Валина бусинка - Татьяна Мороз

Всё это произошло так быстро и неожиданно, что дети забыли, зачем пришли. Ровно в семь спустилась Анна с Петей.

– Ваша маменька Софья Александровна упала! – начала Марфуша.

– Я знаю, ничего страшного, папенька говорит – вывих. Ну что, играем?

Дети согласно кивнули. Пете для игр няньки надели рубашку холщовую под поясок и брючки, закатанные до колен. Анна в утреннем легком платье. Ещё позвали прачкину дочку Фросю – грузную восьмилетнюю девочку, знающую точно все правила дворовых игр. И началось! Бегали без устали, переиграли во всё, что можно, посбивали ноги. В азарте время летело. Пётр был счастлив. Гриша старался всячески приблизиться к Пете, чтобы подружиться с ним. Давал советы, принимал его сторону в споре. Пётр был возбужден, замечал только одно: к нему отнеслись как к большому, давали водить в свою очередь. Особенно в пятнашках Петя понял, что не поддается ему никто. Никак не угнаться ему за ними, поэтому, когда засалил наконец Фроську, то радостно завопил. Играли дотемна. В доме уже нагрели няньки воды, ожидая детей. Но никак домой им идти не хотелось. Пока барин не спустился и не позвал.

Купая Анну, причитали няньки:

– Ну уж вы, Аннушка! Вся в ссадинах. Это разве ж можно? И вот синяк на ноге, и царапина. Жжёт? Вот так вот и есть, когда с сельскими-то играешь! – закутав в большое полотенце, усадили её на кровать, промокнув аккуратно ранки, переодели ко сну. – С маменькой всё в порядке – ушиб. Ваш папенька оказался прав, – уже шёпотом, закрывая в спальню дверь и выключая свет, доложила нянька.

Петя в это время был счастлив. Его впервые приняли во взрослую игру. Ни ссадины, ни ранки не огорчали его. Мыльная вода щипала что есть мочи разгорячённую кожу. Петя терпел, раз только ударил с размаху няньку по лицу. За то, что та, забывшись, с силой начала тереть ему ногу мочалкой. Обтерев Петра простынкой, няньки помазали царапинки мазью. Он морщился от боли, но терпел.

– Ну что, не пойдёте больше, Пётр, играть с этой деревенщиной? Так и сильнее покалечиться можно! – Шарлотта была возмущена: Анна всё время занята Петром, а ей как бы и заняться нечем.

Петя ничего не слышал и не видел – он был счастлив! Уже в постели, засыпая, подумал, что любит сестру, и благодаря Анни он стал дрессировщиком. И как бы ему хотелось быть всё время с ней. Раньше Петя плохо относился к сестре. Даже не знал почему. Теперь все изменилось. Анни его не обманет. В этом он уверен. Теперь они друзья навеки. И Петя решил вернуть жемчужинку в ожерелье, чтобы у Анни вновь стали настоящие бусы. Скоро у неё день рождения – он слышал в людской. Будет праздник и настоящий торт.

Петя разжал кулачок, и в слабом свете ночника жемчужина засветилась странным тусклым светом. Как это могло быть – Пётр не понимал, но бусинка ему нравилась. Ещё она всё время была тёплой, грела его ладонь. Как только он поднял её на полу в детской и опустил в карман, больше не расставался. Это превратилось в игру – перекладывать из кармана в карман, из руки в руку, чтобы няньки не заметили. Спрятать не получалось: постель перестилали, вещи перетряхивали, перестирывали…

Сначала бусину долго искали. Такой переполох в доме был! Всех слуг обыскали, Анни рыдала. Он спрятал бусину назло – Анна не давала ему поиграть своего зайца. Говорила, старенький, может порваться, папенькин подарок. Петя вспомнил, как он тогда злился. Как ему хотелось ударить сестру со всей силы, как няньку! По лицу, чтобы она заплакала! Но Анни нельзя бить, это он твёрдо знал. Папенька разозлится. Анни – сестра, ровня ему. И тогда от нахлынувшей на него злобы он ухватился что есть силы за ожерелье на её шее и так дёрнул, что дух захватило. Анни упала на колени, а ожерелье рассыпалось на семьдесят одну жемчужину. Бусинки поскакали, отталкиваясь и стуча об пол, в разные стороны. Анни зарыдала, Пётр закричал.

По правде сказать, он не планировал прятать бусину. Но после слов Анни, сказанных служанке: «Нянечка, нянечка, Петя порвал мои бусы! Маменька будет ругаться!» – именно после этих её слов Пётр спрятал бусину. Он помнил это так отчетливо, будто это случилось вчера. И ту ненависть, которую испытал к сестре. Ну так вот, сначала он просто её взял, а уж потом рассмотрел и полюбил. Да-да, Пётр полюбил бусинку. Смотреть на неё ночью, гладить её – блестящую и переливающуюся, светящуюся непонятным волшебным светом. Как всегда, насмотревшись вдоволь, Петя сжал кулачок. «Я её верну, – засыпая, думал мальчик. – Обязательно верну».

Продолжение следует…