Жизненная сила - Роберт Рид

Реморы никогда не снимали своих скафандров. По идее до момента естественной смерти они представляли собой самодостаточный мирок, утонченную рециркулирующую систему, дававшую им воду, питание и свежий кислород. Их костюм сросся с их телом, а генетика постоянно подзаряжалась бесконечным источником радиации, имевшейся на поверхности. Мутации, неизбежные в таком случае, поддерживались. Более того, настоящий ремор научился управлять этими мутациями, действуя в нужном направлении. Они быстро выработали новый тип зрения, органов дыхания и обзавелись ртами, напоминавшими пасти чудовищ из ночных кошмаров.

Вьюн умерла скоро и героически.

Но вера ее осталась и породила тысячи новых приверженцев. Они изыскивали всевозможные пути, и постепенно количество их дошло до миллионов. Реморы построили собственные города, создали свои произведения искусства, свою этику и, как предполагала Миоцен, свои странные мечты. Некоторым образом ей даже нравилась эта культура, если бы не отдельные ее представители. И, наблюдая, как Орлеан ведет свой катер, она в очередной раз задумалась над тем, насколько упрямы эти люди и как именно можно было бы заставить их служить на пользу Кораблю, применив при этом как можно меньше насилия.

Именно об этом думала Миоцен, когда пришло закодированное письмо.

Они по-прежнему находились в тысяче километров от порта Эрайнайдай, и послание не могло быть ни чем иным, кроме как проверкой. Черный уровень? Протоколы Альфа? Разумеется, проверка!

И все-таки она поступила так, как требовали эти древние протоколы. Не говоря ни слова, оставила Орлеана, зашла в кабину и, прикрыв двери туалета, просканировала стены, потолок, пол и все имевшиеся там предметы, дабы убедиться, что поблизости нет ни одного, даже молекулярного уха.

Через связь, вмонтированную в сознание, Миоцен приняла это короткое послание и внутренним взглядом перевела его. Но никакие чувства не отразились на ее бесстрастном лице. Или, вернее, она не позволила им отразиться. Однако руки ее уперлись в стройные колени, будучи не в силах справиться с охватившей тело дрожью.

Ремор доставил ее в порт.

Чувствуя важность момента, Миоцен даже постаралась напоследок ободрить Орлеана несколькими добрыми словами.

- Я виновата,- солгала она и положила руку на серый скафандр; его псевдонейроны передали тепло ее руки странной плоти под ним. Миоцен помолчала, а потом спокойно и твердо добавила: - Ты сделал ценные наблюдения. В следующий раз, когда я окажусь за столом у Премьера, я сообщу о нашем сегодняшнем разговоре. Это я тебе обещаю.

- Но соответствуют ли слова делу? - произнесли синие языки и хищный рот.

Вот же дерьмо.

И все-таки Миоцен слегка и чуть насмешливо поклонилась ремору, а потом спокойно нырнула в привычную суету порта.

Пассажиры катили в высоких капсулообразных карах. Судя по их оснащенным колесами скафандрам, каждый размером с хорошую комнату, это были чужие, привыкшие к существованию в условиях низкой гравитации. Она едва не поинтересовалась через передатчик, что это за гости, но вместо этого, опустив глаза, шагнула в узкое пространство, образовавшееся между двумя капсулами. Там женщина услышала едва различимые голоса, напоминавшие звук большой массы воды, прокачиваемой через узкое отверстие.

- Вице-премьер! - произнес имплантированный переводчик.

- Гляди-ка, гляди!

- Смотрите, какая ловкая!

- А какая важная!

- Гляди-ка, гляди!

Личная машина Миоцен ждала ее неподалеку, но она прошла мимо и села в один из общественных каров, которые подвозили чужих к порту Эрайнайдай. Это были отличные просторные машины. Миоцен всегда высоко оценивала их возможности. Как только кар сдвинулся с места, Миоцен сняла фуражку и зеркальную форму, по привычке положив рядом на мягкое сиденье, и какое-то время не могла оторваться от своего отражения на поверхности ткани, в котором ее лицо и длинная шея покрывались складками и морщинами одежды.

- Гляди-ка, гляди! - прошептала она. Затем отдала несколько команд, известных только ей одной. Послушная машина обладала множеством тайных приспособлений и возможностей совершать различные действия. В одной из ее стен оказался небольшой гардероб с невзрачными одеждами, время которых, вероятно, все-таки наступило. В течение следующего часа, проехав несколько тысяч километров, Миоцен вытащила еще два запечатанных пакета. В первом лежало небольшое состояние из кредитных карточек на предъявителя, а в другом - похожий на скорпиона робот, свободный от каких бы то ни было заводских кодов и официальных удостоверений личности.

Робот подскочил перед единственным пассажиром. Умный кар немедленно отреагировал:

- Что-то случилось, мадам? Нужна помощь?

- Нет-нет, - ответила Миоцен, стараясь лежать спокойно на длинном сиденье.

Скорпион добрался до ее рта и толчком, способным расколоть любую кость, ввел в него хвост. Ее обнаженное тело вытянулось в шоке, и на какое-то время в самом полном смысле слова Вице-премьер умерла. Затем клетки ее мозга проснулись, надежно и точно зафиксировали поражение, после чего кость и различные нейронные связи восстановились. Но связь, вмонтированная в мозг Миоцен, вот уж более сотни тысяч лет составлявшая его неотделимую часть, была выдернута титановыми крючками этого хитроумно сконструированного робота.

Робот съел крошечный прибор связи, переварив его в плазменной домне своего желудка.

Эта же участь постигла и зеркальную форму Вице-премьера.

Затем домна свернулась и прекратила работу, вспыхнув напоследок красно-белым светом, что говорило о превращении металла в холодный пепел, от которого еще долго шел неприятный запах.

Были сожжены и несколько капель крови, пролившихся при операции. Миоцен облачилась в простое коричневое платье, которое могло принадлежать любому из обыкновенных человеческих туристов и, холодными пальцами вытащив из специального пакета кусочки фальшивой плоти, точными движениями изменила свое значительное и гордое лицо.

Три раза останавливался кар по требованию своего странного пассажира.

Сначала он остановился на главной станции одного из путепроводов, потом в центре пещеры, заросшей низкорослыми желтоватыми деревьями, среди которых постоянно гулял ветер. В третий раз он встал по соседству с богатыми кварталами, где останавливались наиболее состоятельные гости из всей галактики, обладавшие, по крайней мере, кубическим километром Великого Корабля.

Где вылез странный пассажир, кар не помнил; это мало его заботило.

После этого он поспешил вперед, уверенной рукой посланный по какому-то странному маршруту. Все происшедшее являлось абсурдом, а следовать по ничего не значащему маршруту - безрассудным актом. Пустой и оскорбленный кар вырвался на самую длинную, самую просторную трассу - там царил жесткий вакуум, позволявший развивать любую скорость - и остановился лишь тогда, когда ему наперерез вышла команда безопасности, угрожающая оружием. Тогда, готовый ко всему, кроме пустоты и бессмысленности, он самоуничтожился.