Первый день войны - Алексей Евдокимов

Миронов несколько секунд молчал и затем сказал.

— Я, товарищ лейтенант, понимаю, что вы под арестом. Но сейчас в управлении кроме вас из офицеров никого не осталось.

— А где же все?.. — удивленно спросил Горбенко.

— Рано утром, как только началась бомбежка города, начальник управления капитан Матвеев посадил всех сотрудников управления в грузовики, роздал им оружие, и они поехали в сторону границы. — ответил Миронов. — В управлении осталась только дежурная смена караула — четыре человека вместе со мной. Телефонная связь с утра не работает.

— А где сейчас ваша рота, сержант? — спросил Горбенко. — Свяжитесь с её командиром — старшим лейтенантом Назаровым.

— Роты тоже нет, товарищ лейтенант… — опустив глаза, ответил Миронов. — Я послал связного в её расположение. Он только что вернулся и сказал, что здание казармы, в которой размещалась рота, разрушено бомбами. Командир роты и замполит погибли. Очень много убитых и раненых. Сейчас там пожарные завалы разбирают.

— А начальник гарнизона? — дрогнувшим голосом спросил Горбенко. — Свяжитесь с ним… В крайнем случае, направьте связного в штаб третьей армии. Штаб расположен здесь в городе.

— Помощника начальника гарнизона я час назад встретил на улице. — ответил Миронов. — Он пожар на бензохранилище приехал тушить. Так он сказал, что получен приказ командующего третьей армией генерала Кузнецова, начать эвакуацию города. Немецкие танки уже подошли к его окраинам, а севернее немцы переправляются через Неман, отрезая пути отхода на восток.

Горбенко опустился на кушетку и, обхватив голову руками, задумался. Миронов продолжал.

— Я его спросил… А что мне делать? Он ответил, что у меня свое начальство. Пусть оно распоряжения и отдает. Но сегодня к вечеру город будет оставлен нашими войсками.

В камере надолго повисло молчание. Вдруг с улицы донесся треск мотоциклетного мотора и затем послышался голос часового, стоящего перед входом в управление. Сержант Миронов подбежал к окошку и, взглянув в него, радостно воскликнул.

— Ну, наконец-то и о нас вспомнили! Какой-то офицер-пограничник на мотоцикле приехал. Приказ, наверное, привез. Побегу встречать…

Горбенко тоже выглянул в окошко и вдруг от удивления вздрогнул. Лицо офицера-пограничника, стоящего рядом с часовым показалось ему знакомым. Он напряг свою память и вдруг вспомнил… Себя, сидящим на заднем сиденье легкового автомобиля… двух немцев впереди… лицо офицера, ударившего его… Лицо этого офицера, и лицо офицера-пограничника были удивительно похожи. «Неужели немецкие диверсанты?..» — подумал Горбенко, холодея от ужаса. Он понял, что прямо сейчас и здесь должен принять решение, от которого будет зависеть его дальнейшая судьба и жизнь. Взгляд Горбенко на мгновение задержался на сырых стенах камеры и зарешеченном окне, и затем он без колебаний быстро сказал:

— Подожди, сержант!

Услышав его слова, сержант Миронов остановился в дверях. Горбенко подошел к нему. Их глаза встретились, и Горбенко твёрдым голосом сказал.

— Можешь мне верить или нет… но я лицо этого человека видел на той стороне границы. Это немец… диверсант!..

Миронов оторопело, с недоверием смотрел на Горбенко.

— Видимо, их интересуют архивы управления… — продолжил говорить Горбенко. — В них есть личные дела людей, которые сотрудничают с нами. В том числе и в Польше. Если эти архивы попадут к немцам, то всем им грозит смерть.

— А может быть, вам показалось, товарищ лейтенант? — с сомнением спросил Миронов. — Капитан Матвеев, перед тем, как уехать, предупредил меня, чтобы я был с вами поосторожнее. Сегодня вас должны в Минск отправить в республиканскую прокуратуру.

Горбенко тяжело вздохнул.

— Послушай, Миронов, — сказал он. — Я не враг… Если надо, пускай со мной прокуратура разбирается. Дело не во мне… Но ты сам видишь, что происходит. Война началась! И сейчас надо в первую очередь спасти архивы управления.

