Анатомия обмана - Наталья Андреевна Букрина

– Подумаешь, великая потеря, – пожала плечами раздосадованная мать и, шлепнув дочку по губам, приказала: – Всем марш домой!

– Евдокимовна, погутарь маленько с нами, – пригласили старушки Анну.

– Недосуг ей бить баклуши! – обрубила разом Леся и с вызовом подытожила: – У нормальных людей не в пример вам забот полон рот.

Мать виновато улыбнулась, подхватила котомки и, поблагодарив женщин за сохранность, спешно засеменила следом за дочерью.

– Эта Леська чисто цербер, – едко резюмировала дородная тетка, провожая ожесточенным взглядом молодую соседку.

– А мужик – чистое золото, – поспешила вставить подруга. – И детки славные.

– Правда твоя, Зоя, – нехотя согласилась собеседница. – А Людка вовсе тихий ангел. Только вот в кого пошла? Ни дать ни взять цыганочка.

– Мать сказала – в прадеда, который на войне погиб, – напомнила ей Зоя.

– Может, оно и так, – недоверчиво согласилась толстуха. – Чего в природе только не бывает. Вон у Байбачихи телка одноглазая случилась. Знать бы, к чему.

– К повышению удоя, – улыбнулась Зоя. – Бог одно отнимает, другое дает с лихвой. Ну, Настасья, пора мне ужином заняться. Увидишь Наташку – гони домой. Весь день голодной стрекозой летает. За такой разве углядишь? Что я ее матери скажу?

Настя сочувственно кивнула. Баба Зоя осмотрелась, но, не видя малолетней подопечной, засеменила к дому. У тротуара притормозила видавшая виды полуторка. Григорий на ходу выпрыгнул из кабины с полной продуктами авоськой. Поравнявшись с тучной Настей, деликатно поклонился и проскользнул в подъезд. Соседка проводила его взглядом, полным сожаления. У ее ног юлой завертелся цветастый мяч. Раздался звонкий детский смех.

– Здрасти вам! – озорная девчонка лет семи с волосами спелого льна, выбившимися из косичек, ловко присела рядом. – Теть Настя, куда девала бабу Зою?

– Здорово, Наташка, коль не шутишь, – потрепала ее по голове соседка. – Нешто ты опять по крышам гаражей скакала?

– Не-а, – девчушка натянула платье на разбитые коленки.

– Баба Зоя уже все глаза проглядела. Поспешай домой вечерять.

– Угу, – Наташка стала отбивать мяч.

– Куда детей свела намедни? Небось, на хуторское кладбище?

– Не-а, – расхохоталась непоседа. – Ходили купаться в карьер.

– А в совхозный сад за яблоками больше не лазаете?

– Мамка не велит, – печально вздохнула егоза.

– Ремнем досталось? – решила выведать соседка.

– За дело, – по-взрослому ответила девочка. – Она же волнуется.

– Ну и шустрик ты, Наташка. Беги домой, вон баба Зоя рукой машет.

Настасья взяла малышку за руку и едва ли не силком потащила домой.

После ужина Леся проводила мужа в смену и отпустила детей на прогулку. Приказав Миле не спускать глаз с двойняшек и не выходить со двора, она отправилась провожать мать и не могла представить, чем обернется ее недолгое отсутствие. Автобусная остановка была в двух кварталах, и буквально через четверть часа Леся вернулась к дому. Детей нигде не было. Встревоженная мать стала прочесывать соседние дворы и столкнулась с запыхавшимся мальчуганом.

– Теть Леся, ваша Людка расшиблась! – истошно завопил он.

Леся прислонилась спиной к березе, чтобы не упасть без чувств.

– Костик, где она сейчас?!

– В кочегарке! Она вслед за Наташкой на трубу полезла и свалилась!

