Митридат - Полупуднев Виталий Максимович

– Но с одним условием, – добавил царевич, натягивая красные вожжи.

– Слушаю и повинуюсь! – ответил Асандр, с трудом сдерживая радость.

– С условием, чтобы вы построились и дали мне проехать в ворота акрополя!

Уже перед дворцовой галереей, соскочив с колесницы и передав воинам лошадей, Махар взглянул на толпу знатных людей, встречавших его, потом обратился к Неоптолему и Фрасибулу:

– Фиас евпатористов узаконить и не чинить препятствий его действиям!

– Не верь хитрому человеку с трезубцем на груди! – поспешил предупредить Фрасибул, зловеще вращая глазами. – Я увидел на лице его предательство и ложь!

– Кто поклоняется Митридату, как богу, тому и наша милость! А дальше боги знают, что делать, и нам подскажут!

Оба приближенных молчаливо склонили головы в знак повиновения.

– А самого Асандра пригласить на пир во дворец!

VI

Проворный щеголь углубился в просветы пантикапейских улиц, сейчас почти пустых, так как хозяева ушли в порт, а слуги сидели дома. Ни торговли, ни работ не производилось. Мягко ступая сыромятными постолами по мостовой, он миновал рынок, на котором орудовали воины и рабы-уборщики, готовя пир для рабов и нищих. Там же в стороне уже сгрудилась многосотенная толпа бродячего люда, ставшего в последние годы настоящим бедствием большого города.

«Сюда я еще успею», – сказал себе щеголь и, пройдя несколько поворотов, оказался перед калиткой в каменном заборе. Он стукнул кольцом и затейливо засвистал, как дрозд. В ответ послышались тяжелые шаги, низкий голос спросил:

– Кого боги присылают?

– Не боги, а подземные демоны! – весело ответил молодой мужчина и опять засвистал по-птичьи.

Послышалось бормотание, скрежет засова, калитка осторожно приоткрылась, и оттуда показалась голова привратницы, повязанная грязным платком. Было странно видеть на суровом, почти мужском лице накрашенные брови, а на могучей шее – бусы из египетской пасты. Женщина строго взглянула на гостя и спросила настороженно:

– Ты один, Гиерон?

– Ты не ослепла, Дидона? Чего спрашиваешь? Кому быть со мной? Да и не такой у вас дом, чтобы вы брезгали случайными посетителями. Или что случилось?.. Дома ли госпожа?

– Дома, но она сегодня не принимает, решила отдохнуть. Пользуется тем, что народ в порту!

– А ну, отстранись, – сказал он, втискиваясь в калитку. – Ого, ты еще и вооружена?

Он заметил в руке Дидоны вертел, на котором жарят дичь.

Привратница усмехнулась. Она была сложена как портовый грузчик и смогла бы с успехом применять это кухонное оружие. Но Дидона хорошо знала пришедшего, друга и завсегдатая их дома. При всей внешней суровости она чувствовала расположение к этому веселому и бесцеремонному парню. И со снисходительным видом уступила ему дорогу.

Гиерон, насвистывая что-то веселое, прошел во двор, сорвал цветок с пышной клумбы и, толкнув плечом дверь, оказался внутри уютного домика, столь хорошо ему знакомого.

В небольшом покое с расписными стенами курился ароматный дым. На кушетке возлежала молодая женщина, босоногая, полураздетая. Ее русые мягкие волосы были завязаны на затылке лентой. Она подняла лицо, продолжая лакомиться ягодами, беря их с тарелки розовыми пальцами.

– А, Гиерон! – с ленью в голосе встретила она гостя. – Видимо, твой хозяин сильно пьян, если ты оказался не занят и пришел ко мне среди дня? Или он тоже толчется в порту, глазеет на встречу заморского царевича?

– Ни то, ни другое, – ответил Гиерон, сбрасывая хламиду и снимая петаз.

– Так где же он?

– Сидит в башне, в самом глубоком ее подвале, под землей! И ждет суда!

– Опять в башне? – оживилась женщина. – Это интересно! Ты, кажется, немного развлечешь меня!.. Так за что же его повергли в темницу?

– За излишнюю смелость и дерзость! Он посмел преградить дорогу царевичу, тот приказал схватить его и нарядить в ржавые цепи!

– Ты видел, как его схватили?

– Нет, но уверен в этом!.. Вообще Асандр легкомыслен, как мальчишка, и, о боги, сколько раз мне приходилось с трудом удерживать его от пагубных намерений! Я и тогда, перед ледовым походом, старался отговорить его, зная, что, кроме копья в брюхо, он в награду ничего не получит!.. Почти то и вышло! Завистники поспешили упрятать его в подземелье, и только чудом удалось спасти его от смерти!.. Ты же помнишь, я зарабатывал деньги тем, что пел песенки на улицах, а потом покупал хлеб и тайком передавал в темницу!

– Это мне известно! Но что же теперь ждет тебя, если Асандр опять угодил в тюрьму?

– Ты еще спрашиваешь! Сегодня я бегу из города и из неволи!

– Не в пираты ли опять собираешься? – усмехнулась хозяйка.

– Да!.. Ты не смейся, Евпория! На этот раз – бесповоротно! Знаешь, я стану разбойником и, вот ты посмотришь, с верными людьми буду переправлять тебе то, что награблю! Ты будешь торговать, разбогатеешь, выкупишь себя на волю, расстанешься с этим противным Жабой-Клитархом!

Она рассмеялась и поднялась с ложа, опустив босые ноги на коврик.

– Мне нравится твое расположение ко мне!.. Но что-то не верится ни в твое пиратство, ни в добычу! Ты слишком любишь мягко спать и сладко есть, а твой хозяин плохо следит за тобою, ты разленился! Какой из тебя пират!

– А вот посмотришь! Только позволь мне побыть у тебя дотемна, а потом я…

Он свистнул и указал пальцем куда-то вдаль.

– Собственно, я пришел к тебе проститься и… обнять тебя перед разлукой.

– О, хитрец и повеса!.. Знаю, что никуда ты не денешься! Просто тебе нечем отблагодарить меня за любовь! Вот и выдумал эту историю с пиратством. Не в первый раз!

– Постыдись, Евпория, так говорить! Дай мне глоток вина, и я спою тебе новую песенку. Я сочинил ее про противного Микста, который совершил на меня нападение с двумя рабами! Но я отбился от них.

– Опять врешь, Гиерон. Всем известно, что рабы Микста избили тебя палками, ты и не думал защищаться!

– Гм… Допустим, молва сохранила лишь то, что меня били, но умолчала о том, что делал при этом я!

– Нет, почему же? Молва передала и то, что делал ты!

– Что же?

– Ты кричал диким голосом!

– От ярости, Евпория, от ярости! Но сейчас, на площади у порта, я сам избил Микста палкой и дал ему под ребра кулаком!.. Я обманул астиномов и этого красавчика Митрааса! Сказал им, будто я свободный человек и наказываю раба по поручению хозяина!