Миронов, опустив голову, молчал, и лишь его глаза из-под нависших бровей изредка поднимались на Горбенко. Затем он поправил на груди автомат и, ничего не говоря, вышел из камеры. Горбенко подбежал к окошку. Он увидел, как Миронов спустился по ступенькам крыльца и подошел к часовому. Рядом с часовым стояли: офицер-пограничник и два рослых, увешанных оружием, сержанта, приехавшие вместе с ним на мотоцикле. Миронов подошел к офицеру и, вскинув руку к козырьку фуражки, представился. Офицер протянул ему облепленный сургучными печатями пакет. Миронов вскрыл пакет и, вытащив листок бумаги, начал его читать…В этот момент, стоящий рядом с часовым сержант-пограничник вдруг с размаху ударил его ножом в грудь. Часовой, беззвучно упал на землю. Миронов словно ждал этого… Он резко присел и нож, которым его хотел ударить второй сержант, пронесся у него над головой. «Огонь!..» — громко крикнул Миронов, падая на землю. Из окон первого этажа раздались очереди из автоматов. Оба сержанта пронзенные пулями упали на землю, а офицер, схватившись за левую руку, вскочил на мотоцикл и, оглушительно треща, в облаке фиолетового дыма, понесся по улице. Через несколько секунд он скрылся за ближайшим поворотом. Всё это произошло настолько быстро, что Горбенко только сейчас пришел в себя. Спустя минуту дверь его камеры распахнулась, и на её пороге появился сержант Миронов. Его гимнастерка была разорвана, по щеке стекала струйка крови. Он с благодарностью посмотрел на Горбенко и, отступив в сторону, сказал:

— Выходите, товарищ лейтенант, принимайте командование. Вы мне жизнь спасли… Это действительно были немецкие диверсанты.

БЕРЛИН. ШТАБ-КВАРТИРА «АБВЕР». 22 июня 1941 года…

В три часа дня на стол адмирала Канариса легло срочное сообщение из штаба «Вали». Прочитав его, он раздраженно выругался. Текст сообщения гласил: «Нападение на здание управления НКВД в Гродно закончилось неудачей. Два наших диверсанта погибли. Лейтенант Бауэр легко ранен. По сообщениям наблюдателей, солдаты, охраняющие управление, начали загружать в автомобиль сейфы с документами. Видимо в них находится архив. Остальные документы жгут прямо во дворе. Наблюдатели утверждают что, эвакуацией архива руководит Горбенко».

ГРОДНО. УПРАВЛЕНИЕ НКВД. 22 июня 1941 года…

Поздно вечером, закончив погрузку сейфов с архивами управления в грузовик, Горбенко подозвал к себе сержанта Миронова.

— От капитана Матвеева сообщений нет? — спросил он.

Сержант отрицательно покачал головой.

— Нет, товарищ лейтенант… И я думаю, что он уже не вернется. На окраинах города слышна сильная стрельба.

Горбенко согласно кивнул головой.

— Видимо завтра утром в Гродно уже будут немцы. — подавленно сказал он.

Вместе с сержантом Горбенко спустился в подвал здания управления и зашел в комнату, в которой хранился архив. Все сейфы архива были пусты, а на полу дымилась большая куча пепла. Разворошив её ногой, Горбенко ещё раз проверил, не осталось ли что-нибудь в сейфах и, затем спросил Миронова:

— Девушку накормили?

Миронов улыбнулся.

— Так точно, товарищ лейтенант, — ответил он. — Пол сухого пайка ей отдали.

— Она мне жизнь спасла… — с теплотой в голосе, сказал Горбенко. — На допросе у немцев ничего не сказала.

Он прошелся в задумчивости по комнате и затем приказал Миронову:

— Пошли-ка сержант одного бойца к железнодорожному вокзалу. Там недалеко, на Припятьской улице, в доме номер двенадцать живет её брат Анджей Скавронский. Пусть он срочно придет сюда. А другого связного направь в штаб третьей армии. Надо поставить их в известность, что на управление было совершено нападение и, попросить помочь эвакуировать архивы. Так как капитана Матвеева в городе нет, за их сохранность сейчас отвечает начальник гарнизона.

— Слушаюсь! — сержант Миронов козырнул и вышел из комнаты.

Спустя полчаса в здание управления вбежал взволнованный молодой человек внешне очень похожий на Горбенко. Их различало лишь то, что на лице молодого человека были очки, и его волосы не были такими седыми.

— Где Зося? — с порога крикнул он.

Сидевшая в коридоре на скамейке Зося Скавронская, увидев молодого человека, кинулась к нему на шею.

— Здравствуй, Анджей! — радостно воскликнула она.

Брат и сестра обнялись. Горбенко подошел к ним. Он протянул Анджею Скавронскому руку и, когда тот, выпустив сестру из своих объятий, пожал её, сказал.

— Не думал, что вам придется встретиться в такой обстановке… Кругом смерть и разрушения! Этой ночью наши войска оставят Гродно, и завтра утром в него войдут немцы. Вам обоим опасно оставаться в городе. Немцы обязательно станут вас искать.

Анджей и Зося растерянно переглянулись.

— И что же нам делать? — спросил Анджей у Горбенко.