Через мгновение испуганная мать была на месте катастрофы. Возле груды угля собралась изрядная толпа зевак. Все растерянно смотрели вверх. На ступенях кирпичной трубы достаточно высоко над землей тонкой плетью висела испуганная Наташа, лихорадочно цепляясь за металлические прутья. Ногами она безуспешно пыталась захватить нижнюю ступень, но детские сандалики скользили, и тело беспомощно срывалось. Мила в разорванном платье сидела на земле с расшибленными коленями. Рядом плакали Лена и Ваня. Леся подбежала к детям и дрожащими руками стала их ощупывать. Убедившись, что руки-ноги целы, она листьями подорожника остановила у Милы кровь и, глядя вверх, зажмурилась от ужаса и страха. В это мгновение Наташа не удержалась, сорвалась и, пролетев несколько метров, успела ухватиться за новую опору. Толпа очередной раз отчаянно охнула. Леся зажала рот, чтобы криком не испугать детей. Те были ни живы, ни мертвы, но смотрели на происходящее, не отрывая глаз. Мать прижала их головы к себе, надеясь скрыть ужасающий момент падения.

– Наташа, – спокойно обратился к девочке старый кочегар. – Ты только ладошки не разжимай, а ножкой ищи прутики, но не спеши.

Проникшись его уверенностью, малышка послушно искала опору и, не найдя, отчаянно засопела. Ее пальчики слабели все больше, но упрямица мужественно кусала губки, пытаясь подтянуться. У основания трубы рабочие уже натянули брезент. Во двор въехала пожарная машина. Сидящий рядом с водителем мужчина попросил не включать сирену, чтобы девочка от неожиданности не сорвалась вниз. Наконец, она нащупала выступ и закрепилась, не зная, что делать дальше.

– Наташа, немножко передохни, но не оборачивайся, – продолжал руководить действиями малышки незнакомец. – Ты только держись покрепче и ничего не бойся.

К проказнице уже направили пожарную лестницу. Когда девочку сняли, ее ладошки онемели от напряжения, а лицо было белее мела. Она едва дышала, но с лица так и не сходила улыбка.

– Наташа! – подскочила к непоседе Леся с хворостиной в руке. – Щас получишь!

Вдруг она выронила прут и вскрикнула от боли. Стоящая рядом Мила, защищая подругу, укусила мать. Все рассмеялись, а Леся, не раздумывая, влепила ей оплеуху. Толпа осуждающе запротестовала. Не обращая внимания на реакцию окружающих, разъяренная мамаша потащила дочь за шиворот, приказав двойняшкам идти рядом. Но те, жалея сестру, гирями висли на руках Леси.

– Я с вами всеми дома разберусь! – в гневе пообещала мать.

С воем сирены во двор въехала машина скорой помощи.

– Где пострадавший ребенок? – выскочила из нее женщина в белом халате.

Все стали оглядываться – Наташи рядом не было.

– Не девка, а черт в юбке! – восхищенно усмехнулся старый кочегар.

– Я запрещаю тебе дружить с этой оторвой, – требовательно посмотрела на дочь Леся. – Чтобы духу ее рядом с тобой больше не было! – она присела, повернула к себе детское личико и строго помахала перед носом кулаком. – Ты меня поняла?

– Нет, – невозмутимо прошептала в ответ девочка. – Буду дружить!

В бессилии Леся осеклась – покорная Мила прямо на глазах превращалась в дерзкую упрямицу. Но как с этим бороться, она не знала – опыта и знаний не хватало…

Телефонный звонок вернул Лесю в реальность. Это был Григорий.

– Мать, как пойдешь Лельку из сада забирать, погутарь с воспитательшей. Шел вот мимо, все дети в песке роются, а наша на веранде глазки трет. Видать, стоит в углу.

– Нет с нею сладу, – согласилась жена. – Гриш, хоть она и Ленкина дочь, а бедокурит точно в Людку. Вчера разрисовала воспитательнице тетрадь с отчетом.

– Знатно хоть малюет или балуется?

– Ой, Гриша, красиво,