодня я красивая? – поправляется быстро Валя. – Могла я понравиться очень красивому мужчине? Абстрагируйся, оцени со стороны.

– Так, так… Что происходит в нашем королевстве? – Вася даже не поленилась оторваться от компьютера и вышла в коридор, где Валя придирчиво рассматривала себя в старом, потемневшем зеркале.

– У него такие… – Валя мечтательно задохнулась.

– Что? Ноги? Уши? Может, ягодицы? – насмешливо спрашивала Василиса, стоя в дверном проеме. Хамка она все-таки.

– Руки. Они как у папы. Если у мужчины они по-настоящему красивые, то и в душе он такой же… Это показатель.

– Да, я в курсе. Один раз нам уже все показали, причем крупным планом и средний палец. Только ты никаких выводов для себя не сделала, продолжаешь витать в своих сказках.

Вася переменилась в лице, сурово сдвинула безупречно выщипанные брови и хотела уйти обратно к себе, но элементарное женское любопытство или что-то еще одержали верх, и она все же осталась, продолжая внимательно и строго разглядывать непутевую сестру.

– Рада за тебя, – сухо проговорила она. Правда, глядя на нее, посторонний ни за что бы не догадался, что Вася на самом деле рада. Просто радость у нее такая, и они друг другу не посторонние. – Где же ты такое чудо откопала? Он наступил тебе на ногу в метро в час пик? Или он покупал в гастрономе кошачий корм? Надеюсь, что не угадала…

– У роддома.

– Тоже ничего. Сверхромантично. Не буду спрашивать, что он там делал.

– Помнишь, фильм такой был про первую любовь? Так и назывался: «Валентин и Валентина», – отреагировала Вася в своем стиле. – Вся страна бурно переживала за Марину Зудину. Разве можно было тогда предположить, что она станет женой Табакова-старшего и у них родятся дети?